Жила-была в каюте флотского Лейтенанта белая Фуражка. Не адмиральская, из престижного шерстяного материала с шитыми золотом «дубами» на козырьке, а обычная. Без металлических «дубов», с чехлом из простой белой хлопчатобумажной ткани и козырьком не из плотной кожи, а из пластмассы с металлическими пуговицами по краям, к которым пристегивался дерматиновый подбородочный ремешок.
Как-то раз, с бодуна, офицер чтобы не болтать ерундой решил ее постирать. Дело хорошее. Это лучше чем водку пьянствовать и безобразия нарушать.
На флоте Лейтенант если что решит сделать, то сделает, поэтому засучив рукава, парень постирал Фуражку на руках в умывальнике легендарным стиральным порошком «Лотос». Заодно с ней и трусы с «карасями», то есть матросским носкам с белесыми от многочисленных стирок упыленными пятками. С чувством выполненного долга перед флотом повесил в каюте сушиться.
Повисела Фуражка день-другой на ремешке, подсохла. Лейтенантские мысли из нее вместе с духом понемножечку стали выветриваться.
- Как хорошо, что хозяин меня постирал и вывесил сушить! - сказала Фуражка рядом висящим «карасям». - Теперь у меня нет ни лишних мыслей, ни лишних идей.
Что на флоте бывают лишние мысли и идеи, Фуражка стесненная ободком и усиленным картоном околышком уже знала. До стирки витала в эмпириях, и совала свой козырек туда, куда не надо. Любила всем доказывать, что в жизни надо быть справедливым и лейтенант тоже Человек.
Теперь же после стирки Фуражка не желала творить подвиги и ложится плашмя под начальство. «Нет лишних чувств и забот и, слава Богу!» – втуне рассуждала она. Перестала думать о проблемах командира, придирках старпома и триппере жены замполита.
Если бы Фуражка знала о своем будущем, она не так бы радовалось, расставаясь со своим прошлым. Впрочем, возможно, что Фуражке эти мысли на ум и не приходили. Однако, она чувствовала, что на службе ей всегда поставят клизму со скипидаром и патефонными иголками. Вертись не вертись флюгаркой, а она все равно остается Фуражкой Лейтенанта. От судьбы не уйдешь.
Когда ее хорошенько на сквозняке выветрило и она убедилась, что у нее в тулье ничего, кроме ватной ваты не осталось, только тогда она ободрилась и сказала себе: «Ну, теперь мне все до барабана!»
Она, даже против прежнего, сделалась солиднее и благонадежнее. Никуда не рвалась, не металась, не протестовала, не клялась, а резонно рассуждала: «Тише едешь, дальше будешь», «Маленький триппер лучше, чем большой сифилис», «Служи, как можешь, если не можешь, как хочешь».
Если кто к ней и обращался, то она оглядывалась. Если были посторонние - молчала, если не было никого, отвечала: «Виси и помалкивай, наслаждайся жизнью и не задавай дурных вопросов и тогда не будешь слушать глупых ответов».
- Ах, Фураженька! Хорошо ты говоришь, будто тебя тошнит! – восхитилась Шинель на вешалке.
- Тошнит - это первые десять лет службы, - ответила Фуражка. - Вспомнишь еще меня, скажешь: «Спасибо, что уму-разуму учила!»
- Откуда у тебя, Фуражка такая палата ума в тулье? - спросил ее замызганный бритвенный помазок с полочки умывальника
- С тех пор как Лейтенант начал читать журнал «Коммунист вооруженных сил», - скромно ответила Фуражка.
Что парадоксально, оказалось, что хоть и выстирали Фуражку в советской химии, выветрили лейтенантский дух на сквозняке, а все-таки, в конце концов, она продолжила задавать себе чумные вопросы: Почему на флоте все делается не как нужно, а как надо? Откуда растут ноги у флотской службы? Чем лечится аллергия от командира?
Фуражка долго бы искала на эти вопросы ответы, если в одно утро свершилось неслыханное злодеяние. Старпом, любитель натягивать шкоты, то есть проверять порядок в офицерских каютах и ругаться «Когда же наступит порядок в этом публичном доме?», увидел висящую лейтенантскую Фуражку по соседству с «карасями» и… выбросил их в иллюминатор.
Мораль притчи: Как не чисти наши мозги – всегда найдется Фуражка, которая скажет: «Во флотской службе всегда должна быть доля абсурда, иначе не интересно было бы служить!»
|
