Ночной пассажир

Уже за полночь. Высоченные двери широким размахом наконец-то раскрылись, разогнав по углам отражение фонарей. По гранитным ступеням, стелящимся перед ним ковром, уверенными шагами прошел мужчина средних лет в шикарном дорогущем костюме, с виду неброского серого сукна.
– Давай домой! – уставшим голосом скомандовал он водителю.
Тот, бегло оценив в зеркале заднего вида настроение хозяина, кивнул и, плавно надавив на педаль акселератора, направил лимузин по известному маршруту.
Прибытие домой – особый ритуал: миновать ворота с охраной, а дальше – по ровному и гладкому асфальту – короткий отрезок пути, в абсолютной тишине, будто не касаясь земли.
Лимузин медленно подплыл к крыльцу. Яркие фары белыми лучами ударили по глазам отражением от глянцевого мрамора.
– Отдыхай, Анатолич! Позвоню, когда будешь нужен.
Водитель все так же молчаливо, кивнул.
Освободившись от груза ответственности, Виктор выдохнул.

Гирлянды огней нависали искусственным небом. Шикарный черный лимузин медленно катился по тихим улицам города, огни которого облизывали стекла, полированные капот и крышу, искривляя пространство.

Ночь и весь выходной впереди – наконец можно никуда не спешить. Он помял затекшую от долгого ожидания шею и вдруг вспомнил, что в багажнике завалялся пакет с мусором, оставленный шефом после дальней командировки.
– Блин, провоняет ведь весь салон, – буркнул он и съехал на обочину.
Пульсация ночного клуба на противоположной стороне дороги отдавала вибрацией стекол – за зашторенными витринами отдыхало утомленное рабочей неделей население.
Виктор вышел из прогретого уютного салона, вдохнув запах прокуренного выхлопом проспекта, открыл багажник и старательно завязал пакет. Дойдя до урны, неожиданно услышал глухой хлопок автомобильной двери.
Он осмотрелся, никого около лимузина не обнаружил, но сквозь тонировку заднего стекла увидел женский силуэт.
Думал сначала возмутиться бесшабашному поступку незнакомки, но, заняв свое место, обернулся, поправил очки и спокойно произнес в темноту салона:
– Барышня! Добрый вечер, но мне кажется, Вы перепутали автомобиль. Я не такси!
– Поехали! – попыталась вскрикнуть она, прикрывая лицо рукой, но вместо крика получилось хриплое всхлипывание.
Анатолич запустил мотор и медленно направил тяжелый седан, привычно сделав радио тише.
– Куда едем, барышня?
Наконец она опустила руки, и он увидел ее в зеркале заднего вида.
На щеках черными молниями потекла тушь, лицо перекосилось в гримасе. Вытерев грязные слезы рукой, размазала их темными пятнами еще больше. Неловко, стараясь не пачкать все вокруг, расстегнула замок сумки. Достала из нее несколько сотенных иностранных купюр и протянула водителю.
– Все равно куда, вези на все деньги! – все еще всхлипывая, сказала она.
Виктор сделал вид, что не обратил внимания на предложенные деньги, на ходу открыл бардачок и достал салфетки, не распаковывая, передал пассажирке.
Она, не дожидаясь, когда он примет премиальные, положила купюры ему на подлокотник, обменяв их на салфетки.
Несколько минут – и она предстала в отражении во всей красе.
Анатолич вел автомобиль по тихим пустынным улицам, избегая сумасшедших проспектов, где часто гоняли нетрезвые стритрейсеры-мажоры, соревнуясь в рывках со светофоров. Изредка отвлекаясь от дороги, он украдкой поглядывал на девушку.
Она была молода и красива. Когда с лица был смыт яркий вызывающий макияж, стала даже милой. Он не смог определить цвет ее глаз, но огни города отражались в них вспышками. Темные ухоженные волосы явно были окрашены профессионально. Аромат ее парфюма был нежен и ненавязчив, как кислород. На закинутых друг на друга стройных ногах из-под короткой юбки виднелись пояса кружевных чулок.
Она заметила, что он подсматривает.
– Ну почему мне попадаются такие уроды? – вдруг спросила она отражение Анатолича в зеркале.
– И я тоже? Простите, – машинально отреагировал он на неожиданный вопрос.
– Нет, не Вы. Я не знаю. Это риторический вопрос. Людям стараешься доверять, а они берут все это доверие и втаптывают в самую мерзкую грязь.
– У Вас неприятности дома или на работе? Я, конечно, плохой советчик, да и стараюсь вообще советов не давать – не благодарное это дело, но попробуйте посмотреть на проблему проще, – постарался успокоить собеседницу Виктор.
В ответ она набрала полную грудь воздуха и выдохнула. До него донеслось ее легкое кисловатое амбре.
– Мой дом за сотни километров отсюда, стоит пустой. Приехала поступать, а потом мечтала карьеру построить, семью завести, – она прервала свой рассказ, что-то внимательно рассматривая за тонированным стеклом.
– Не поступили?
– Поступила. Закончила, – она вновь перевела свой взгляд на салонное зеркало. – После мечтала устроиться на хорошую работу. Но Вы посмотрите на меня. Как думаете, какое желание первым появляется у потенциального начальника? Куда я не попадала, везде сталкивалась с похотью. Любой маленький начальничек мнит себя альфа-самцом. А у самого дома жена недотраханная. Жалкие уроды! Однажды нашла фирму, где женщина была директором. Все, думала: вот оно счастье! Карьера! Так и было первый год, пока не появился ее сынок. Тот еще ублюдок.
– Ну а отпор дать? В полицию заявить за домогательства, пробовали? – Анатолич старался поддержать разговор.
– Отпор? Конечно, дала. И пошла гордая – новую работу искать. Я везде отпор давала. И как оказалось – только цену себе повышала. Вот это да, это самое положительное в этой истории.
На несколько минут в салоне повисла пауза. Сначала она не напрягала, но Анатолич уже не мог оставить без внимания симпатичную пассажирку, которая тоже украдкой ждала его взгляда.
– Я Виктор, кстати, Анатольевич. Все зовут Анатоличем.
Пассажирка чуть заметно улыбнулась. Хотела протянуть ему руку, но поняв, что диван слишком мягкий и глубокий, снова откинулась на спинку.
– Марисабель! – тихо произнесла она.
– Извините? – сосредоточился Анатолич на ее имени, сделав вид, что не разобрал его.
– Ма-ри-са-бель! – по слогам и громче повторила она.
– Вы серьезно? Не шутите? Это имя? – удивился Виктор.
– Это мой псевдоним. И не делайте вид, что не поняли кто я.
– Я, честно, не знаю, кто Вы, – признался Анатолич.
– Да-да, и вы никогда в жизни не встречали живых проституток!
– Встречал, но, признаюсь, никогда вот так тесно не общался и не пользовался услугами. Да, и... – он немного замялся, раздумывая, продолжить свое признание или нет, но все-таки решился, – те, кого я знал, по виду были далеки от Вас. Я их в эту машину не посадил бы.
Марисабель ухмыльнулась.
– Спасибо, комплимент зачтен! А это не Ваша машина?
– Нет, я водитель. Разочарованы? – он ждал ее реакции.
– Скорее наоборот. Это даже лучше.
Она снова отвлеклась на проплывающий за стеклом пейзаж. Немного абсолютной тишины, и она продолжила свою историю.
– Когда меня выгнали из очередной шарашкиной конторы, я вдруг поняла, что мне не избежать этой участи. Как назло, встретила одного бывшего начальника. Он мне и предложил деньги за ночь. Только вот не за секс с собой, а с компаньоном. В итоге, я сорвала двойной куш. Мне заплатил и сам шеф, и тот олигарх, с которым он мутил сделку. Так все и началось. Но я все еще пыталась сопротивляться, не на все заказы соглашалась. Оставила себе лишь трех клиентов – самых щедрых. А потом оказалось, что и они сами не желали, чтобы у меня другие были. И тут ревность. Веришь?
– Верю! – Анатолич закивал.
– А дальше пошли дорогие подарки: брюлики, айфоны, платья от кутюр, совместные путевки на элитные курорты. Квартиру подарил один, поближе к себе. Но я там брезгую жить. Не хочу, душа не лежит.
– И все закончилось сегодня? – участливо спросил водитель.
Марисабель на минуту снова замолчала. Ее глаза стали бликовать слезами от проплывающих за окном огней.
– Остановитесь, пожалуйста! – вдруг тихо попросила она.
Анатолич одернулся, он даже немного испугался – вдруг невзначай обидел собеседницу, но послушно прижал автомобиль к обочине.
Она, быстро выйдя из салона, открыла переднюю пассажирскую дверь и уселась на сиденье. Выпрямив свои точеные ноги, скинула туфли.
– Так будет лучше! А-то я не вижу Вашего лица, а у Вас шея заболит на меня засматриваться в зеркале.
Оба рассмеялись.
– Вы же ведь далеко не глупая овца? Я не понимаю, как такое может быть? – признался Анатолич.
– Да уж! Вот сегодня эту недуру, взяли и чуть по кругу не пустили. Договорились с этой скотиной вечер провести. Ну, это уже не первый раз. Все по схеме. Сидим, выпиваем, и тут он мне: "У меня друзья приехали, они тоже хотят отдохнуть!" Представляете? Нормально? Я что, шмара какая-то? Пусть идут на Тверскую, там и отдыхают, уроды!
Реплики периодически разрывали минутные паузы. Собеседники будто искали повод заговорить друг с другом снова. Марисабель стала следить за уверенными движениями водителя, рассматривая его руки на руле, наконец спросила:
‒ А у Вас-то как? Почему в столь поздний час оказались на хозяйской машине в том месте?
‒ Вот, отвез хозяина домой, решил немного развеяться. Вспомнил про мусор, решил выкинуть. А тут Вы.
Анатолич собирался продолжить рассказ, у него также уже накипело, но он не хотел показаться занудой.
‒ И все? Эй, так не пойдет. Я душу излила, теперь Ваша очередь, ‒ как будто прочитала его мысли Марисабель.
Скрывая усмешку, он отвернулся.
‒ Да, собственно, хвастать особо нечем. Жены уже нет, мы в разводе больше года. Квартиру делим пополам, но я дома практически не бываю. Да и домом-то это уже не назвать. Шеф ‒ нормальный мужик, но, понимаете, когда я на работе, а это практически все время, я не могу слушать свое любимое радио, я пользуюсь одеколоном, от которого у него нет реакции, я даже не могу говорить, а чаще слушаю его разговоры по телефону. Я проститутка еще похлеще Вас. Вы продаете дорого свое тело богатым клиентам, а я продаю всю свою жизнь. Он мне даже квартиру снимает рядом со своим домом, чтобы я был всегда наготове. Я даже в туалет хожу тогда, когда он не видит или отсутствует, только не при нем. Но мне повезло. Мне жаловался один коллега, что он еще и какашки за хозяйской собакой убирает во дворе.
Марисабель слушала Анатолича внимательно, широко раскрыв глаза и не скрывая удивления.
‒ Ну а по ночам он часто Вас дергает на работу?
‒ Нет, вот это он, слава богу, понимает. Старается, чтобы я был бодрым, ведь это на его безопасности может отразиться.
Она осторожно взяла его руку в свою и положила себе на ногу, прогладив чуть выше колена. Анатолич заметно снизил скорость. Теперь он боялся смотреть ей в глаза. Она же, напротив, поедала его не моргая. Ее губы вздрагивали в улыбке и чуть приоткрывались, набирая воздух. Она крепко прижала его руку там, где кончались кружевные пояса.
‒ Найди укромное место, ‒ вдруг прошептала она.
Анатолич кивнул. Он знал пару таких мест, где никого обычно не было, но открывался приличный городской пейзаж.
Проехав несколько километров, он свернул с асфальта на грунтовку. Резкий спуск и поворот, и они оказались под мостом.

Кверхтормашечный город на водной глади дрожал от легкого летнего ветерка. Изредка, сверху, по стыкам плит ухали колеса.
Они вышли их машины. Анатолич достал из багажника толстый плед, под которым