Выл вол… Чёрт! Конечно, выла собака на чьем-то балконе. Заунывное «Ууууууу!» тревожно разносилось в гулкой тишине, отражалось, преломляясь, эхом. Видно, хозяева из соседней многоэтажки забыли выгулять псину на ночь. Или, в комнатной шавке проснулся зов предков, и её беспокоила полная луна, галогеновым светом проникающая во все уголки бытия. А, может, просто тосковала по бросившему животное человеку. Вой рисовал в воображение сидящего в лунном круге волка с обращённой ввысь мордой. Выла собака, привлекая все страшные приметы, известные людям. Тем более в таком месте, как это, на костях.
Человек двигался в темноте, то исчезая, то выныривая на свет Божий. Луна преследовала Дэна от одного развалившегося оконного проема к другому, догоняла. Тощая тень следовала за хозяином, принимая карикатурные формы. Сюрреализм какой-то. А ведь это всего лишь разрушенные задворки музея-заповедника «Старая Пустошь». Его парадная отреставрированная часть выходила на площадь. Гиблое место. Братская могила, полная яма трупов, похороненных здесь еще в гражданскую, наспех забросанная землей и, позже, закатанная в асфальт. Сейчас здесь возвышался обелиск, шумел сквер. Только лавочки не было ни одной. И с детьми никто не гулял даже днём. Нельзя гулять по могилам. Корни старых деревьев уходили туда, под землю, в историю. Хотя, в выходные дни здесь бывали школьники, студенты, молодожёны, устраивались праздники и ярмарки, местность существовала своим особенным, подчинённой только ей одной, образом.
Байки об обитающих в древних постройках привидениях сопровождали Дэна с детства. Рос он в одной из девятиэтажек, окружавших старинную колонию немецких колонистов-промышленников. Когда-то здесь кипела совсем другая жизнь и слышалась заморская речь. Среди современных высоток, словно островок прошлого - невысокие, с облупившейся краской, сооруженные на европейский манер, здания девятнадцатого века. Это готическая кирха, лавка аптекаря, постоялый двор, управа, торговая палата. И в каждом из них обитал свой призрак, окруженный легендой.
Работники музея обыденными голосами рассказывали о движущихся на столах карандашах, падающих со стен картинах. Дамскую комнату сотрудницы женского пола посещали компанией, находиться одним в пустом помещении с тёмными углами становилось жутко.
Были еще хранилища с остатками древних надгробий, подземные ходы, в которых легко сгинуть.
Не смотря на то, что это место было известно Дэну с детства, он знал, что ночью сюда не сунется никто: ни черт, ни человек. Тем более, мент. Это сейчас было главным. Денис Багров двадцати двух лет от роду, был в бегах.
Дэн, как называли его приятели, уже месяц скрывался ото всех. Игрок со стажем, он в этот раз попал на деньги так, что опасался не только за свою жизнь, но и за безопасность близких.
Вон он, клуб «Кличь», место сходок, азартных страстей, взлётов и падений. Арендует одно из ветхих строений музея. По иронии судьбы, в соседнем здании приютилось похоронное агентство в стиле Гоголя. Все утрированно старое, вросшее в землю, скрепяще-шатающееся. Здесь, в «Кличе», они и играли. Много лет проносило, но не теперь. Это тупик. Конец. Такой долг он не отдаст никогда. Цена ему – жизнь.
Вот и пришлось затаиться, сгинуть для всех. Что будет делать дальше, парень не знал. Сейчас главное было остаться в живых. Протянуть время.
Пока днем багров-младший прятался на задворках музея, мать написала заявление в полицию, подала его в розыск. Дэн подслушал это в разговоре пацанов, куривших у окна разрушенного завода минеральных вод. Хорошо, что территорию Дэн знал со школьного возраста, всё тут было обследовано вдоль и поперек. Подземные коридоры вели в катакомбы, где легко было затеряться. Днем он отсиживался в подвалах, ночью выходил размяться и добыть съестного. Благо рядом был действующий хлебозавод, на котором он раньше подрабатывал. знал лазейки, и способы поживиться свежей сдобой. В древней железной уличной колонке всё ещё была родниковая вода: чистая, холодная, «вкусная».
Родные горевали, искали парня. Мать ходила на опознания неизвестных трупов. Один из них, полностью сгоревший, с отделённой головой, пытались выдать за её Дениса. Через несколько дней предстояло явиться для сдачи биоматериала на анализ ДНК. Но мать знала: это не Денис. Она это чувствовала. Да и голова…. Не та голова.
Итак, близилась полночь, светила полная луна и скулила собака. Дэн со свежей булочкой и холодной водой из колонки на площади, решил расположиться в «Лавке аптекаря», где днем делали ремонт. Вокруг валялись брошенные в конце рабочего дня инструменты, банки с краской, сохнущие кисти. Даже бутылка «Колы», почти полная, радовала глаз. Вагончик строителей стоял напротив, окна его были темными, все спали, кроме треклятой собаки, воющей на луну. Может, она всё-таки была волком?
Дэн подумал, что не всё так уж и плохо: у него есть кров, убежище, пища, вода. Делать ничего не надо, ни тебе работать, ни учиться. Никто мозг не выносит с нравоучениями. Только вот маме бы сообщить как-то, он завтра подумает, как это сделать. Правда, та может ненароком выдать. Он потягивал «Колу» и размышлял: «Вот бы пропасть куда-нибудь далеко, сгинуть с этого света. Начать новую жизнь!».
И тут случилось невероятное. Денис даже подумал, что заснул, и нечто ему приснилось.
«Никогда не проси того, что может исполниться!» - прозвучало в голове отчетливо и неожиданно.
«Показалось? Чертовщина какая-то!».
Дверь ушедшие вечером строители не закрыли. Да и от кого закрывать? Здесь как в пустыне. Дэн вошел в большой зал. В провалы оконных проемов смотрела все та же огромная, как масленичный блин, луна. Хорошо, хоть не темно! В центре помещения большая круглая дыра – вход в подвал, в котором по легенде обитал седой старец, старый Аптекарь, оплакивающий свою обманутую молодую дочь. Луна освещала первые ступеньки подземелья. И еще нечто большое, тёмное, лежащее рядом. Мешок? Собака? Мусор?
Дэн напрягся. Подкрался к неизвестному предмету.
Прямо у темного входа в подземелье, лежал человек. Это был мужчина неопределённого возраста, прилично одетый. Глаза его смотрели в окно. В них отражалась луна. Выла собака, и Дэн понял, что перед ним мертвый человек.
Парню показалось, что прошла вечность. Что он спит и сейчас проснется. Взойдет солнце. Проснутся птицы. Он покинет это страшное место и пойдет домой к маме. Ведь она убивается, плачет, ищет его. А менты шеренгами, строем, маршируют и расклеивают ориентировки. Открыл глаза: «Бред!»
Подполз к лежащему на полу типу. Карман брюк оттопырен. В нем бумажник. Дэн протянул руку. Стараясь не смотреть, достал портмоне. Там было все: документы, деньги.
Новая жизнь!
Дэн прислонился к стене. «Никогда не желай того, что может исполниться!»
Чья-то рука как бы встряхнула молодого человека, ему даже показалось, что палец указал на покойника.
План созрел моментально. Парень сунул вещи незнакомца в свой карман. Положил туда, где лежал чужой бумажник, свое водительское удостоверение. Оглянулся, подобрал кирпич. Взмах, и кирпич размозжил лицо со смотрящими на луну глазами. Дэн бил и бил до тех пор, пока луна не скрылась из глаз. Просто глаз на мертвом лице больше не было. На полу лежал труп мужчины с изуродованным лицом и правами Дэна в кармане. Вот и все. Дело сделано.
Дэн перетащил труп на подвальную лестницу. Подтолкнул. Скинул в подземелье. Будто куль с тряпьем скатился по ступеням и стукнулся внизу о земляной пол, родив слабое, гулкое эхо. Все! Дэн смотрел на документы и деньги и все твердил, что это его счастливый билет в новую жизнь. Денис Багров, обремененный долгами, лежит с разбитой головой в подвале. А этот неизвестный господин, к слову, Владимир Тульский по документам, утром купит билет в новую, счастливую жизнь. А потом, когда всё утрясётся, он придет к маме и во все признается. Как мама обрадуется! И простит! Мама всегда простит, был бы он жив!
Собака, наконец, заткнулась. Дэн услышал шум шагов, приближающиеся голоса. Кого тут ещё принесло?
- Ну что тебе не спится, Витек? Найдем мы твой телефон, с утречка…. Ночь на дворе, жутко здесь, да и нет никого, некому телефон красть…. Вон и собака всю ночь выла. Не к добру.
- Сейчас и найдем трубу, я вот тут в последний раз крутился. Посвети!
- Жутко тут, да и собака всю ночь выла…
- Не начинай! Набери-ка меня, сейчас найдется. Не слышно. Видно, сел.
- Витька, пойдем отсюда, вон дыра в полу какая, сейчас дед Аптекарь вылезет!
- Смеешься? Тихо, слышишь скрип?
Тем временем Дэн тихонько спустился на первые ступеньки подземелья, пытаясь укрыться. Прижался к стене с теневой стороны. Хоть бы переждать, пока эти придурки-строители уберутся!
- Смотри, Вить, что-то блестит!
- Где?
- Вот, ручка какая-то, старинная видать. Бронза, что ли.… Вон как луна отсвечивает!
- Не трогай её, не смей! Здесь все заколдованное!
- Ты что, дитя малое, что ли, «заколдованное»? Не смеши. Смотри!
Строитель дотронулся до бронзового рычажка, торчащего в стене. Чуть нажал. Повернул.
Тяжелая чугунная крышка подвального люка, будто просто лежавшая неподалеку, бесшумно приподнялась. Так же тихо повернулась, накрыла точно дыру на полу, служившую входом в подземелье, замуровав ее. Что-то тяжелое покатилась вниз по лестнице, глухо стукнулось об плиты внутри каменного мешка.
Вход в подземелье оказался намертво закрыт, похоронив все тайны. Старая жизнь встретилась с новой. Желание нашего героя оказаться где-то далеко, исчезнуть, сбылось . Примеренная чужая судьба оказалась не впору.
- Бежим отсюда, Витька!
- Ну вот, а ты волновался, как мы линолеум вокруг выемки вырезать будем. Никак не будем, сплошняком постелем! Нет ведь больше входа в подземелье! Что же там, падая, грохотало? Вроде наше всё на месте, рухнуть ничего не могло. Только мобильник не нашёлся. Да ладно! Утро вечера мудренее!
…В это время чей-то палец постукивал по старинной книге, где витиевато было выведено: «Никогда не желай того, что может исполниться!»
