На похоронах Билла Смита толпы не было. Возле гроба стояла жена в трауре и испуганная малышка, не отпускающая руку матери. На шаг позади нее отирался лейтенант Хэдли. С другой стороны от гроба – Карлин в черном, сумасшедше узком платье. Да, все-таки достоинства женщин нужно сравнивать не по отдельности, а в букете. Симпатичная миссис Смит поблекла перед роскошью форм Карлин. Поблекла и бросала на нее вопрошающие взгляды, соображая: кто она такая? Несколько знакомых, какие-то престарелые женщины в шляпках с черными вуалями и беленькими платочках в руках. Между прочими печальный Джек Спенсер с сухими глазами. В общем, за исключением Карлин, все те, кто знал его, Билла Смита, отличного соседа, родственника, честного гражданина и семьянина. Я нисколько не сомневался, что Карлин из второй, тайной, жизни мистера Смита. Подозреваю, что с этой милашкой он спускал в притонах деньги.
Оторвавшись от созерцания шикарной Карлин, миссис Смит неожиданно спросила:
- А почему гроб закрыт? Я хочу попрощаться с мужем.
Своим вопросом она оборвала гладко катящуюся речь священника. Все обернулись к ней. А вопросик-то ничего себе, своевременный.
Хэдли выдвинулся из-за ее плеча и тихо пояснил:
- В похоронном бюро что-то там напутали, и ваш покойный муж выглядит не совсем…. – он сделал рукой жест, завершающий фразу.
Миссис Смит снова сказала:
- Мне все равно, как он выглядит – я его всяким видела. Я хочу, чтобы моя дочь попрощалась с отцом. Откройте гроб!
Ее упорство можно объяснить лишь одним – она была не в себе. Дочка ее точно не хотела смотреть на мертвого отца, и на ее личике отразился испуг. Но миссис Смит ничего не желала знать.
Хэдли пожал плечами и отошел. Вышла заминка, пока договаривались с кладбищенскими рабочими. Публика оживилась – они-то пришли на обычные скучные похороны, а тут целое представление. Все сгрудились по другую сторону от безутешной вдовы, как будто ожидали новых выходок с ее стороны. Наконец крышку подняли. Миссис Смит заглянула в гроб.
А покойничек-то, Билл Смит, был ничего, только синий. Черт его знает, что они в этой похоронной конторе перепутали, и какой дрянью вместо другой дряни его накачали. Но, в общем-то, какая разница?
Публика потянулась вслед за вдовой заглядывать в гроб, и первые несколько человек отступили назад в необъяснимом смятении. Миссис Смит тоже отступила, огляделась, нашла лейтенанта Хэдли и твердо заявила:
- Это не мой муж! Почему вы подсовываете мне другого покойника?
Обвиняющие взоры полудюжины человек обратились к нему. Лейтенант Хэдли подступил поближе, заглянул в гроб.
- Это ваш муж, миссис Смит.
- Вы издеваетесь надо мной? – звенящим голосом спросила она. – Я не знаю этого человека, я никогда его видела! Это не мой муж!
Хэдли оглянулся за поддержкой на зрителей, но не встретил сочувствия. Вместо этого одна старушенция в черной шляпке проговорила:
- Безобразие! Чем занимается полиция в наше время – подменивает покойников! При Рейгане такого бы не случилось! Мы будем жаловаться вашему начальству!
Бедный Хэдли потянул ворот рубашки, душивший его, еще раз склонился над гробом и изучил лицо покойного.
- Это мистер Смит, - проблеял он.
- Может и Смит, но не мой муж, не отец моих детей! – отрезала миссис Смит.
Хэдли выглядел жалким, покойник - синим, провожающие - негодующими. Честно слово, не припомню похорон занятнее!
Через час его шеф, капитан Джонсон, орал на Хэдли в своем кабинете. Брюхо капитана лежало на столе – он был необыкновенно маленького роста и такой же необыкновенной толщины, но капитаном его сделали, не за это, а за то, что глотка у него издавала оглушительный рев, слышимый в любом закутке участка. Вспотевший Хэдли высился напротив капитана, вид у него до сих пор ошарашенный. Я пристроился возле дверей, рядом нервно курила миссис Смит. Через большое окно было видно Карлин – ее тоже приволокли в участок. Она не сопротивлялась, выразив готовность следовать за лейтенантом Хэдли куда угодно. Остальных, посчитав бесполезными, распустили по домам. Карлин сидела, заложив ногу на ногу, и ее круглые, белые коленки светились маяками в ночи, отвлекая весь участок от работы: мужчины любовались и искали случая рассмотреть ее вблизи, женщины выискивали недостатки.
- Как, черт побери, это получилось?! – орал капитан. – Тело опознавали до похорон?!
Хэдли кивнул, но не произнес ни слова. Его оправдания потонули бы в ревущем, как цунами, голосе капитана, от которого вибрировал костный мозг. Спустя пять минут запал иссяк, толстяк обессилено рухнул в кресло и стал казаться почти нормального роста.
- Чего ты молчишь и рожи корчишь, как макака? – спросил он устало. – Тебе есть что сказать?
- Да.
- Тогда иди пиши объяснительную в трех экземплярах!
Хэдли повернулся. Миссис Смит подалась вперед, открыла рот, чтобы возмутиться, но капитан ее опередил.
- Стоять! Объяснись!
Оказалось, что тело миссис Смит не опознавала. В тот день у нее прихватило сердце, и она не смогла поехать в морг. Для опознания Хэдли, решив соединить приятное с полезным, пригласил Карлин. Она, поглядев секунд пять на усопшего, сказала: «да, это он». И факт посчитали установленным.
- Кто такая эта Карлин? Я ее не знаю, - вмешалась миссис Смит.
Хэдли удовлетворил ее любопытство, сообщив, что Карлин Уилсон поет в клубе «Маргаритка» и, что она там познакомилась с Биллом Смитом.
- Мы никогда не ходили в этот ресторан, - покачала головой та.
- Но это не значит, что ваш муж не ходил туда, - заметил Хэдли.
Я ожидал, что она сейчас будет отрицать и доказывать, что такого быть не могло – ведь только что выперла наружу двойная жизнь ее благоверного, но дамочка промолчала. Выходит, она знает больше, чем говорит.
- Вы ничего не хотите нам рассказать? – спросил капитан.
Она отрицательно покачала головой.
- Тогда можете идти, но пока мы разбираемся в этой истории, не покидайте города.
- У меня сын привязан к больничной койке самое малое на два месяца – время у вас есть, - откликнулась она от дверей.
После ее ухода пригласили Карлин Уилсон. На вопрос капитана о Биле Смите она ответила так:
- Откуда я могла знать, что не он? Он так представился. Он выронил права, я их подняла и в них стояла эта фамилия. Вы хотите, чтобы я не верила документам?
Аргумент она привела сильный, нет слов. Полицейские переглянусь и отпустили ее восвояси, предупредив, чтобы не уезжала из города.
Капитан долго молчал, вращал большими пальцами, сцепленных рук, потом сказал:
- Кажется, мы в тупике. Обычное дело, что кто-то живет по чужим документам, но вот, чтобы кто-то умер по чужим документам – впервые слышу. Что думаешь делать?
- Жена что-то знает, но почему-то молчит.
Детка, да ты гений! Какая остроумная фраза! «Что-то», «почему-то», еще бы добавил «кто-то» и прослыл бы философом!
Капитан пожевал нижнюю губу.
- Обыщите их дом. Должны же где-то храниться концы от этого дела, почему бы не у них в подвале?
Эти события настолько закружили мне голову, что я вышел из полицейского участка, открыв двери. Опомнился только пройдя два квартала – пешком до моей конторы не добраться, и в этом городе нет такой улицы, которая к ней ведет.
Очутившись в своем маленьком кабинете с мутными окнами и вечным светом за ними, я сел за стол и задумался. Сначала о пыли на окнах. Я часто думал о ней. В других местах: на столе, на подоконнике, на сейфе – пыль не копилась. Ее не убирали - ее не существовало здесь. Такое место. Вот только почему-то она прилипла к окнам, и вместо солнца я видел расплывчатое пятно. Эту пыль нельзя стереть, как нельзя убрать и даже немного сдвинуть вечно полный стакан джина с тоником. Какой в них был смысл, или смысла не было вовсе, и это обыкновенная небрежность уставшего к концу дня работника? Кто знает…. Но я думаю обо все этом.
Подумав о пыли, я вернулся к нынешнему делу. Миссис Смит, разумеется, что-то скрывала, но не правду о смерти мужа. Нет, ключи нужно искать не подвале Смитов, а в сумочке Карлин. Такие цыпочки не проходят мимо неприятностей. Надо приглядеть за ней.
Но сначала самое увлекательное – загадка мироздания.
- Бахорез! – позвал я.
Черт тут же явился и занят свое обычное место на стуле напротив меня, постукивая тростью об пол.
- Ну?! – спросил он.
- Мне очень хочется посмотреть на договор с дьяволом.
- Для сделки поздновато, дело, значит, в другом?
- Без этого договора я не смогу понять, что произошло, и найти потерянную душу.
- Ты до сих пор не нашел его, - проговорил черт, посасывая набалдашник трости, и глаза его съехались на совещание к переносице.
- Похоже, умер не Билл Смит, - сказал я. – Он или не умер, или умер где-то в другом месте. Мне нужно выяснить, какими правами обладает проданная душа.
- Да какими правами может обладать душа? – беззлобно и устало проговорил черт, напомнив мне капитана Джонсона. – У нее одно право: выбрать, с кем она хочет заключить договор. С нами – и пожить в свое удовольствие, или с ними, - он ткнул большим пальцем левой руки вверх, - и влачить жалкое земное существование.
- Но расплата – ад!
Черт дернул плечом, криво усмехнувшись.
- А ты никогда не задумывался, почему люди заключают сделки с нами так часто?
Я изобразил на лице изумление и внимание.
- Потому что надеются, что рано или поздно и адовым мукам придет конец, как приходит всему.
- А он придет? – поинтересовался я с равнодушным видом.
Черт сидел ко мне в профиль, и его глаз отъехал к виску, видимо, чтобы удобнее было наблюдать за мной.
- Апокалипсис – это конец всему.
Мы помолчали.
- Договор, - напомнил я.
- Нет, - решительно отказал Бахорез. – Обойдешься! На словах расскажу: договор типовой, наша контора таких не один миллион заключила. Система у нас отлажена, как часы - двести тысяч лет полевых испытаний.
- Что, ни разу не было проколов?
Черный глаз его закатился под верхнее веко. Бахорез пососал набалдашник трости, прежде чем ответить.
- На моем счету – этот первый, - дипломатично вывернулся он.
- Значит, были, - я не собирался щадить его чувства.
Бахорез саданул тростью о пол, и холодно посмотрел на меня голубыми глазами.
- Как я могу отыскать пропавшую душу, если не владею информацией? – пожал плечами я.
- Ты знаешь, - сказал он, - даже больше, чем тебе нужно: ты знаешь ровно столько, сколько сам Сатана.
- Погоди, ты хочешь сказать, что у вас нет никаких сведений о том, как душа может не выполнить договор с дьяволом?
Его глаза опять разбежались в противоположные стороны. Мои вопросы явно сердили его – у него даже кончики рогов побагровели.
- Нет, мы не знаем.
Черти и те не любят неприятных разговоров: сказав это, он исчез.
Я был недоволен. Бахорез не приблизил меня к разгадке. Однако кое-какие зацепки у меня имеются. Для начала я собирался проверить, чем занимается Хэдли. Помнится, капитан отправил его с обыском к Смитам.
И я очутился в том же кресле в гостиной Смитов.
Миссис Смит сидела напротив и курила. В доме было много людей. Отовсюду сразу доносилось шум выдвигаемых ящиков, скрежет тяжелой мебели по паркету, выкрики, переговоры вполголоса. Хэдли стоял, опершись на спинку дивана кулаками.
- Не понимаю, что вы ищете! – нервно проговорила миссис Смит. – В нашем доме не может быть ничего такого!
- Не сомневаюсь, но все же мы должны осмотреть дом. Возможно, это поможет найти вашего
