Борис Якеменко
К началу 1990-х годов наша культура подошла с огромным, небывалым в Европе, количеством талантливых писателей и поэтов. Быков, Васильев, Астафьев, Можаев, Распутин, Айтматов, Розов, Нагибин, Искандер, Рыбаков, Дудинцев, Евтушенко, Новиков, Турбина, Башлачев… Это было потрясающее созвездие, где все было взаимосвязано и вместе составляло живую, глубокую, настоящую русскую литературу, соответствовавшую глобальному порядку вещей.
Потом все стало гнить. И из липкой слизи этого гниения вылезли быковы и сорокины.
Невежды, подонки, извращенцы, хамы и бездари, обожающие лизать любой зад, который высунут из Европы в Россию, сделали своей задачей приспособить литературу, масштаб и величие которой их пугали и ошеломляли, к рынку, уменьшить гения до посредственности, чтобы сделать его похожим на себя. Их главной целью стало самовыражаться и впаривать. В обществе они заняли место посредников между ворами-олигархами и властью.
Вся эта сволочь удобно устроилась в тысячелетней литературе, объявила ее своей собственностью, а себя наследницей классиков, и стала этой литературой распоряжаться. Важно понимать, что концепций у быковых не было никаких – было бесконечное разоблачение советской культуры и традиций. То есть паразитарная идеология, суть которой была проста – они брали старое и выворачивали наизнанку, тасовали и опошляли старые фамилии, имена, сюжеты и образы. В результате власть и олигархи видели, что у нас есть литература и беспокоиться не о чем.
Однако рядом было еще много живых настоящих писателей и поэтов и еще больше ушедших, но еще очень живучих в социальном и культурном пространстве. Это давало возможность сравнения, то есть уничтожало быковых в два счета. Поэтому важнейшей задачей сволочи стало уничтожить настоящую литературу. Технологии были просты – перестать говорить о тех, кто не входит в тусовку, опошлять, высмеивать стойких, орать о себе – чтобы тех забыли или никогда не узнали, а этих помнили и думали, что так было всегда.
Таким образом, сначала истребили в общественном пространстве всех великих «стариков». Потом выставили на посмешище и замолчали тех, кто помоложе. Одновременно лишили любой возможности показать себя тем, кто молод и ярок. Оплевали религиозную поэзию. Олигархи и солнцевские бандиты научреждали премий, которыми тут же по кругу быковы наградили друг - друга. Критики типа Юзефович были поставлены следить, чтобы ни одна фамилия со стороны не просочилась в печать. То есть быковы уничтожили то, что оставляет суть, плоть литературы.
Никто из быковых, невзирая на тиражи и премии, писателем так и не стал. Круговая порука бездарностей убила все живое и талантливое. Написаны сотни томов, а никто не помнит ни одной фразы из того же Быкова – помнить нечего.
Шли годы. И теперь это уже стареющая, распадающаяся пятидесяти-шестидесятилетняя сволочь, жалующаяся на зрение, целлюлит и обмен веществ. В своей жизни они не сделали ничего. Вообще ничего. А вот уничтожили очень много.
Уже несколько лет сетуют, что от русской классической литературы остался десяток имен, а советскую и постсоветскую никто не знает – скажите спасибо быковым, это их заслуга. Сегодня они дёрнули на запад прожирать оставшееся, окончательно став теми, кем были всегда, но прикидывались - плохими фельетонистами и частушечниками.
Надеются вернуться. Ибо там они никому не нужны вообще, а здесь нужны хотя бы приятелям из власти.
На их совести десятки и сотни загубленных талантов, испорченных судеб, оплёванных и затравленных имён. Сотни бездарностей, сделанных «писателями» и «поэтами».
И они должны ответить.
Борис Якеменко
Член Общественной палаты, руководитель православного корпуса движения "Наши" Историк, доцент кафедры истории России Российского университета дружбы народов.
