Перед окном с раскрытыми гардинами за видавшим виды письменным столом на стуле, слегка сутулясь сижу я. Собственной персоной. Или так собственной персоне хочется, чтобы это был я.
Сижу. Немного скован. Стул подо мной поскрипывает.
Столешница напоминает плоский аквариум с прозрачно-коричневой водой, в которую я поместил локти.
За окном румянец весеннего серого неба в веснушках мартовского дождя.
За окном всё в движении: разбитое отражение разбитого веснушчатого неба в кривых линзах окон, удивительно похожих на вышедшие из употребления пенсне и лорнеты, разбитые отражением деревья на ствол, ветви и сучья, через жидкую вязь кроны виднеется серое, разжиженное дождём небо в веснушках дождя, небо расчленяют антенны и натянутые тонкие паруса проводов, аккуратно и педантично они разлиновывают веснушчатое небо, экстерьер, детскую площадку, припаркованные автомобили на мозаику. Сложную картинку, сложенную из мелких кусочков и старательно подогнанных друг к другу, чтобы получившееся творение для изысканного и непридирчивого ценителя прекрасного выглядело цельным, красивым и безупречно эстетичным.
Задаюсь вопросом: если перед окном за письменным столом сижу я, за окном сложная мозаика реальности, то же находится в промежутке – между – окна?
Глебовский, 23 марта 2023 г.
|