Страшный сон

     Диана поднималась по лестнице с полными тяжелыми сумками. Она сегодня задержалась на работе, но в магазин все равно надо было зайти. «Сейчас приду, а еще ужин готовить, вчера не успела. Рассчитывала закончить пораньше сегодня, но, как всегда, не получается ничего, когда загадываешь» - размышляла она по дороге. Диана работала администратором в салоне – парикмахерской. Сегодня последний клиент задержался, а ей нужно закрывать салон.
    Молодая женщина, немного за тридцать, статной внешности,  Диана выглядела очень привлекательно. Озорные карие глаза в обрамлении шикарных ресниц придавали ее лицу особое очарование. Добрая улыбка никогда не сходила с ее лица. Копна темных волнистых волос до плеч была всегда аккуратно уложена в прическу, ведь администратору салона необходимо всегда выглядеть на все сто.  Одевалась женщина скромно, но всегда со вкусом.
    Поставив сумки на пол, Диана позвонила в дверь. Все домашние уже должны быть дома. Муж открыл дверь, взял из рук жены сумки и понес на кухню. Поставив их на стул, он  быстро чмокнул Диану в щеку и ретировался в комнату. Диана спросила:
– А ребята где?
– Катюха отпросилась немного погулять, а мелкий у себя играет, – послышался ответ из коридора.
    Про мужа и спрашивать не пришлось, из приоткрытой двери слышался голос Жириновского. «Все, как обычно, » - промелькнуло в голове Дианы. Она переоделась и проследовала на кухню разбирать сумки и готовить ужин.

*****
    Диана лежала на постели, отвернувшись от мужа. Мысли не давали ей уснуть. Они женаты уже  семнадцать лет. Романтический период уже давно канул в лету. Сейчас они отдалились друг от друга. И с каждым днем эта пропасть становилась все шире.
    Когда же наступил критический период в их отношениях? Она не могла ответить на этот вопрос. Ведь было все замечательно. Растили двоих детей. Шестнадцатилетняя дочка училась в колледже на дизайнера.  А семилетний сын пошел в первый класс. Когда же вдруг все стало серым и обыденным? Почему произошел надлом во взаимопониманиях? Непрошеные слезы катились на подушку.
    После смерти ее родителей они остались жить вчетвером в трехкомнатной  хрущевке с пятиметровой кухней. У детей были отдельные комнаты,  и у Дианы с мужем своя. Вроде бы каждому хватало своего личного пространства. Муж днем работал, а вечером усаживался перед телевизором, смотря свои любимые политические дебаты. Или играл за компьютером. Поговорить с женой было «некогда». Да и тем для разговоров не находилось. Политикой Диана интересовалась мало. А  теледебаты вообще терпеть не могла, считая это пустой болтовней. Что-то говорят, спорят, чуть ли не до драки, а решение все равно не за ними.
    Женщина терзала себя вопросами и незаметно погрузилась в беспокойный сон. Но мысли и там не давали ей покоя. Диана вдруг резко вздрогнула и от этого открыла глаза. Так бывает, когда во сне как бы споткнешься, вздрогнешь и проснешься на короткое время. Но ее, что-то насторожило. Послышались какие-то звуки за дверью.
Было темно. Диана на ощупь дошла до двери. Выйдя в коридор, она ощутила какой-то щелчок и поймала себя на мысли, что ощущала такое во время операции, когда давали наркоз. Щелчок и ты куда-то мчишься, помимо твоего желания.
    От движения в коридоре зажегся неяркий свет. Диана следовала дальше к кухне очень медленно, ощущая внутри себя необъяснимую тревогу. Она оглядывалась вокруг и не могла понять, что ее беспокоит. Что-то вокруг было необычным, но она не могла определить, что именно.
    Дойдя до конца коридора, женщина повернула на кухню и обомлела. Посреди кухни, совершенно чужая старушенция с папиросой в зубах, ставила на кухонный стол сковороду с какой-то шкварчащей массой. Вид у бабульки был тот еще. Сухощавая, со скрюченными пальцами на руках, по возрасту далеко с прошлого века. При этом бабулька обращалась к кому-то позади себя. Этого «кого-то»  Диана сразу не увидела. Она поняла, что от  удивления у нее открылся рот.

– А Вы кто? – только и смогла вымолвить женщина.
– А, красотка, ты чой-то сегодня рановато, – нарочито коверкая слова, произнес скрипучий прокуренный голос старушки.

    Все происходящее больше походило на сцену из старого послевоенного кинофильма. Диана сделала еще один шаг вперед и увидела у плиты, за спиной старушки, незнакомого мужчину. На вид ему было лет шестьдесят. Небритый, с торчащими сальными волосами. Одет был в замызганную майку и шаровары - а-ля «Советский Союз», с вытянутыми коленками. Увидев Диану, тот молча, кивнул в ее сторону.

– Я вас спрашиваю, что здесь происходит? Что вы делаете на моей кухне? –  почти пропищала Диана.
– На какой это твоей кухне? Все еще не привыкнешь, милочка? Теперь все наше, общее, – без удивления констатировала старушка. Она села за стол на старую табуретку и принялась, есть непонятную вонючую массу из сковородки.
– Что значит наше? – почти шепотом проговорила Диана, почти рухнув на соседнюю старую деревянную табуретку.
– Опять значит, переклинило, – посетовала старушенция, – Ничего не помнишь?
– Что я должна помнить? – сердце неприятно защемило в груди, и вдруг вспомнила – Где мои дети?

    Женщина в мгновение ока вскочила на ноги и подбежала к двери комнаты, около кухни. Распахнув дверь, она обалдела от увиденного. Неприятный затхлый запах ударил в нос. Комната была совсем чужая. Обстановка шестидесятых годов прошлого столетия. Оборванные обои по углам комнаты. Потолок почернел от смога папирос.
    – Где моя дочь? Здесь должна быть моя Катя. А Миша? – Диана выбежала в коридор, в комнату, напротив своей спальни.

    Женщина распахнула дверь, и ее глазам предстал вид, еще хлещи, чем в предыдущей комнате. Возле окна старая раскладушка, на которой лежало грязное серое постельное белье. Рядом табуретка и в углу небольшой шкаф. Вместо люстры на проводах висела тусклая лампочка. Больше в комнате ничего не было.

– Кхе-кхе, – раздался за спиной Дианы, мужской голос, – Я, кажется, не приглашал Вас в гости, – лицо мужчины приобрело злобное выражение.

    Диана выскользнула из комнаты и бросилась с криками в свою спальню, напротив,
– Денис, скорее сюда.

    Отворив дверь, она не поверила своим глазам. Комната была совсем чужой. Старый диван, рядом у окна трехстворчатый полированный шкаф, такой же был у ее родителей. С другой стороны, у окна старый дубовый письменный стол, доставшейся ей еще от  деда.
    Сознание женщины помутилось, ноги подкосились, и она рухнула на пол. Чуть позже, Диана стала различать подле себя голоса и вдруг вздрогнула от того, что кто-то брызнул на нее водой, как будто хотел намочить белье перед глажкой,  по-старинке.
    Диана приоткрыла глаза и увидела над собой голову старушки с кухни.

– Милочка, ты как? Ты нас не пугай.

    Диана поняла, что лежит на диване и открыла, было, рот, чтобы крикнуть, но не смогла произнести ни слова.
– Милочка, опять у тебя в голове помутилось. Горемычная ты моя, – посетовала старушка, – Нет у тебя никого. Разбились на машине они. Только ты и осталась. Пара лет уже как. Да, только время лечит, только время, – и голос стал удаляться из комнаты.

    От этих слов у Дианы комок подошел к горлу. Она закрыла глаза и в ее сознании, как кадры из кино, стали мелькать вспышки эпизодов: скорая помощь…  перевернутая, искореженная машина…  сотрудники ДПС и голоса… звуки сирен…  много чужого народа…  суета и темнота…Диана зарыдала. Волны отчаяния рвали ее сердце…

****

    Она не знала, сколько прошло времени, но вдруг какой-то импульс заставил ее очнуться. Подушка была мокрой от слез. Диана всхлипнула и  открыла глаза. Теплился рассвет. Можно было, приглядевшись, различить предметы в комнате. Женщина осторожно повернула голову в сторону окна, где увидела  ее любимый зеркальный шкаф-купе. Напротив, небольшой письменный стол, который Денис сделал сам еще для их дочери. Над столом красовались резные полочки, тоже сделанные мужем. Это уже именно ей, для ее любимых фарфоровых фигурок, доставшихся от мамы. Все такое родное.
    Рядом с ней слышалось мерное сопение. Приглядевшись, Диана поняла, что это Денис. Она мотнула головой и ущипнула себя за руку. Встрепенувшись от боли, Диана осознала, что не бредит. Ей очень захотелось закричать и кинуться к мужу, но  тут ее пронзила мысль: «дети».
    Женщина в мгновение ока оказалась у двери и сразу кинулась в соседнюю комнату. Ее встретил приятный детский запах. Она прошла на ощупь к кровати сына. Миша сладко спал, почти с головой укутавшись под одеяло. Он, как всегда, улыбался во сне. Сердце Дианы бешено забилось. Она присела на колени возле изголовья кровати и нежно прикоснулась губами к щеке сына. Слезы лились по щекам женщины. «Сон, страшный сон» - повторяла она про себя. Погладив сынишку по голове, она встала и направилась в комнату дочери. Катя мило сопела на подушке, свернувшись клубочком. Из-под подушки торчала книжка Пауло Коэльо, ее любимого автора. Диана осторожно наклонилась над дочерью и поцеловала ее в лоб. Потом поправила сбившееся в сторону одеяло и, перекрестив девушку, вышла из комнаты. Слезы радости лились по щекам матери. «Господи, это только сон, страшный сон. Спасибо, Господи. Я не могу их потерять. Это невозможно. Если их не будет, то вся жизнь потеряет смысл».
    Диана вернулась в свою спальню. Денис сладко спал в их большой кровати. Женщина аккуратно шмыгнула под одеяло и, с замиранием сердца, прижалась к родной спине мужа.  Диана нежно поцеловала его в плечо. От ее  прикосновения он повернулся на спину.  Крепко обняв жену, он положил ее голову себе на грудь и нежно поцеловал в лоб. Диана почувствовала себя так тепло и уютно на груди мужа. Его ровное дыхание успокаивало, а размеренный стук сердца отбивал ритм их новой жизни. В этот момент она четко знала, что «если они все вместе, то преодолеют все трудности и преграды , ожидающие их на пути».
    Слезы тихо лились из Дианиных глаз, но она мысленно продолжала благодарить Бога: «Спасибо, Боже, что все живы. Это просто сон, страшный сон»…






© Copyright: Татьяна Серединка, 2017

Свидетельство о публикации №217060501656