Давно это было... Очень давно... Но, вот едва заоктябрится за окошками, и память снова возвращает меня туда, в ту жизнь, в те времена, когда, простите за клише, деревья были большими, небо ярко голубым, а свеже испечённая краюха ржаного хлеба, посыпанная щедро крупного помола солью, да к кружке холодного молока была за обыкновение и на завтрак, и на ужин...М-м-м... До сих пор считаю, что ничего вкуснее не едал в своей, уже довольно продолжительной, жизни!
Но рассказать-то я собирался не об этом, а о своём самом настоящем друге тех лет - о Чубарке. И ещё о том, почему, дожив до столь преклонного возраста, не употребляю в пищу баранину. Да-да-да - Чубарка - не кто иной, как овца, так и ставшаяся яркой...
Почему после окота от неё сразу же, даже не облизав как следует, отказалась нерадивая мамаша, а потом и хозяева (мои родители), мне доподлинно неизвестно... Помню только, как все взрослые вокруг качали головами, да приговаривали:
- Не жилец ягнёнок-то, не жилец... Да и ладно, пусть пока малец (имели в виду меня) поиграется...
А я с недетским упорством кормил её из соски, укладывал на ночь рядом с собою на лежанку, обогревая теплом не только тела, но, что много важнее, как оказалось, любовью и заботой взрослеющей не по годам души. И - выходил! Чубарка стала моим "хвостиком", всегда находилась рядышком, куда бы я не держал свой путь. А когда подросла, охраняла ото всех не хуже призванной это делать собаки - разбегаясь, изо всех силёнок так ударяла обидчиков лбом, что многие на ногах устоять не могли! Одна беда - не желала моя "подружка" пастись со всеми своими сородичами в стаде - сбегала и всё... Провожала она меня и в школу, терпеливо ожидая окончания уроков, устроившись где-то поблизости. Каких только прозвищ в свой адрес я не слыхал : ОВЕЧИЙ БОГ - самое безобидное из них. Но, честно говоря, мы с Чубаркой мало обращали внимания на мнение окружающих - нам с нею было просто хорошо находиться рядом и всё!
Вполне понятно, что сия дружба не могла длиться вечно... И однажды она не выбежала на дорогу, не встретила меня своим призывом-песней... Побегав вокруг дома, по саду, я вдруг понял, что больше не увижу её. Нет, я не плакал - молчал с неделю, не желая разговаривать даже с сестрой, которая, уж конечно, не была виновата ни в чём.
Вот с того самого дня в моём меню не бывает блюд из баранины... табу... предательство... кощунство... И даже Жизнь не сумела переубедить, заставить забыть Чубарочку - светлое пятнышко в воспоминаниях о детстве. Такая вот история...
