Тайна русского Фауста

Алексей Михайлович Малютин… При одном упоминании этого имени многие из вас поморщатся от отвращения. Потому что неблаговидный поступок героя «Легкого дыхания» поставил его в один ряд со Свидригайловым, Анатолем Курагиным,  Гумбертом Гумбертом (хотя  последний и не столь однозначен) и другими антигероями-извращенцами. Если возлюбленной Малютина – Оле Мещерской – посвящено тысячи литературоведческих работ и школьных сочинений, то о нем не написано ни слова. Да и о ком тут говорить?! «Малютин, который годится Оле в дедушки, вступает в сексуальные отношения с ребёнком, нарушая тем самым социальные нормы. Малютин совершил преступление, но для героя это осознанное переступание границ, которое он мотивирует литературными аллюзиями и заигрываниями. Хочется задать вопрос: о чём только думал этот человек, как он мог позволить себе пойти на столь необдуманный подлый шаг? Ведь он был другом и соседом отца этой юной девушки, а значит, Олю он знал достаточно давно и она ему почти, как родная… Эти действия Малютина совершенно не соотносятся с его СТАРЧЕСКИМ возрастом! Во всяком случае, можно быть кавалером и шутить сколько душе угодно, но перед этим полезно посмотреть сколько лет человеку, с которым ты собираешься вести себя подобным образом», - бранит героя обычно бесстрастная Википедия. Надо сказать, что с чистой житейской точки зрения  эти утверждения во многом соответствуют истине. Но чем лучше Малютина другие литературные герои? К примеру, софокловский Эдип (пусть невольно), убивший отца, женившийся на матери и имевший от нее 4 детей? Или купринский царь Соломон, у которого было 700 жен и 300 наложниц и который в 44-летнем возрасте полюбил 13-летнюю Суламифь, убитую впоследствии его ревнивой женой Астис?  Или юноша Джованни, полюбивший родную сестру Аннабеллу  и невольно убивший ее и их неродившегося ребенка (Д. Форд «Как жаль ее развратницей назвать»)? Или, наконец, гетевский Фауст, который, будучи пожилым ученым, соблазнил, а потом и бросил  14-летнюю Маргариту (которой бесстыдно изменял с ведьмами на балу у сатаны), став виновником гибели ее матери, брата, самой Маргариты и  их новорожденной дочери? Почему мы пытаемся найти им оправдание, старательно разгадывая их психологические портреты? Ведь они такие же грешники, как Малютин (если не хуже). Но почему к ним  мы  снисходительны, а к Алексею Михайловичу суровы? В этом виновата, во-первых, тенденциозная статья психолога Выготского, а во-вторых, свойственная Бунину  предельная краткость изложения, которая, являясь несомненной «сестрой таланта», однако же, значительно усложняет понимание произведения.
Ярким примером подобной краткости может служить знаменитая «Эпиграмма» Ахматовой:

Могла ли Биче словно Дант творить?
Или Лаура жар любви восславить?
Я научила женщин говорить.
Но Боже как их замолчать заставить!

   Без определенных пояснений и знаний мы не поймем не только остроумия этой эпиграммы, но и ее смысла. «Биче» - это возлюбленная поэта Данте, а Лаура – дама сердца поэта Петрарки. Обе обрели бессмертие исключительно благодаря гениальным обожателям, сами же сочинять стихи не умели. Ведь поэзия, как правило, не женское дело. Ахматова же, являясь ярким исключением из этого правила, подала пример многим другим дамам, иными словами «научила женщин говорить», то есть сочинять. Но следствием этого явилось огромное количество начинающих графоманок, бездарно копировавших  ахматовский стиль и безжалостно засоривших печатные издания своими эпигонскими творениями. «Как их замолчать заставить!» - восклицает поэтесса, которая уже не рада такому обилию подражательниц. Таким образом, чтобы понять это маленькое стихотворение, необходимо знать данную литературно-историческую ситуацию, а также имена Данте, Петрарки, Лауры и Беатриче.
Точно так же и образ Малютина. При поверхностном чтении «Легкого дыхания»  он может показаться однозначным и бесформенным (хотя это впечатление насквозь обманчиво), и лишь при интертекстуальном рассмотрении (в рамках мировой  литературы и русской истории) раскрывается вся его глубина и богатство. Поэтому мы рассматриваем героя с 3-х ракурсов:
1. Сугубо имманентный (в рамках рассказа «Легкое дыхание»)
2. Имманентно-интертекстуальный (в рамках творчества Бунина)
3. Сугубо интертекстуальный (в рамках мировой литературы и русской истории)
Необходимо уточнить, что главным из названных подходов является последний, хотя и остальные также важны и необходимы. Заранее прошу прощения за то, что статья может показаться слишком длинной и нудной, но она актуальна и необходима  для всех читателей – от восторженных поклонников Бунина до взыскательных  литературоведов, от школьников до академиков. Поскольку является первой и пока единственной в своем роде, ибо проливает свет на один из самых прекрасных, сложных и загадочных  мужских образов мировой литературы, незаслуженно забытых и оклеветанных,  и ставит целью приблизиться к разгадке характера этого русского Фауста.
«Русским Фаустом» он назван  мною не случайно:  ведь ключевой фразой является реминисценция, что он и Ольга – «Фауст с Маргаритой». Но чтобы понять этот образ, необходимо еще раз перечитать «Легкое дыхание», причем в «разогнутом» виде.
Итак, Алексей Михайлович Малютин – богатый, немолодой, но все еще привлекательный русский помещик, по всей вероятности, имеющий семью. У его близкого «друга и соседа» есть очаровательная дочка по имени Оля Мещерская, которую герой знает еще с тех пор, пока та «ничем не выделялась в толпе коричневых гимназических платьиц» и была, подобно созданной Гете Маргарите, непорочным ангелочком, который
Сначала развивался, как дитя,
И подрастал, играя и шутя.
                                                   (Перевод Пастернака.)
Но время шло, и Оля из «гадкого утенка», не боявшегося «ни чернильных пятен на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрёпанных волос, ни заголившегося при падении на бегу колена»,  как будто нечаянно превратилась в прекрасную лебедь, и «без всяких ее забот и усилий и как-то незаметно пришло к ней все то, что так отличало ее в последние два года из  всей гимназии,- изящество,   нарядность,  ловкость,  ясный  блеск
глаз...». Не удивительно, что и отношение к ней Малютина меняется. В нем просыпается страсть, подобная той, которая терзает Фауста:

Ах, даже к ней упав на грудь
И в неге заключив в объятье,
Как мне забыть, как зачеркнуть
Ее беду,  мое проклятье?
Скиталец, выродок унылый,
Я сею горе и разлад,
Как с разрушительною силой
Летящий в пропасть водопад…
Еще мне надобно, поддонку…
Расстроить светлый мир ребенка!
Скорей же к ней, в ее уют!
Пусть незаметнее пройдут
Мгновенья жалости пугливой,
И в пропасть вместе с ней с обрыва
Я, оступившись, полечу.
                              (Перевод Пастернака.)
Как видим, героя разрывают два чувства: с одной  стороны, трепетное благоговение перед невинностью девочки, с другой, – непобедимая, запретная страсть к прекрасной женщине, смешанная с табуирующим отношением взрослого к ребенку. Герой в отчаянии бежит и от возлюбленной, и от самого  себя, но  болезненное чувство оказывается сильнее безмерной  вины, безжалостной совести, и его самого:
Где б ни был я, в какие бы пределы
Ни скрылся я, она со мной слита,
И я завидую Христову Телу:
Его касаются ее уста.
                           (Перевод Пастернака.)
Очевидно, нечто подобное испытывает к Ольге и Малютин (на чем мы остановимся чуть позже). Но она пока об этом не подозревает, предаваясь обычным забавам молодой, красивой и знатной девушки: балы, катание на коньках, флирт с молодыми людьми… Но при этом Оля отчаянно одинока, ее окружают клевета, зависть,  сплетни («пошли толки,
что  она  ветрена,  не  может  жить  без поклонников, что в нее
безумно влюблен гимназист Шеншин, что будто бы и она его любит,
но так изменчива  в  обращении  с  ним,  что  он  покушался  на
самоубийство») и фальшивый, чопорный мир слабых молодых людей и избалованных лицемерных барышень, которые «тщательно  причесывались… чистоплотны   были… следили  за  своими сдержанными  движениями», но не могли похвастаться ее неповторимым обаянием. Ибо Ольга, подобно гетевской Маргарите, сохранила, говоря словами поэта Некрасова, «первоначальную ясность души», а именно чистоту, цельность, искренность, жизнерадостность и особую мудрость сердца. Поэтому «никого не любили так младшие классы, как ее» - ведь маленькие дети не могли не замечать ее лучезарной души! – и Оля отвечала им тем же. Это обстоятельство по-особому сближает ее с Маргаритой, которая, подобно ей, компенсировала свое одиночество совершенной  самодостаточностью и неиссякаемым жизнелюбием.
Но в один из летних дней, когда Малютин решает навестить Мещерских, все меняется. Примечательно, что  в этот день Ольга чувствует прилив огромного, ничем не объяснимого счастья: «Я утром гуляла в саду, в поле, была в лесу, мне казалось, что я одна во всем мире, и я думала, так хорошо, как никогда в жизни. Я и обедала одна, потом целый час играла, под музыку у меня было такое чувство, что я буду жить без конца и буду так счастлива, как никто».  Малютин же,  приехав к ней,  ведет себя очень странно: он «жалел, что не застал папу… и …остался, потому что шел дождь». Почему Малютина так огорчило отсутствие отца Ольги? И  почему он говорит ей, что остался лишь из-за дождя? Такое поведение героя наводит на мысль, что он избегает Ольгу. С чего бы это? Ответ прост. Он чувствует свою непреодолимую слабость к этой  девушке и, предчувствуя возможность рокового падения,  боится остаться с нею наедине. Алексей Михайлович неуклюже пытается быть холодным, чтоб скрыть свои истинные чувства. Но девушке неведомы все его страдания, она «ему очень обрадовалась… было так приятно принять его и занимать» (заметим, что  подобные  отношения людей, когда им приятно общаться друг с другом,  свидетельствуют об их душевном и духовном родстве, что опять же напоминает отношения Маргариты и Фауста).  И если вначале Алексей Михайлович неуклюже пытается быть холодным, чтоб скрыть свои истинные чувства, то потом, согретый благосклонностью и искренностью Ольги, герой перестает сдерживать себя. «Он … был очень оживлен, - вспоминает Оля. – И держал себя со мной кавалером, много шутил, что он давно влюблен в меня». Но шутил ли Малютин? Вряд ли. У нас нет оснований не верить ему. Просто Ольга, понимающая всю разницу между ними, сомневается в возможности этой любви.
Прогулка в саду прямо отсылает нас к сцене «Сад», где происходит первое романтическое свидание Маргариты и Фауста. Обратим внимание, что во время прогулки Ольга вдруг почувствовала себя неуютно: «стало совсем холодно, и он вел меня за руку и говорил, что он Фауст с Маргаритой я почувствовала себя как будто нездоровой». Как видим, героиня испытывает холод и дрожь, похожие на лихорадку. Девушка буквально заболевает любовью и не в силах бороться с нею… Это ее вина и беда. И  роли «палача» и «жертвы» в  рассказе «Легкое дыхание» далеко не так однозначны, как это может показаться на первый взгляд. Перечитаем еще раз строки из Олиного дневника. «За чаем мы сидели на  стеклянной веранде, я почувствовала себя как будто нездоровой и прилегла на тахту, а он