— Было ли у тебя когда-нибудь в детстве или юности, либо в этой вот сивой зрелости твоей, — было ли так: ты сделал нечто неосознанное, непостижимое, на порядок выше, чем можешь по природе своей? по опыту, по уму – не твоё, но пришедшее в голову и исполненное послушно и продуманно?
Я говорю не о творчестве – любом, в любой сфере – процессе, что фантастичен изначально, но который обязательно вдохновлён твоими же знаниями и опытом, основан на реалиях.
Я говорю не о том странном явлении дежавю, о параллельных мирах и жизни после жизни.
Я говорю сейчас о простом: не было ли в тебе… не тебя?
Спиральность… В какой-то из моментов настоящего времени, явившись с витка спирали, ты вселяешься в своё же тело и действуешь не наблюдателем, боящимся нарушить равновесие будущего прошлого, но рисковым испытателем, кутилой, готовым поставить на кон всё что у тебя было и будет, да выиграть.
И тогда тот, кто был в тебе прежде, затрапезный или из ряда вон, но счастливый уже тем, что Бог послал – он, где?
Свалившийся именно сегодня – в этот самый обыкновенный день, когда-то проживший и его и дни, неспешной чередой следующие, но предчувствующий их убыстряющуюся и уряжающую пустоту Завтра, кто ты?
Вот я, вами вчерашний, смотрю на вас обоих – с недоумением, исподлобья! Мне слишком мало лет, чтобы я принял в себя эту неимоверную тяжесть: ваши будущие жизни – зрелость одного и старость другого…
Я не верю вам и вашему натужно иррациональному пребыванию, потому что юность, моя личная юность – это свободно, просто и навсегда; вы же – донельзя усложнившие натуральную лёгкость лет, заплутавшие в трёх соснах и объевшиеся пудами соли, являете собою…балласт и якорь. И не надо мне доказывать, что балласт и якорь край как необходимы на бурных волнах судьбы – достаточно того, что моя красавица-лодка крепка и устойчива. И это не какой-нибудь «Летучий Голландец» с дырявыми парусами или погруженная по ватерлинию баржа-самоходка с песком. Просто – лодка, дяденьки.
И вот ещё что…Чудесным образом благоволить данности — там и здесь, в акваториях и на сухопутье, в глубинах и высях, рассекать пространства и времена, любить и нравиться, сопереживать и отсеивать, быть махаоном и фараоном, сахалинским утёсом и иорданским ручьём, громом небесным и северным сиянием… в конце концов, колдуном и мессией – это, увы, прерогатива молодости, её неуёмных, разновеликих фантазий и не огранённых табу познаний.
Что такое «мы» — выпытываю я у тебя в этой новелле-допросе, возвращаясь к начальным перемудрённым строкам; не было ли, в самом деле, там и здесь, в моих невероятных, но набивших оскомину чужими сказками, спиралях, чего-то такого, что не есть жизнь моя, не есть жизнь вообще, а только плен и тлен разрозненных обстоятельств?
Что такое овеществлённое существо наше – эгоистичное и лояльное, соглашательское и борзое, чистоплюйское и мазохистское, оглупленное и углублённое, самобичующее и хвастливое, былое и будущее? Нет ответа.
Выйти в море… всего лишь выйти в море.
Вот и всё.
-----------
из правил плавания
