Две семьи или случай в ДС (окончание)

                                          ОЛЕГ  ВАЙНТРАУБ
                                     ДВЕ СЕМЬИ ИЛИ СЛУЧАЙ В ДС
                                                (повесть, продолжение)
                              (ДС – Дежурные силы, дежурное звено истребителей)

Сырой холодный ветер загнал в домик всех, кто участвовал в выпуске самолета. На улице остался только один Вадим. Он нервно ходил по стоянке дежурного звена, каждых пять минут поглядывая на часы. Время вдруг растянулось не на минуты, даже не на часы, а просто на целые сутки. И этих сорок минут, пока не зажглись посадочные прожектора, показались ему целой вечностью. Самолет заходил на посадку. Вот он вынырнул из низких облаков и, пройдя с перелетом метров триста, опустился на полосу. Вспыхнули в лучах прожекторов ярко-оранжево- белые купола тормозных парашютов. Прожектора погасли, и самолет, развернувшись обратно, прорулил по полосе и зарулил на стоянку. И в этот момент у Вадима созрел окончательно план мести. Теперь Руслан был у него в руках, он уже четко представлял, как уничтожит его, если даже не физически, то по крайней мере, морально. Он где-то читал высказывание: «Месть – это холодное блюдо, его нужно подавать в холодном виде». Он так и решил для себя.
Самолет остановился, летчик выключил двигатель, а затем и аккумулятор, погасли все бортовые огни. Вадим со стремянкой подошел к самолету. Летчик открыл фонарь, а Вадим повесил стремянку на борт кабины и поднялся к летчику. Руслан безвольно сидел в кресле, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, не то чтобы вылезти из кабины. Алкоголь и безумно тяжелый полет отняли у него все силы. Лицо его при ярком свете фонарей было желтым, как лимон.
- Замечания есть? – спросил Вадим. Руслан отрицательно покачал головой.
- Зачем поднимали?
- По команде Москвы на контрольную цель.
- Перехватил?
- С трудом. Помоги подняться, - глухо прохрипел капитан, - а впрочем, лучше пойди принеси мне с полстакана разведенного шила, мне нужно отойти.
Вадим со злорадством, и не без удовольствия выполнил его просьбу. Все шло, как нельзя лучше, в соответствии с его планом. Он даже налил в стакан спирта побольше, и только чуть-чуть развел его водой.
- Фу, какая гадость! – промычал Руслан, возвращая стакан технику. Постепенно лицо его приобрело нормальную окраску, и с помощью Вадима покинул кабину. Вадим же принялся контролировать заправку самолета. Теперь его самолет переходил в запасные. Прибывшая группа усиления на смену только что слетавшему самолету готовила другой из запасных. Это давало возможность Вадиму вернуться домой, так как он автоматически становился техником в группе усиления. Оставалось только дождаться, когда закончат подготовку, и тогда вместе со всеми на автобусе вернуться в городок.
Автобус остановился у казармы полка. Офицеры вышли из автобуса, техники пошли по домам, а оба летчика направились к дежурному по части сдавать пистолеты.
- Руслан, задержись на пару минут, - окликнул его Вадим. Тот недовольно обернулся.
- Потом, когда сдам оружие.
- Нет, сейчас. – Произнесено это было таким тоном, что Руслану пришлось подчиниться. – Зайдем в курилку, я хочу сказать тебе что-то важное.
Они зашли в курилку, которая была рядом с казармой. Сейчас в ней никого не было, было темно, только слабый свет окон казармы проникал сюда. Они сели напротив друг друга.
- Ну, чего тебе? Давай, только побыстрее, - устало в пренебрежительном тоне буркнул капитан.
- Послушай, сейчас твоя карьера и даже жизнь находится в моих руках.
- Это еще с какого боку? – с улыбкой спросил Руслан.
- А вот с такого. Я сейчас звоню командиру полка и докладываю о случившемся, а завтра пишу подробный рапорт с указанием того, как ты вылетел пьяным с боевого дежурства. И еще укажу, что ты спал с моей женой, от чего она забеременела. Что за это бывает, ты прекрасно знаешь сам. Тебя ждет трибунал, и тебя выгонят из партии. В лучшем случае тебя отстранят от летной работы, а в худшем случае уволят вообще из армии. И, кроме того, ты положишь партийный билет. Карьере твоей конец.
Если можно было бы еще больше побледнеть, Руслан побледнел бы в тот же момент. Он и без того был бледен, как полотно после выпитого и пережитого.
- Ты что это задумал? Ничего ты не сможешь доказать, - хриплым голосом выдавил он из себя.
- От чего же? Не позже чем через полчаса после моего звонка командиру доктор будет брать у тебя кровь на анализ на наличие алкоголя в крови. И, кроме того, есть еще и свидетели. А то, что забеременела Оксана от тебя, кроме нее знает и Кира. А вещественным доказательством у нее служит бюстгальтер Оксаны, забытый ею в твоей постели. Так что тебя ждет бесчестие и позор. Чтобы избежать его у тебя есть выход. Сейчас во время чистки оружия произойдет непроизвольный выстрел. Этим ты сможешь скрыть свой позор. В этом случае я ничего докладывать не стану. Кстати, я мог бы сегодня избавить от позора тебя и сам. Когда ты пьяный садился в кабину, мне достаточно было быстро стравить кислород. Тогда в твоем состоянии минут через пятнадцать в полете ты бы потерял сознание. А при разборе катастрофы все списали бы на наличие алкоголя в крови летчика. Но я не стал это делать, я пожалел не тебя, а самолет и полк. Ты сделаешь это сейчас сам. А теперь иди. Я посижу, и если услышу выстрел, докладывать никому ничего не буду. Будем считать, что все произошло случайно.
Смысл так спокойно сказанных слов Вадима вдруг со всей ясностью дошел до Руслана. Алкогольные пары как будто сразу вдруг улетучились из мозга. Он начал соображать все быстрее и быстрее. Грозящая опасность вдруг стала перед ним со всей ясностью. Он нервно встал, потом снова сел, обхватив голову руками. Что делать? Если Вадим доложит только командиру, можно еще что-то предпринять. Нужно будет срочно звонить тестю, пусть поговорит с командиром, попросит уладить и как-нибудь, замять втихую это дело. Но не получится, Вадим не успокоится, он полон жажды мести, его гложет ревность. Может с ним как-нибудь договориться? Дать ему денег? Нет, не получится, он жаждет только крови. А если будет разбирательство, потом суд офицерской чести. Тут уже звездочкой не обойтись, погонят с летной работы или вообще из армии. А еще партийное собрание! Тебе коммунисты выдадут по полной. Уж подчиненные припомнят тебе все. За меньшее лишались партийных билетов. И он представил себя стоящим перед собранием. И сосунки-лейтенанты будут его, капитана, стыдить, учить как нужно правильно жить. А Кира?! Она теперь знает обо всем. И, самое главное, о ребенке у Оксаны. Конечно, этого она ему не простит, она подаст на развод. А если узнает об этом тесть, а он, конечно, узнает, то он его просто уничтожит. И две семьи, его родители и родители Киры, теперь живущие, как одна семья, станут врагами. Ну и попутал же меня черт с этой выпивкой в ДС и Оксаной. Оксана. Как же это все получилось? Однажды в первой половине дня он был дома перед заступлением на дежурство, Кира и Вадим были на работе. Оксана в тот день работала во вторую смену. Он зачем-то зашел к ним, не постучавшись. Женщина стояла спиной к нему на колеях на табуретке и что-то делала на столе. Короткий домашний халатик плотно облегал круглую попку Оксаны, а подол его сзади обнажали аппетитные бедра молодой женщины почти до трусов. Кровь взыграла в жилах молодого летчика, тем более, после долгого воздержания из-за беременности Киры. Он подошел к ней сзади и как бы в шутку обнял. Она вздрогнула от неожиданности, повернулась к нему лицом. И в этот момент он жадно поцеловал ее в губы. Она не сопротивляясь, ответила ему жарким поцелуем. А дальше все произошло, как в кино. Потом это повторялось еще несколько раз. Она сама приходила к нему, когда Вадима и Киры не было дома. Иногда он задумывался, а как же Кира? Кира стала для него обыденностью, повседневной его жизнью. Она не была такой страстной, такой ненасытной в любви, как Оксана. Ох, и сладкая же была эта бабенка! Однажды попробовав, он уже не мог остановиться. Как только они оставались одни в доме, они тут же кидались друг другу в объятия. В их отношениях было что-то животное. В объятиях они забывали обо всем, и однажды чуть не попались. Вовремя Оксана услышала, как Вадим пришел домой, когда они его совсем не ждали. Тогда она как-то задурила голову мужу, и он ничего не заподозрил. Руслан задавал себе вопрос: любит ли он Оксану, и тут же отвечал категорически – нет. Просто с ней ему был приятно трахаться. Но что же теперь будет? Пусть Оксана делает аборт. А если не захочет и оставит ребенка? Если Кира с ним разведется, а это уже наверняка, а Вадим выгонит Оксану, не жениться же ему на ней? Больно нужна ему эта проходимка детдомовка. Так или иначе, карьере конец, и семье конец, все рухнуло в одночасье. Этого позора и бесчестия ему не пережить. Да, видимо Вадим прав, непроизвольный выстрел при чистке оружия все спишет.
Мысли его прервал появившийся на крыльце казармы напарник.
- Ты чего застрял? Дежурный по части ждет тебя.
- Сейчас иду, - буркнул капитан.
Он поднялся и на непослушных негнущихся ногах двинулся в сторону казармы. Уже на крыльце его остановил окрик Вадима.
- Погоди.
Летчик остановился. Вадим подошел к нему.
- Только из-за Киры, вашего будущего ребенка и твоих родителей я делать это не стану, если ты дашь мне слово офицера и коммуниста, что выполнишь два моих условия.
- Какие? – искра надежды мелькнула в голосе Руслана.
- Первое. Обещай мне, что уже с завтрашнего дня ты начнешь делать все возможное, и даже невозможное, чтобы убрался из этого гарнизона. Мне неважно, с повышением, или понижением или вообще с увольнением ты уйдешь отсюда навсегда, и как можно скорее. И второе. Сегодня же ты пригласишь к вам домой Оксану и при Кире расскажешь им обо всем без утайки. И пусть они решат, что с тобой делать. Вот мои условия. Если ты не согласен, я иду звонить командиру. Ну, как?
- Обещаю… - выдавил из себя Руслан.
- Нет, не так.
- Слово офицера и коммуниста, что выполню твои условия.
- Хорошо, а теперь иди.
Вадим повернулся и зашагал в темноту улиц городка. На душе было все также темно. Казалось бы, должен почувствовать облегчение, враг был повержен, унижен, растоптан. Он сумел подвести его к последней черте, а потом благородно остановить. Ему удалось сделать это. Он отомстил ему. Однако удовлетворения от этого он не почувствовал. А что же теперь делать с Оксаной?..

Клин, осень 2014 г.