Почтальон

- Слыхала, а землемера-то до сих пор не нашли? - кричит Лариса своей соседке через забор.
Лариса уже немолодая женщина с хищными чертами лица, тонкими бровями и небольшой горбинкой на носу. Её неопрятные, вечно всклокоченные космы на голове скорее напоминали воронье гнездо, чем волосы. С возрастом она ничуть не постарела, лишь кожа на лице стала суше и тоньше. Её череп словно был обтянут коричневой, пергаментной бумагой часть которой застыла на лице как неподвижная маска. Лариса своеобразно, но заботилась о своей внешности и поэтому никогда не улыбалась и не хмурила брови, она говорила что если лицо находится в покое - морщин на нём не будет.
- Да ты что? - всплеснула руками приподнимаясь, соседка до этого спокойно собиравшая клубнику со своих грядок.
- Да, да. Машину его участковый с гаишником недавно с трассы к Сельсовету пригнал.
- Беда, - сокрушённо качает головой собирательница клубники.
- Не знаешь, кто теперь нам почту разносить будет? - переходит Лариса на бытовые вопросы.
- Новую почтальоншу дадут, - вновь принимаясь за сбор ягод отвечает соседка, кряхтит и затыкает распустившийся подол клетчатой юпки за пояс, чтоб не мешал.
- Что? - вновь кричит Лариса видимо, не расслышав.
- Да новую говорю, дадут! Новую почтальоншу! - кричит в ответ соседка. А затем принимается опалывать сорняки вокруг крепких кустиков " Чёрного принца " и недовольно бурчит себе под нос:
- Моложе меня, а глуха как тетерев.
Лариса уходит в дом. А соседка подумав про землемера, вновь качает головой и ненадолго разогнув спину, негромко говорит в пустое пространство перед собой:
- Пропал человек...
Тяжело вздыхает и снова принимается за прополку.

 Две недели назад умерла тётя Люба, пожилая женщина носившая почту. По запросу с района на деревню выделили нового почтальона. Это была совсем юная девушка в голубеньком платьице, носившая круглый пучок на голове. Было понятно что больше никто не соглашался ехать работать в такую глушь. И заставили поехать, как всегда и бывает в таких случаях, самую молодую и неопытную, ту что не может дать отпор и сказать слово нет. Под жильё ей отрядили половину дома Максимовны, жившую недалеко от маленького здания местной почты. Дом Максимовны очень удачно подходил для этого, потому что имел два входа, в одной половине жила Максимовна, местная продавщица на пенсии, а вторая полагалась Танечке, как стали теперь ласково называть её местные жители.

 - Да ты не боись, деревня у нас хоть и большая, не заблудисся. Дома все пронумерованы, - частила ободряюще Максимовна, попутно доставая ключи из кухонного шкафчика, - На вот, это твои будуть, тока там у меня не прибрано, там сын кода приезжает из города живёть. Теперь ты бушь.
Танечка с удовольствием берёт два блестящих ключа и тут же отправляется на свою половину. Милая небольшая комната включала в себя: деревянную полуторную кровать с ковром на стене, стол покрытый клеёнкой в цветочек, два стула, тёмного дерева комод, в углу небольшой холодильник и рядом двухконфорочная газовая плита, да старая, выцветшая фотография какой-то деревни в дешёвой раме на толстом гвозде в простенке вот и всё убранство. Несвежие занавески в красный горошек были засижены мухами, на подоконнике лежала смятая пачка из-под сигарет. Над постелью на потолке она заметила жёлтое пятно, наверное её сын курил лёжа в постели мелькнуло в её голове. Пол был покрыт плотной пылью, кругом валялись какие-то бумажки, обрывки от газеты, шкурка от колбасы, пуговица, раздавленный спичечный коробок и прочий мелкий мусор. Но Танюша была рада избавиться от назойливой и шумной Максимовны. Которая впрочем, тут же постучала в стену своим бадиком и глухо закричала:
- Ты приди, возьми постелю то и посуду!
- Хорошо, -  громко ответила Таня.
- Чаво?
- Иду, - так же закричала разозлившись, Танюша. Неужели эта несносная бабка чуть что день и ночь к ней будет так в стену стучать? Я с ума сойду, подумала она.

Немного прибравшись и устроившись на новом месте Танюша легла спать. А на следующий день с утра пораньше отправилась на почту принимать дела, после зашла в местный магазин за продуктами. Так, в хлопотах день и прошёл. Вернувшись домой вечером она поужинала тем, что сварила себе вкрутую два яйца и выпила огромную чашку чая. После она сразу легла спать потому что очень устала. Уснула почти мгновенно. В ту ночь ей снились странные сны.

Ей снилась сельская дорога будто бы она идёт по ней, а она всё не заканчивается и не заканчивается. Где-то справа, за туманными полями слышался перестук колёс далекой электички. Сонная тишь. Слева от дороги грустно опустила свои ветви тоненькая берёза. После прошедшего дождя дорога почему-то совсем сухая, только в двух колеях впереди блестели небольшие лужи в которых отражались розовым перламутром перистые, закатные облака. По обеим сторонам от дороги растут нежные, полевые ромашки. Их было много. Эти цветы так любила мама, почему она оставила её? Теперь она совсем одна. Она идёт, идёт загребая пыль ногами. Ступни утопают в пыли. Пыль тёплая. Мама, мама...  
И тут два неприятно-резких, длинных гудка машиниста вырывают её из одного сна и перебрасывают в другой. Жизнь - это сон. Сон.
Ей снятся крыши домов с сидящими на них голубями, чердаки и слуховые окна. Ветер хлопает и надувает простыни висящие на бельевых верёках возле домов, словно белые паруса. Их много. Верхушки приземистых яблонь покрытых густой тёмно-зелёной листвой, блестят на солнце. Яркое, прозрачное пространство в котором легко дышится. Это было необычное ощущение. Потемневшая от дождей деревянная лестница ведёт её вверх по холму. Она быстро поднимается по ней переступая ступени, а вокруг куда только хватает глаз, простираются бескрайние поля. Под её ногами яблоки, мелкие яблоки сорта " Китайка " сорванные ветром-хулиганом. Какие красивые... Красные и золотые. Часть из них скатывается вниз по лестнице и с дробным плеском падают в реку. 
Там в реке, белая лошадь. Она величаво проплывает мимо и старается поймать их своими мягкими губами. Белая лошадь... Длинная грива плывёт по тёмной воде вместе с ней, было видно что между прядями запутались резные листики летящие с деревьев на берегу. 
Таааня... доносит ветер чей-то негромкий голос произнёсший её имя. Голос показался ей знакомым. Но сквозь шум листвы она не может разобрать. Обернувшись, она спотыкается о свою сумку почтальона туго набитую дешёвыми газетами и журналами, падает, разбивая вкровь коленку. Жжёт. Она готовится заплакать. Но тут чья-то немного шершавая, лёгкая рука тихо гладит её по волосам. Что-то до боли знакомое, но она никак не может вспомнить. Мама! 

Звенит будильник и девушка просыпается. Почему-то так хорошо и спокойно на душе. Что ей снилось? Что? Всё увиденное в один миг вылетело из головы. Она хмурит брови, напрягает лоб. Нет. Ушло...
Наступает новый день. На улице темнеет, на небе сгущаются тучи. Наверное, пойдёт дождь думает Танюша. И кладёт в свою сумку зонтик. Спустя полчаса она закрывает дверь и уходит на работу.

Поздним вечером в дверь к Максимовне громко стучат. Открыв дверь она видит на пороге участкового. От него она узнаёт что Танечка так и не пришедшая домой после работы, погибла на железнодорожных путях, когда пошла разносить почту. Видимо, в наступивших сумерках не сумела быстро отреагировать на приближающийся электропоезд, так как была дезориентирована в малознакомой местности. Машинист гудел что было сил, но быстро затормозить не смог.
Он до сих помнит её белое от страха лицо в свете ярких фар и открытый в беззвучном крике, перекошенный рот. Позже пережитый ужас не даёт ему нормально спать и он часто вскакивает среди ночи с криком и будит свою жену. Машинистом он уже больше никогда не работает, после слушания дела в суде вместо него взяли более молодого и менее опытного.
Скупо и содроганием участковый рассказывает об изуродованном теле её квартирантки, лежащем на переезде, потом задаёт положенные вопросы и уходит...

Максимовна в шоке от услышанного. Она долгое время не может прийти в себя, пьёт корвалол и тяжело дыша, сидит в потёртом от времени кресле. Работает телевизор, но она не смотрит его. Затем всё-таки, выдёргивает вилку из розетки и идёт спать. В кровати она лежит молча с открытыми глазами и смотрит в темноту потолка. Через некоторое время такой же старый как и она, кот мягко запрыгивает к ней в постель, гнездится и удобно устраивается рядом. Мурчит. Максимовна гладит его за ухом и вздыхает. 
Как вдруг, она явственно слышит будто скрипит входная калитка, потом мимо окон проплывает тёмный силуэт и чьи-то лёгкие шаги направляются прямо во вторую половину дома, гремят ключи, открывается и снова закрывается дверь, затем всё затихает. Танюшка вернулась, крестится суеверная Максимовна и от страха натягивает одеяло до подбородка. Превратившись вся в одно большое ухо, она лежит неподвижно и напряжённо вслушивается в ночь, почти не дыша. Но везде царит мёртвая тишина, только ветви березы из-за порывов ветра царапают оконное стекло и рядом тихо мурчит кот.
Наконец, она решается встать. Но тут до её ушей доносится негромкий женский голос в соседней комнате, он звучит глухо, но Максимовна со стопроцентной уверенностью может поклясться что это был голос Танюши. Больше попыток встать она не делает и лежит без сна до самого утра...