Полная луна. Глава 6. Один на морозе.

 
Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.




Полет был не долгим, Гоша приземлился на живот. Вдоль линии были огромные сугробы снега, и вот в один из которых парень и попал. По инерции его несколько раз подбросило и перевернуло. И все бы закончилось для него относительно неплохо, если бы не стометровый столбик, который затормозил его кувыркание, но при этом Гоша больно ударился о него левой ногой. Ему даже показалось, что там что-то хрустнуло ниже колена. Он выбрался из сугроба, отряхнулся. Рядом грохотал уходящий поезд. Его тут же обдало морозным ветром. Снег, набившийся за ворот рубашки, на теле стал таять по шее и груди побежали холодные струйки воды. Руки сразу стали мерзнуть. Он едва дождался, когда мимо пронесется последний вагон, и попытался встать. Поднявшись, тут же упал, левая нога подкосилась, явно кость была сломана ниже колена. И, к тому же, перелом был открытый, потому что уже штанину заливало чем-то теплым. Это было кровь.
Алкоголь мгновенно улетучился из головы. До него стало доходить, в какое положение он попал. Раздетый, в одной рубашке, джинсах и легких ботинках он оказался один ночью в морозной заснеженной степи. Ни впереди, ни сзади не видно было ни одного огонька. Он понятия не имел, где он находится, какое расстояние до ближайшего населенного пункта, куда идти вперед или возвращаться назад? Насколько он запомнил, последняя остановка поезда была давно. Но что значит это «давно» для сибирских просторов? Между остановками поезд может идти несколько часов, а это километры и километры…
Все его вещи: одежда, деньги, документы остались в поезде. И у него даже не было билета на этот поезд. Ехал он «на птичьих правах». Никто не станет его искать. Проводник откажется в первую очередь, ему нет смысла сообщать, что он взял «левого» пассажира. А то, что у него было с ним «шапочное знакомство» в данной ситуации роли не играет. Значит, надеяться не на кого, а только на себя. Он прекрасно понимал, что будь у него здоровая нога, то были бы хоть какие-то шансы добраться до людей, до тепла, а со сломанной ногой, шансов практически не осталось. Он просто обессилит и замерзнет на этом железнодорожном полотне в степи.
Животное желание жить толкало его вперед. Вначале пытался прыгать на одной ноге, но быстро устал, и это получалось медленно. Так двигаться было тяжело. Рядом с линией были сугробы, нога в них проваливалась, а на самом полотне по шпалам прыгать было неудобно. Прыгать на каждую шпалу – слишком мелко, а через одну – слишком широко. Была бы хотя бы палка, чтобы на нее можно было опереться.
И ему вдруг вспомнился прочитанный еще в детстве рассказ о подвиге Маресьева, как он раненный полз зимой к своим. Но на нём хоть было зимнее лётное обмундирование, а у него сейчас не было и этого. Но двигаться нужно было обязательно. Стоит ему остановится – сразу замерзнет. Мороз то был градусов 18. Уже руки, нос, уши окоченели. Ещё давала знать потеря крови. Она сочилась медленно, но штанина мокла все сильнее. Перевязать рану было нечем.
Вскоре силы его уже иссякли, стоять на ноге он уже не мог. Он опустился на колени и пополз, хватаясь рукой за рельс. Рельса была ледяная, рука быстро окоченела. Навалилась усталость и апатия. Уже ничего не хотелось, хотелось только спать.
И в этот момент он услышал сзади звук приближающегося поезда. Это спасение или смерть? Вряд ли поезд из-за него остановится, а погибнуть под колесами не хотелось. Собрав последние силы, он перевалился через рельс, и откатился к сугробу. Мимо него промчался товарняк, обдувая потоком холодного воздуха. Он опустил голову на руки и застыл.
Очнулся Гоша в палате. Кровать его со всех сторон была занавешена белыми простынями. Вокруг стояла абсолютная тишина. Ниоткуда не доносилось ни единого звука. Наверное, я уже в раю, - подумал Гоша, - только какой странный этот рай, не такой, каким его обычно описывают.
Попробовал пошевелиться, почувствовать свое тело. Определил, что к нему подключены провода, идущие к каким- то приборам, в носу трубочка. Пальцы рук были забинтованы, уши тоже. Пошевелил руками, вроде двигаются нормально. Теперь ноги. Приподнял голову, взглянул на ноги, накрытые простыней. Левая нога показалась короче. Попробовал приподнять ее, почувствовал сильную боль ниже колена. Даже вскрикнул. Раздвинулись простыни и между ними появилась женская голова в белой косынке. Взглянула на него и сразу спряталась. Раздался звук шагов и женский голос.
- Иван Васильевич, - наш больной очнулся.
Через минуту простыни широко раздвинулись и в них появился доктор.
- О, наконец-то наш мистер Х очнулся! Батенька, кто вы и как вы себя сейчас чувствуете? И как вы оказались там?
- Доктор, меня зовут Гоша… Георгий Максимович Протасов. Где я и как здесь оказался?
- Очень приятно, Георгий Максимович, а меня зовут Иван Васильевич. Вы сейчас находитесь в реанимационной палате железнодорожной больницы города Н. Вас к нам привезли неделю назад всего обмороженного и без сознания. Подобрали вас на 70 километре раздетого без денег и документов. Как вы там очутились? Вы что сами выпали из поезда?
Гоша вздохнул и нехотя ответил:
- Нет, мне помогли…
- Какое зверство! Выбросить человека, практически раздетого ночью на мороз! Что за люди! Звери просто! Как вы себя сейчас чувствуете?
- Вроде ничего, слабость просто и нога побаливает. Что с ней?
- Голубчик, у вас был открытый перелом голени. От потери крови и мороза нога омертвела и началась гангрена. Мы вынуждены были ее ампутировать.
О Господи! – подумал Гоша, - теперь я на всю жизнь остался калекой. Теперь всю жизнь на костылях…  Считай, на этом жизнь моя и закончилась…А мне ведь только 22 года.
Доктор словно прочитал мысли Гоши.
- Ладно, Георгий Максимович, отдыхайте, набирайтесь сил, выздоравливайте. Не расстраивайтесь и молите Бога, что остались живы. Сейчас делают такие хорошие протезы, особенно импортные, что никто даже и не заметит, что у вас нет ноги.
Выйдя из палаты, доктор позвонил в прокуратуру. Доложил, что найденный на линии человек пришел в сознание. Это Протасов Георгий Максимович, такого-то года рождения. Похоже, что был насильно выброшен из поезда.
На следующий день в палату к Гоше пришел следователь.

продолжение следует.