Длииииинный такой и бессмыыыыысленный день… Тянулся он так долго, и Вовка даже пожалел о том, что нельзя какой-нибудь кнопочкой взять его да и выключить, как свет на кухне. А день просто проходил, как и полагается: утро – день – вечер…
Вовка всё сидел у окна и смотрел на улицу, где было много снега и мало людей, где машины месили снежное тесто на дорогах, а дворники всё скребли и скребли своими жестяными лопатами дворы и крылечки подъездов. А снег всё падал и падал, равнодушно и упрямо, презирая их старания.
Ждать всегда трудно. Сегодня было особенно тяжело. Вечером должен был прийти папа и Вовку забрать. На выходные. К себе и к своей новой жене Оле. В большую новую квартиру, куда он переехал сразу же, как ушёл от них с мамой.
Ждал, ждал мальчишка, да и уснул себе, положив голову на скрещенные на подоконнике руки. И снилось ему лето, и солнце, и море, в котором они все втроём купались ещё год назад. Папа тогда подставлял ему свои ладошки, а Вовка нырял, оттолкнувшись от них, прямо через папину голову. А мама была рядом, улыбалась и зорко следила за тем, чтобы с её разыгравшимися мужчинами не дай бог чего не случилось. А им обоим с папой приятно было дурачиться под этим внимательным взглядом, потому что оба знали, что рядом с ними человек, на которого можно положиться и который о них заботится…
Неожиданно Вовка проснулся, заморгал глазами, потому что в первый миг никак не мог привыкнуть к заоконной белизне после синевы моря, которая только что стояла перед глазами. Проснулся Вовка и подумал: а чего же он сидит-то дома. Надо просто собраться и самому ехать к папе, потому что на дорогах снежные заносы, и папа, наверное, никак не может выехать из своего двора. А не звонит потому, что телефон дома забыл. Сидит за рулём и нервничает от того, что торопится – ведь Вовка же ждёт его.
Вышел тогда он в прихожую и быстро-быстро начал собираться. Надел ботинки, куртку, шапку, подумал немного и намотал шарф на шею. Открыл входную дверь и уже было вышел, но вернулся, не разуваясь прошёл в комнату и на вырванном из тетрадки листочке нацарапал тупым карандашом: «Мама я уехал к папи неволнуйса». Чуть помедлил и подписал своё послание: «Вова». Потом ещё подумал, поставил запятую и дописал: «… твой и папен сын».
После этого, уже не задерживаясь ни на секунду, вышел из дому и пошёл, почти побежал на автобусную остановку.
Ехать до папиного нового дома было совсем не далеко, всего 7 остановок. Но и эта короткая дорога тоже тянулась и тянулась, как сегодняшний день.
А снег за окном автобуса всё так же медленно падал и падал. Но таким равнодушным уже не был, потому что Вовка же к папе ехал. А всякий раз, когда они встречались, Вовка чувствовал такую же радость, как в новый год, когда под ёлкой обязательно будет лежать подарок. Надо лишь дождаться утра и его открыть.
Папа обязательно придумает в эти выходные что-нибудь такое… такое интересное. Каток, например, или кино. А если у него опять будет болеть голова, как в прошлый раз, то – ничего страшного, можно и дома посидеть, телевизор посмотреть вместе. А потом, в обед, поесть супу, который варит Оля, почти так же хорошо, как Вовкина мама. И сидеть на кухне рядом с папой. И специально не брать хлеб, чтобы папа обязательно сказал: «Ешь с хлебом, Вовик…» Но лучше будет, если он скажет: «Ешь с хлебом, сынок…»
Когда папа так его называет, у Вовки даже сжимается всё внутри и хочется прям обнять папу и к щеке его колючей прижаться. Хотя Вовка же уже не маленький, а большой. А так ведут себя только маленькие или девчонки. А они же с папой «мужики», как всегда ему папа говорит.
Фу, наконец-то нужная остановка. Приехал. Вовка торопится, аж волосы под шапкой взмокли. Вот. Подъезд. Нажал кнопку лифта, но он так долго скрипит какими-то своими механизмами, что Вовка дожидаться не стал, а побежал по лестнице: не высоко ведь, всего 6 этаж!..
Вот и квартира 66. Кнопка звонка. Вовка встаёт на цыпочки и звонит. Через минуту слышит Олин голос за дверями: «Сиди, Серёжа, я открою!..» Шаги за дверью, металлическое шуршание замков. Наконец дверь распахнулась. На пороге Оля, глаза её, когда она увидела Вовку, немного смутились. Но Вовка этого не видит, потому что он торопится увидеть своего папу Серёжу. А потому прямо с порога брякает, даже не поздоровавшись: «Оля, а где мой папа?» И тут же хочет войти. Оля преграждает ему дорогу собой и говорит:
- Ой, здравствуй, Вовочка! Извини. Папа забыл тебя предупредить. Он в командировку уехал. И в следующие выходные его тоже не будет…
А Вовка всё тянет шею, смотрит, смотрит ей за спину, в темноту прихожей. А там пусто.
Только часы тикают…
|