Глава 19. Кто не рискует…..
Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.
Герман разделся и лег на диван. Постель была широкой и удобной. Он лег, закинул руки за голову и задумался. В голове у него прокручивались картинки, связанные с их встречей в аэропорту, их поездка в поезде, да и сегодняшняя встреча. Ему решительно нравилась эта женщина. Все в ней ему импонировало: и возраст, и фигура, и ее поведение, и мягкий добрый характер, и то, как она относится к ребенку. А ведь ребенок-то не родной. Он совсем уже забыл об этом. Тем более, это делает для нее честь. Нет, таки не зря они встретились! Вот она ему очень нравится, но пока он не видит в ней ответных чувств. А интересно, какая она в любви? Эти грешные чувства стали уже овладевать им. За этими мыслями он даже пропустил, как Лена вернулась и прошла в свою комнату. Похоже, дверь она не заперла. А если…
Лена наплескалась вдоволь. Вода нагрелась в ведре за день и была приятна для тела. Она сняла с себя сорочку, и в конце концов даже облилась. Чувство было потрясающим. Тихонько прошла в свою комнату. Похоже, что Герман уже уснул. А что она думала, что он сидит в её спальне и дожидается, чтобы накинуться на неё? Он же вполне воспитанный человек, и нравственность у него выше, наверное, чем у неё, раз она допускает такие мысли. А какие мысли? Ведь она ещё не старая женщина и почти не знала, что такое женское счастье… Оно было, но такое короткое, как комета на небосводе, мелькнуло и погасло. Такой диалог вела Лена со своим вторым “Я”.
Герман услышал, как скрипнули пружины кровати в комнате Лены. Значит, она уже легла. Он представил ее лежащую в кровати, раскинувшуюся и такую манящую. Воображение его рисовало ее уже обнаженную. А какая у нее чудесная фигура…
Эти мысли все больше распаляли его. А что, если рискнуть? Чем это может закончиться? А вдруг она обидится, обругает его?… Позора не оберешься. Придется тут же сматываться среди ночи. Нет, все-таки нужно попробовать рискнуть…
С этими мыслями он поднялся с дивана и, как был в трусах, тихонько подошел на цыпочках к двери Лены. Тронул дверь, она подалась и тихо, неслышно растворилась. В комнате царила практически темнота, только едва угадывался силуэт кровати. Он застыл в дверях.
Лена не спала и отчётливо осознавала происходящее. Её сердечко затрепетало в груди, она боялась, что начнёт громко дышать и выдаст своё волнение. Она знала, что и Герман, наверняка, желает продолжения их встречи. Но это продолжение будет носить уже не дружеский характер, а гораздо большее и она растерялась. Она ждала, что раз Герман сделал первый шаг, так пусть делает и второй, чтобы потом не мог ни в чём упрекнуть её, женщину. Лена во все глаза смотрела на этого мужчину. Внизу живота предательски стало горячо и, кажется, миллионы бабочек начали свой полёт.
Герман прислушался. Слышно было только едва различимое дыхание Лены. Но из-за бешеного стука своего сердца, не мог понять спит она или нет. Решился подойти поближе. Стал у ее кровати. Глаза уже привыкли к темноте, и он различал ее лицо. Глаза у Лены были открыты. Не спит, подумал он, - и молчит, и не возмущается, значит все в порядке. Нужно действовать дальше. Он решительно приподнял одеяло и сел на кровати рядом с ней. Положил ей руку на грудь.
Лена тихонько вздохнула, и немного отодвинулась, якобы приглашая мужчину прилечь рядом.
Ночной гость заметил это и понял, как приглашение. Затем он решительно нырнул к ней под одеяло, обнял ее и потянулся к ней губами. Их губы встретились. В этот поцелуй Герман вложил всю накопившуюся в нем страсть
И Лена не осталась в долгу. Она также отвечала на этот призыв. Женщина полностью раскрепостилась в своём желании к этому мужчине. Её губы говорили Герману о том, о чём он даже и не догадывался. Они, её губы, были нежными, страстными, они призывали к решительному действию.
Он уже целовал ее волосы, лоб, глаза, щеки, и, конечно губы, рукой через лёгкую ткань ласкал ее тело, сжимал груди, уже целовал ее шею. Дальше мешала сорочка.
Сними ее, пожалуйста, - хриплым от волнения голосом попросил он.
Лена не возражала и тут же исполнила просьбу, и уже сама потянулась к нему. Она горячо обняла Германа и снова припала к его губам. Этот напиток любви был таким пьянящим. Он никак не мог удовлетворить их жажду. Чем больше пили, тем больше хотелось. Она напоминала обоим родник со студеной водой. Этот родник манит к себе исстрадавшихся от жажды путников. И вот они делают глоток, второй, и им кажется, что уже всё, достаточно. Ан - нет! Жажда снова и снова подступает, и они раз за разом стараются её утолить.
Сколько это продолжалось, они не знали. Время для них остановилось. И только когда все было закончено, они отстранились друг от друга и потные, довольные и счастливые лежали обнаженные рядом. Слов не было, все сказали их тела.
Через несколько минут Лена счастливо засмеялась и прильнула к Герману:
- Ты знаешь, у меня было такое чувство, что я одним махом взлетела на высоченную гору, и оттуда наблюдаю за прекрасным фейерверком, который разразился у меня внутри. Я не хотела оттуда возвращаться, а хотела, чтобы это длилось долго-долго…..
- Ты знаешь, Леночка, как я трусил, заходя к тебе в комнату. Так боялся, что ты меня прогонишь. Ведь и намеков у нас с тобой не было о возможной близости…
- Ну, не съела же бы я тебя, если может только немного покусала?
- Нет, конечно, но ты просто прелесть! Спасибо тебе.
- Давай немного поспим. Ведь тебе завтра уезжать.
Они укрылись, обнявшись, пытались уснуть. Но сон не шёл. Естественно, перед каждым из них встал вопрос: а что же будет дальше?
Наконец, Лена уткнулась носом ему в грудь и тихонько засопела. Герман нежно обнимал, ставшую такой дорогой и желанной женщину, о которой ещё несколько дней назад даже и не знал. Был ли он счастлив сейчас? Он не анализировал свое состояние, но уже твердо для себя решил, что эта его женщина, и никакая другая, и все сделает, чтобы они были вместе. Он уже любил ее, любил по-настоящему. И уже душой привязался и к Саньке. Может, наконец, у него будет настоящая семья?
Так и уснул со счастливой мыслью. Уже солнце начало подниматься из-за горизонта, когда оба одновременно открыли глаза и пожелали друг другу доброго утра. И снова повторилась та незабываемая прелюдия к любви. А за ней последовала и само её проявление. Они сейчас не стеснялись друг друга. Они слились в единое целое и были счастливы безмерно.
продолжение следует.
