Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.
У Жени заканчивался через два дня отпуск, и она решила сделать в доме генеральную уборку. За время всех этих переделок, накопилось много ненужного. Как ей казалось, что заросла грязью. Хотя это было не так. Она всегда слыла «чистюлей». Просто ей некуда было девать ту энергию, которая теперь после всех неурядиц лилась через край.
Полдня пролетело незаметно, зато теперь в доме всё сияло чистотой. Ей захотелось испечь пирог, как она называла «Молочная девочка», Мила его просто обожала, да и Роману, скорее всего, он понравится.
-Интересно, а куда это они сговорились поехать? Так ничего и не сказали матери, - подумала Женя. Но в душе было спокойно и радостно. Теперь и старость ей не страшна. Такие замечательные у неё дети.
Приготовив всё для пирога, она разожгла духовку и поставила туда форму с тестом, сама присела за стол.
Непроизвольно взгляд остановился на яблоневом саду. Плоды созрели, как жаль, что рядом нет Игоря. Он так любил свободное время проводить в саду. Это он подобрал все сорта. Здесь яблони, которые дают плоды летом, а здесь самые поздние. Вон, какие краснобокие, наливные. Все, кто проходит мимо их двора с завистью засматриваются на чудесные деревья. А вон и груша…Женя, как сегодня помнит то, как они сажали её. Она была беременна Милой. Игорь не давал ей в руки лопату, он только разрешал придерживать саженец за ствол, чтобы было ровно. И он, как знал, говорил, что дочь будет кушать грушу и вспоминать его, отца. Так и случилось. Любит Мила бродить по саду. Они с отцом о каждом дереве сложили свою историю, а потом весело рассказывали её, Жене.
Слёзы затуманили глаза женщины и крупными каплями упали на скатерть. Да, не хватает ей рядом Игоря. Несправедлива и тут жизнь распорядилась.
Внезапно её мысли прервал звук въезжающего во двор автомобиля.
-Это только свои могли так сделать, значит, Роман и Мила вернулись из своего путешествия, - с улыбкой подумала Женя и открыла духовку. Пирог, кажется готов.
Выключила духовку и озабоченно выглянула в окно:
-Почему это дети до сих пор не зашли в дом?
И только хотела выходить навстречу, как дверь отворилась и на пороге возникла незнакомая женщина. Женя удивлённо уставилась на неё. Что-то знакомое….Очень знакомые черты…..Но Женя никак не могла вспомнить, где же она видела эту женщину? А та упала перед ней на колени, обхватила ноги руками и взмолилась:
-Женечка, дорогая! Прости ты меня грешную! Это я виновата во всех твоих несчастьях, да и не только твоих, но и сыновых.
А Женя не слушала, вернее не слышала, о чём говорит эта женщина, она смотрела на мужчину, который стоял в проёме двери. Это был он. Это был тот человек, который снился ей долгими ночами, которого она представляла, когда её тело ласкал совсем другой человек. Вот только годы наложили на него свой отпечаток. Он был всё таким же высоким, голубоглазым, только вместо светлых волнистых волос, теперь его голову украшала седина. Они, не отрываясь, смотрели друг на друга.
Первым опомнился Кирилл, он ничего не говоря, поднял мать с колен и отставил в сторону, как что-то не нужное, а сам шагнул к женщине своей единственной любимой женщине и крепко обнял. А она и не сопротивлялась. Она просто замерла в этом объятии и только слышала, как громко стучит его сердце, а может не его, может её.
А потом несмело в комнату вошла Мила, за ней Роман. Они утирали слёзы. Трудно было сдержать их. Сейчас они были свидетелями встречи с юностью двоих уже не молодых людей, которые прошли, только каждый по отдельности, свой тернистый путь. И теперь только от них двоих зависит, как сложится их дальнейшая судьба. Мила и Роман сделали всё, что от них зависело, они свели их вместе.
Женя опомнилась, освободилась от рук Кирилла и начала хлопотать, приглашать нежданных гостей в комнату. Она поручила Миле позаботиться о приезжих, а сама попросила Романа помочь накрыть стол. Вскоре стол был заставлен всевозможными домашними деликатесами, и радушная хозяйка пригласила всех к столу.
Роман разлил в бокалы красное вино и, поднявшись, произнёс тост:
-За родителей!
Он выпил, а вот ни Женя, ни Кирилл не смогли этого сделать. И тогда на выручку им пришла Лидия Тимофеевна, мать Кирилла. Она, как на духу рассказала о том, как обвинила Женю в том, что она околдовала её единственного сына. Рассказала о том, что сама ездила к колдунье за отворотным зельем, и рассказала о том, что в результате получилось. Кирилл сидел бледный, сцепив крепко руки.
Милу била мелкая дрожь, а Роман с недоверием смотрел на эту не молодую уже женщину. Он и представить себе не мог, что такое может быть в действительности.
Когда закончила свой рассказ Лидия Тимофеевна, продолжил свой рассказ Кирилл. И тут он, не скрывая ничего, рассказал, как потерял своё человеческое обличье, как беспробудно пьянствовал, как был изгнан из должности главного инженера, и как, увидев Женю по телевидению, взял себя в руки и постепенно начал приводить себя в человеческий вид.
За столом повисла тишина. Это было откровение. Оставалось слово за Женей. И она подробно, ничего не тая рассказала о том, как узнала о беременности, как возненавидела плод своей любви и, в конце концов, что из этого вышло. Рассказала и о том, как сын подарил её вторую жизнь.
Её голос звенел в повисшей тишине. Нет, она никого и ни в чём не обвиняла, она просто шла по своей жизни одна, молодая, растерянная, растоптанная, сломленная… И каждый из присутствующих здесь поставил себя на её место и подумал:
-А как бы я поступил на её месте?
Первым к ней подошёл Роман. Он обнял мать за шею, поцеловал и сказал:
-Я простил тебя, мама. Возможно, ты не могла по-другому. Я тебя понял и постараюсь быть хорошим сыном.
Подбежала Мила и также обвилась вокруг матери.
-Мамочка! Ты - самая лучшая моя мамочка! Я никогда тебя не оставлю.
Подошёл Кирилл. Он также обнял Женю и попросил:
-Женя, ты прости меня, если сможешь. И я прошу, если прощение возможно, то разреши мне, хоть когда-нибудь стать твоим заступником. Любимым я уже не стану, но я хочу защищать тебя от всех бед и невзгод. Я ещё смогу это сделать.
Этот диалог был внезапно прерван вскриком Лидии Тимофеевны. Все повернулись к ней. Женщина медленно стала заваливаться на бок. Первым опомнился Роман. Он подхватил обмякшее тело, и остановился в растерянности. К нему подскочил Кирилл. Вдвоём они положили старуху на диван. Женя пощупала пульс, он еле - еле прослушивался. Вызвали скорую. Но пока из райцентра пришла помощь, женщина тихо скончалась.
Вместо эпилога.
Хоронили Лидию Тимофеевну рядом с её мужем. Кирилл тяжело переживал её смерть. Много зла принесла ему мать, но он простил её. Ведь делала она это не по злобе, а по любви. Ведь не одна она такая. Есть ещё много матерей, которые вот так, стараясь опекать своих детей, приносят им непоправимый вред.
Рядом с отцом на кладбище стоял его сын, Роман. Колхозники перешёптывались, спрашивали друг у друга:
-Кто этот парень: Ведь не женат же Кирилл, а парень на него так здорово похож…
И только Женя улыбалась в ответ на эти перешёптывания. Она любовалась своими мужчинами. Это были, действительно, её любимые мужчины.
Потом в доме Кирилла были поминки. Много людей побывало там, весь колхоз знал Лидию Тимофеевну много лет. Сразу всем места не хватало, приходилось накрывать на стол несколько раз. Женя с Милой сейчас здесь выступали в роли хозяек.
А когда все ушли, а Роман с Милой уехали в Москву, Женя с Кириллом, наконец, остались одни. Он устало присел на диван, она села рядом. Он обнял ее за плечи, она положила голову к нему на плечо.
Хорошо то как! А жизнь-то прошла. Но она еще ведь не закончилась...
