Вера - Вероника (Глава 36)

Аля Хатько & Олег Вайнтрауб 



ВЕРА – ВЕРОНИКА 

(повесть) 

 

Часть вторая. Так уж выходит: кто-то теряет, а кто-то находит. 



Глава 36. Госпиталь. 



В 7 часов утра на столе дежурного по училищу зазвонил городской телефон. Майор Прохоров поднял трубку. 

– Дежурный по в/ч NNN. Майор Прохоров вас слушает. 

– Это дежурный по в/ч YYY подполковник Абрамов. Передайте командиру роты курсанта Наливайко, чтобы он срочно позвонил генералу Е. по телефону … 

Нелегкая задача досталась майору. Где искать курсанта? Списка всех курсантов училища у него под рукой не было. Пришлось обзванивать каждую роту, а их в училище было 12, и выяснять в какой роте находится курсант Наливайко. Только на девятом звонке удалось узнать, кто командует 9-й ротой. Это был майор Трахунов. Дежурный передал ему распоряжение генерала. 

Не без робости командир роты набрал указанный номер, постоянно думая о том, зачем он понадобился какому-то генералу. 

На звонок ответил дежурный по управлению: 

– Майор Трахунов? Соединяю с командующим. 

В трубке раздался зычный голос генерала: 

– Майор, у тебя в роте учится курсант Наливайко? 

– Так точно, товарищ генерал. 

– Понимаешь, майор, нужно ему очень деликатно сообщить, что его отец подполковник Наливайко, который служит у нас, получил тяжелое ранение. Состояние его здоровья сейчас серьезное, он находится в реанимации. Отпусти парня в увольнение, пусть навестит отца. Отец один его воспитывал, мать его от них ушла. Сделай это как можно деликатнее. Сам понимаешь…. 

– Так точно, товарищ генерал. Я вас понял. Сделаю обязательно. 

– Ну, давай, действуй. Я на тебя надеюсь. 

И генерал повесил трубку. Минуту подумав, Трахунов крикнул: 

– Дневальный! 

В проеме двери появилась голова дневального. 

– Курсанта Наливайко ко мне! 

Голова скрылась и помещении роты раздалась команда: 

– Курсант Наливайко, к командиру роты! 

В это время рота пришла с завтрака и готовилась к занятиям. Андрей услышал команду, поправил форму, щеткой быстро прошелся по сапогам и отправился в канцелярию роты. 

– Товарищ майор, курсант Наливайко по вашему приказанию прибыл, – по-уставному доложил курсант. 

Майор несколько секунд молчал, собираясь с мыслями, потом, указав на стул как-то необычно мягко сказал: 

– Ты присядь, Андрей. Есть разговор. Только постарайся воспринять это сообщение спокойно. 

Андрей никак не ожидал от строгого начальника ни такого тона, ни таких слов. А майор продолжил: 

– Я должен сообщить тебе неприятную новость. Твой отец получил тяжелое ранение и сейчас он находится в реанимации в окружном госпитале. Обстоятельств его ранения я не знаю. Мне только что позвонил генерал Е. 

– Сам генерал Е.? – не выдержал Андрей. 

– Отец служит под его началом. Генерал попросил меня сообщить тебе эту неприятную новость. И просил дать тебе увольнительную, чтобы ты смог посетить отца. 

Андрея ошеломила эта новость, голова пошла кругом и ничего лучшего не придумал, как спросить: 

– А как генерал узнал обо мне? 

И тут же сам замахал рукой, понимая, что сморозил глупость. А майор уже заканчивал выписывать увольнительную записку. 

– Доложи своему командиру отделения, что я тебе дал увольнительную до вечерней поверки и собирайся в город. И постарайся вести себя там, как мужчина, как положено будущему офицеру. Будем надеяться, что все обойдется и отец поправится. 

– Разрешите идти? 

– Идите, – отпустил курсанта майор, а сам подумал о том, как бы повел себя его сын Сашка, который оканчивает одиннадцатый класс в этом году и тоже собирается поступить военное училище, если бы узнал подобную новость? 

Всю дорогу от училища до Суворовского проспекта, где находился окружной госпиталь, Андрей провел, как во сне. Он ехал в троллейбусе, шел по улицам, встречал патрулей и офицеров, автоматически отдавал честь. Все мысли его были об отце. Куда и девалась обида и злость на него. Сейчас он думал об одном: только бы отец остался жив. Андрей корил себя и ругал последними словами за тот его поступок во Дворце Бракосочетания. Зачем он это сделал? Хотел отомстить отцу за то, что не ему, а отцу достается Вероника? Как же это было жестоко и неумно. Да еще при людях, при коллегах отца. Навредил не только отцу, но и любимой девушке. Правда, теперь не просто девушке, а родной сестре. Он уже стал привыкать к мысли, что Вероника его сестра. И очень хорошо, что она простила его, и они теперь могут общаться, как родные люди. 

И тут, как вспышка молнии, поразила его мысль: надо и Веронике сообщить, что отец в тяжелом состоянии. Так она отнесется к этому: воспримет это равнодушно, продолжая обижаться на него или, забыв обиду, навестит его? 

Но сообщит ей он позже, вначале сам посетит госпиталь, а потом на обратном пути заедет к ней. 

Дежурный по КПП госпиталя не хотел пропускать курсанта. Никакие доводы не помогали. Был только один ответ: «Не положено! » Но на счастье Андрея, на проходной оказался полковник Логвиненко. Он сразу сообразил, увидев курсанта. 

– Наливайко? – спросил он курсанта. 

– Так точно, товарищ полковник. Генерал Е. разрешил навестить отца, а сержант меня не пускает. 

– Давай отойдем в сторонку. 

Они отошли в дальний угол проходной. Полковник по-отечески приобнял за плечи курсанта. 

– Как тебя зовут? 

– Андрей. 

– Послушай, Андрей, я только что от твоего отца. После тяжелого ранения он находится в реанимации. Его ввели в искусственную кому. 

– Товарищ полковник, а что случилось, как он получил ранение? Куда он ранен? Жизнь его в опасности? 

– Произошел несчастный случай при чистке оружия. Был непроизвольный выстрел. Пуля попала ему в грудь, раздробив ребро. Сама пуля и обломки ребра серьезно повредили лёгкое. Его счастье, что пуля прошла ниже, не задев сердца. Но он при этом потерял много крови. Ему вовремя сделали операцию, извлекли пулю и обломки ребра, но дышать он может пока только с помощью ИВЛ (искусственная вентиляция легких). Сейчас он в коме, находится без сознания, ни на что не реагирует. Но, возможно, он слышит. Поэтому сходи к нему, посиди рядом, поговори. Для него это полезно. 

– Я знаю, мы так с отцом дедушку навещали, когда он в коме лежал в реанимации. А потом он нам рассказывал, что слышал нас, но не мог даже шевельнуться. 

– Вот-вот, иди к нему. Я сейчас позвоню дежурному врачу, он тебя пропустит к нему. 

– Товарищ сержант, выпишите пропуск курсанту Наливайко. Под мою ответственность. Полковник Логвиненко. 

– Ладно, Андрей, пойдем, я провожу тебя к нему, а то тебя еще могут и не пустить. 

Вместе они прошли через всю территорию госпиталя к корпусу, где располагалось хирургическое отделение и реанимация. Поднялись на третий этаж. Заметив полковника, навстречу им вышел дежурный врач. Под белым халатом Андрей звания его он не увидел. Полковник обратился к нему: 

– Капитан, это сын подполковника Наливайко, что сейчас у вас в реанимации. Пусть он проведает отца, побудет с ним. 

– Хорошо, только недолго и пусть халат наденет. 

Пока медсестра приносила халат Андрею, полковник спросил доктора: 

– Как он? 

– Пока без изменений, температура и давление в норме, пульс ровный. 

– Хорошо, следите. Если потребуются какие-либо консультации или препараты, звоните мне. Телефон мой у вас есть? 

– Так точно. Думаю, что ничего нового не потребуется. Есть у нас все. Поставим на ноги вашего подполковника. Не волнуйтесь. 

– Его здоровьем интересуется сам командующий генерал Е. А ты, Андрей, иди к нему. 

Андрей зашел в палату. Его отец был там один. Лежал он на кровати, увешенный проводами и датчиками. Над его изголовьем на полке стояли приборы, мигали лампочки и бегал лучик по экрану, выписывая замысловатые кривые. Равномерно «дышал» ИВЛ. Лица больного разглядеть было трудно, на нем была дыхательная маска. Глубоко запавшие глаза были закрыты. Грудь была сплошь перевязана бинтами. Если бы ни едва заметное поднимание и опускание груди в такт с «дыханием» ИВЛ ничто бы не выдавало, что человек еще жив. 

При виде отца в таком состоянии у Андрея больно сжалось сердце. И первая мысль у него возникла: это я во всем виноват, что отец здесь и в таком виде. 

Он подошел к постели, сел на кровать, взял в свои ладони едва теплую руку отца и, помолчав немного, заговорил: 

– Отец, это я, Андрей. Прости, родной, это я виноват во всем. Прости меня, дурака. Я не имел право так поступать с тобой и с… Вероникой. Не подумал я тогда, чем все это может обернуться. Думал, что прочтут результаты ДНК и просто отменят регистрацию. А получился такой скандал, и Вероника убежала. И ты выгнал меня из дому и отказался от меня. Ты был прав, плохой я сын, я не достоин тебя. Но все равно я люблю тебя. И как бы ни сложилась твоя дальнейшая жизнь, я буду любить и заботиться о тебе. 

Он говорил эти слова, а у самого слезы наворачивались на глазах. Но, тем ни менее, угловым зрением он заметил, как дрогнули кривые на экране монитора, частота всплесков увеличилась. Значит, отец слышал его и так реагирует, хотя не может даже шевельнуться. Обрадованный этим открытием, Андрей заговорил еще энергичней. 

– Папа, ты обязательно поправишься. Всё у нас будет хорошо. Я думаю, что и Вероника тебя простит. Меня-то она простила. И тогда у нас будет дружная семья. Всё будет так, как она хотела. Мы ведь мужчины с тобой и не дадим никому её в обиду. 

Его пламенную речь, обращенную к отцу, прервал вошедший дежурный врач. 

– На сегодня хватит, молодой человек. Больному нужен полный покой. 

Андрей пожал руку отца и быстро заговорил: 

– До свидания, папа. Ты только держись, выздоравливай скорей. Я приду еще. Может, даже вместе с Вероникой. 

Полковник Логвиненко дождался Андрея, и вместе они покинули госпиталь. Дальше пути их разошлись. Полковник поехал докладывать генералу, а Андрей отправился в гостиницу к Веронике. 



(Продолжение следует)