С НОВЫМ ГОДОМ!!!

С Альбиной мы не виделись лет десять. Поэтому когда неожиданно столкнулись в метро – причем, столкнулись в прямом смысле слова (Альбинка и в юности была такой: идёт – и вместо того, чтобы смотреть под ноги, мечтательно обозревает витрины магазинов), обрадовались.
‒ Пойдём в кафе! – тот час предложила я, ‒ посидим, кофе попьем.
‒ Пошли! – согласилась Альбина. ‒ Сто лет в приличном заведении не была.
Разных кафешек и забегаловок около вокзала оказалось много. Приближался Новый год, поэтому все они сияли и переливались, украшенные иллюминацией.
«Когда только все эти заведения успели появиться?» ‒ раздумывала я, глядя на сверкающие вывески и мигающие из окон огоньки. – И как из всего этого обилия выбрать, куда пойти?
Альбина, поначалу тоже растерялась, но потом взяла инициативу в свои руки:
‒ А ну, закрой глаза! ‒ сказала она мне.
‒ Зачем? – удивилась я, ‒ в прятки, что ли, пришли сюда играть?
‒ Закрой-закрой! – продолжала настаивать моя бывшая одноклассница.
Пришлось подчиниться. Всё-таки Скорпион по гороскопу! – попробуй поспорь с ней!
Пускаться в споры я не стала. Зажмурившись как можно сильнее, продемонстрировала Альбине всю честность намерений. А она взяла меня за руку, стянула варежку, вытащила указательный палец, и, придерживая его, как крутанула меня со всей силы!
Я едва на ногах удержалась.
- Ты чего? – открыла я глаза, ‒ чуть из-за тебя не грохнулась!
- Никуда бы ты не грохнулась, я бы тебя поймала, ‒ засмеялась Альбина, - зато теперь мы точно будем знать, куда идти. – Видишь, куда твой палец показывает?
Метрах в двадцати от нас ярким неоновым светом сияла вывеска «Визит»…

Обстановка в кафе оказалась очень приятной. Я бы даже сказала ‒ домашней. Музыка, которая доносилась до нас, была негромкой. Это были не песни, а классические произведения, но в какой-то очень необычной аранжировке. Что-то наподобие первых выпусков «Romantic Collection». В общем, милая такая атмосфера, из которой никуда не хочется уходить…
Кофе уже было выпито, пирожные съедены, основные новости рассказаны – и нас потянуло, как это часто бывает с людьми, которые не виделись очень давно – на воспоминания.
Перебрав всё, что случилось с нами за два года совместной учёбы (девятый и десятый класс я доучивалась в школе не по месту жительства) – мы, казалось, уже исчерпали все темы для разговора. Я глядела на светильники в виде ракушек, примостившихся на синевато-зеленых стенах, слушала инструментальную обработку «Болеро» Равеля и машинально водила пальцем по столу. Покидать уютное кафе пока не хотелось.

‒ А я ведь так и не вышла замуж, ‒ неожиданно произнесла Альбина.
Я подняла голову, посмотрела на её внезапно погрустневшее лицо и… запнулась. В таких ситуациях я всегда очень теряюсь. Не знаю, что сказать. Вроде язык, как говорят, «подвешен» ‒ а вот теряюсь, и всё тут!
‒ А как же Сёрёга? – выдавила я из себя, потому что молчать дальше было просто неудобно.
С Серёжей Усачёвым, первым красавцем в школе, Альбина дружила давно.  Я, оказавшаяся в их классе совершенно случайно – доучиваться где-то надо было, а моя предыдущая школа называлась «неполной средней» ‒ всю эту историю узнала со слов новых одноклассников.
Как оказалось, они дружили с детства. Маленькая Альбинка была боевой девчонкой, а Серёжа скромным и даже немного трусоватым. Сидевший с «Бабкой Ёжкой», как он частенько называл Альбину, мальчишка не раз становился объектом её насмешек. Более того, чуть что было не по ней – соседка по парте, не задумываясь, пускала в ход и деревянный пенал, и учебники, и даже собственные, не обладающие особой силой, кулачки.
Наверное, если бы Серёжка захотел, он бы справился с настырной девахой в два счёта, но он предпочитал этого не делать. Правда, когда дело доходило до контрольных работ, Альбинка всё тотчас забывала. И то, что Серёжка, который не особо старался учиться, не «хватал звёзд с неба». И то, что она совсем недавно отколотила его за то, что услышала от него в свой адрес не очень красивую кличку «Бегемотица» (в детстве Альбина была немного полноватой). И то, что он в коридоре поставил ей подножку, а она, пробегая мимо него, со всего размаху полетела на деревянный пол. За столь немужской поступок Альбинка ещё долго щипала соседа по парте. Видимо, эта маленькая месть удавалась ей очень даже неплохо, потому что Серёжка сбежал и пересел на соседнюю парту, которая была свободной. Но просидел он там недолго. Началась контрольная по математике – и Серёжка, как ни в чём не бывало, вернулся в родные пенаты. А сообразительная Альбинка за один урок ухитрилась решить оба варианта. Шаткий мир был ненадолго восстановлен, очевидно, до ближайших проказ с обеих сторон.

В средней школе всё изменилось. Планка первенства в учебе неожиданно перешла к Серёже, который ниже четверок, ни по одному предмету уже не получал. Какой-то соревновательный дух в нём проснулся, и парень оставил позади себя очень многих одноклассников. Сначала он увлекся геометрией и доказательством теорем, потом физикой, а через год химией и даже астрономией, несмотря на то, что за изучение этого предмета они в восьмом классе браться было рановато. Альбина училась неплохо, но сообразить моментально, как это было в начальной школе, у неё теперь не получалось не всегда. Математику она, в отличие от Сергея, не любила, предпочитая скучным цифрам учебники по истории. Помятуя, как она выручала его на контрольных, Серёжа иногда давал ей списывать, но при этом непременно снисходительно улыбался, а, бывало, несколько насмешливо добавлял: «Что, Бабка Ёжка, не хватает мозгов на применение простейшей теоремки, да?»
Альбинка вспыхивала, но Сергей миролюбиво протягивал тетрадь с правильным решением, и конфликт исчерпывался сам собой.
Интересы у каждого были теперь свои: Серёжка увлекся радиотехникой и вечерами сидел с паяльником и схемами. Альбинка проводила выходные с подружками, что-то шила, вязала, зимой обожала кататься на лыжах – в общем, друг к другу их уже не тянуло.

Когда я перешла учиться в другую школу, мне было суждено застать третий этап их отношений. Недоумевала я всё первое полугодие: что красивый и статный Сергей Усачёв нашёл в угловатой и молчаливой Мишаниной – для меня долго оставалось загадкой. Но Сергей просто прохода Альбине не давал. На всех вечерах танцевал только с ней, во время перемен отходил к окошку и заводил разговоры только с Альбиной. В общем, никого, кроме неё не видел. Некоторые девочки попытались было переключить внимание Усачёва на себя, пустив при этом в ход все девичьи уловки, но безуспешно. Сергей смотрел на Альбину таким влюбленным взглядом, что без слов было ясно: школа будет закончена, а затем ещё год – и фамилию Усачёва будет носить только Альбина. И никто другой.
И вот надо же… Сейчас, слушая грустный рассказ  о том, как Сергей неожиданно влюбился в приехавшую поступать из Москвы абитуриентку, я только покачивала головой: надо же как бывает в жизни! Десять лет были вместе, всё это время пусть не дружили, но не расставались – всегда были в поле зрения друг друга. В серьёзности отношений этой пары никто не сомневался. И вдруг появилась какая-то вертихвостка, неведомо чем приворожила Сергея, проучилась всего один год, потом бросила институт. А Серёга, словно ослеп: влюбленный, помчался за ней – и затерялся в шумной и бурлящей Москве.
Ну, и дела…
‒ А у тебя, ‒ Альбина словно вытащила меня на поверхность восприятия  жизни, ‒ всё нормально?
У меня было всё нормально. Муж работал инженером по наладке электрооборудования в типографии, ребёнок подрастал. Я пожала плечами: жизнь как у всех, даже рассказать нечего. ‒ Впрочем, ‒ улыбнулась я, ‒ произошёл у нас на свадьбе случай.
- Ой, расскажи, - подложила Альбина ладонь под подбородок, - интересно же!
И приготовилась слушать.
- Ситуация получилась, ‒ снова засмеялась я, вспоминая события пятилетней давности, ‒ весьма комичная. Свидетель жениха перепутал подъезды. Приехал – видит машины, украшенные цветами и ленточками, стоят. Он и пошёл в квартиру, откуда слышались смех да музыка. Невесту, то есть меня, он в глаза не знал, поэтому принял за невесту другую девушку.
‒ Вернее, тьфу! Вот что я говорю! ‒ поправилась я. – Невеста была та, что надо. Самая настоящая. Свидетель ей цветы и вручил. Вот только свадьба была в этот день ещё и в другом подъезде. Шурик как жениха увидел – моментально понял, что обознался. Извинился, а… цветов-то больше нет! Не отнимать же у невесты букет назад!
Эх, он и забегал! Это сейчас цветами чуть ли не круглосуточно торгуют, а тогда… Суббота, магазины работали не все. Шурик три квартала отмахал на своих двоих, пока нашёл более-менее приличный букет. На свадьбу примчался не человек, а взмыленный конь. Жених уже нервничал так, что на нём лица не было: где свидетель? Нет свидетеля! Когда Шурик прибежал – мой на него чуть с кулаками не набросился – на два часа с лишним опоздать, это ведь ухитриться надо!
‒ Совести у тебя нет! – кричал, ‒ а если теперь нас в ЗАГС не пустят? Это что же ‒ регистрацию брака по твоей милости отменять придётся?

Слава Богу, до драки дело не