Почему я пишу?!

Свое первое литературное произведение я создал в десятилетнем возрасте – стыдно признаться – во время урока природоведения. Записка, переданная любимой девочке, выглядела так: «марина розовый букет скажи мне любишь или нет». Да-да, без знаков препинания и строчными буквами. Заметьте, стихотворение срифмовано. Количество слогов в обеих строках совпадает. Юный автор напрямую, без экивоков, обращается к предмету своего поклонения; по-мужски, без сантиментов, задаёт главный для него на тот момент вопрос – вопрос, от которого тогда, смею вас заверить, зависело: быть ему счастливым, или не быть! Начинающий поэт в моём лице не пренебрёг и метафорой, без которой не может существовать литература. А какая экспрессия, вы только вчитайтесь: в одном предложении - три глагола («нет» я читаю как «не любишь»). А главное – от всей души! Ответ был более чем лаконичен. «Да», - ответила сражённая красотой моего слога девочка.

После уроков  мне было позволено проводить Марину до дома и нести её портфель. А подставленная для прощального поцелуя румяная от мороза щёчка помнится и поныне. Это была моя первая и - Увы!.. - последняя награда за литературный труд. Справедливости ради сознаюсь, что триумф мой продолжался всего лишь три дня. После выходного к нам в класс привели новенького - Яшу Ямпольского. Отец мальчика работал – тогда его ещё не посадили - большим начальником в торговле; сына в школу возили на чёрной лаковой «Волге». Как это обычно и бывает, материальное победило духовное: Марина стала ездить домой на машине.

Разуверившись в силе поэтического слова, я расквасил сопернику нос и «замолчал» на пятьдесят лет. А мне было, что сказать людям, и в двенадцать, и в четырнадцать, и, особенно, в период с пятнадцати до семнадцати лет. В девочке я разочаровался, но где-то в подсознании с тех самых пор ощущаю непреодолимую тягу к женщинам с именем Марина и, одновременно, настороженность по отношению к ним. Жену зовут Ирина. Пришлось пойти на компромисс: и не Марина, но - похоже.

И вот на пороге своего шестидесятилетия я взял в руки перо (его зовут «Клавой»). Не устоял. Возможно, на мой поступок повлияли жара две тысячи десятого года или, выделяющиеся из дыма, окутавшего город, вредные вещества; с полной уверенностью не могу исключить и последствия гормонального сдвига, хотя ничего подобного за собой – тьфу, тьфу! - не замечал. Пока…

Сел и написал первый рассказ. И заболел...

В итоге имею:

- в дебете: забыл про телевизор, стал чуточку грамотнее, встретил на просторах Интернета замечательных людей и, смею надеяться, подружился с ними;

- в кредите: хронически не высыпаюсь.

Мою «писанину» читатели иногда ругают, порой хвалят, но чаще отмалчиваются…
Для меня до сих пор остаётся необъяснимым одно явление: даю почитать хорошему знакомому что-либо, написанное мною. В ответ – загадочное молчание. Первое время страшно переживал: неужели всё так плохо? Извёлся весь! Хорошо, что жена работает со мной на одном предприятии. Говорит, что подходят к ней - хвалят. А со мной - молчат… Не выдержал как-то, спросил хорошую знакомую: «Что-то ты, Лена, общаться со мной перестала? Боишься обидеть, что ли?» В ответ услышал: «О чём мне с вами общаться?! Вон вы, какой умный…» Именно так, на Вы и с обиженным выражением лица… Не объяснишь же «здоровому» человеку, что сидел над этой страничкой две ночи подряд. Не поймёт…

Так что даже и не знаю, где нашёл, а где - потерял. Но, как говорится, мосты сожжены: «Клава» оказалась особой взбалмошной, с характером ветреным и, к тому же, очень ревнивой. Не отпускает.

Жаль времени мало осталось.

Уж сколько успею…