Алина Хатько & Олег Вайнтрауб
ВОТ И СВЕЛА СУДЬБА
Глава 25. Сердце не соврёт.
На следующий день подруги вышли из дому немного раньше. Июль в этом году был жарким. Вот и сегодня было только 11 часов утра, а солнце уже припекало. Девчата радовались, что если такая погода сохранится и дальше, то они успеют приобрести красивый шоколадный загар. Мать Люды предупредила о последствиях чрезмерного нахождения на солнцепёке. Но девчата только засмеялись.
– Мамочка, мы будем вести себя чрезвычайно аккуратно. Тем более, что много времени проводим в воде. А вода, как парное молоко, – обвила руками мать Люда. – Это ты привыкла в своей школе нравоучения деткам читать, а мы уже взрослые девушки, так что не волнуйся.
Люда чмокнула мать в щёку, подхватила кулёк с едой, полотенца и побежала догонять Нюшу. Девушки весело разговаривали о предстоящей учебе. Вот так незаметно и четвёртый курс подошел. Совсем скоро их направят в разные школы, где они будут обучать детей, преподавать им историю.
Ещё не доходя до своего вчерашнего места на берегу реки, они заметили, что там уже кто-то находится.
– Вот видишь, Нюша, оказывается нашлись люди, которые раньше нас пришли искупаться и позагорать, – шутя толкнула локтем в бок подругу Люда.
Когда девушки подошли немного ближе то увидели следующую картину: на пляже стояла инвалидная коляска, а в ней сидел мужчина и снимал с себя рубашку. Ему помогала женщина. На вид ей было лет 45-50. Волосы у неё были коротко пострижены. И они были, как инеем усыпаны сединой. Женщина очень ласково разговаривала с мужчиной, тот что-то ей отвечал. У Нюши вдруг сильно затрепетало сердце. Она прижала кулачки к груди и остолбенела не месте, не сводя глаз с этой картины.
– Эй, подруга, что с тобой? – удивилась Люда, и взглянула в лицо Нюши.
А та стояла бледная, как лист бумаги, руки так и держала, сжав в кулачки, прижимая крепко к груди. Её зелёные глаза горели каким-то неземным огнём. Люда не на шутку испугалась:
–Тебе плохо, Нюша? Ну, скажи мне хоть словечко, – со слезами на глазах умоляла девушка.
Но та словно и не слышала ничего, она не сводила глаз с этой странной пары. Словно почувствовав взгляд, мужчина повернул голову и схватился двумя руками за голову. Нюша сорвалась с места и с криком:
– Саша! Сашенька! – побежала к коляске.
Но навстречу ей, расставив руки, как птица крылья, когда защищает от врага своего птенца, шла женщина:
– А, ну, прочь! Не смей даже на шаг приблизиться к моему сыну, иначе я выцарапаю тебе глазищи!!!
– Что же вы такое говорите? Это же мой Саша! Я его так долго искала, – протягивала умоляюще руки Нюша.
– Не смей, говорю, даже имени его называть, шлюха! Как только земля тебя носит такую дрянь!
Нюша тупо смотрела на разъярённую женщину. Она только и смогла шептать посиневшими губами дорогое имя:
–Саша, Сашенька, не молчи, скажи мне хоть словечко.
Но мужчина молчал. А женщина развернулась, схватила коляску и покатила её прочь от девушек.
Нюша упала на траву и зарыдала. Всю горечь встречи и разлуки выливала в горючих слезах. Она билась в истерике, царапала ногтями землю. Люда не знала, чем можно помочь ей. Вначале она старалась уговаривать подругу, но толку от этого не было никакого. Тогда вылила молоко из бутылки, набрала в реке воду и начала лить на лицо, на голову Нюши. Наконец, это действие привело немного девушку в чувство.
– Люда, за что они меня так? Скажи мне, за что? – снова сорвалась Нюша.
– Так, давай ты вначале успокойся, а потом подумаем, почему эта женщина себя так ведёт, – рассудила Людмила.
Но не так быстро слова подруги доходили до рассудка Нюши. Прошло более часа, когда Люда сумела достучаться до подруги, и та могла уже оценить трезво ситуацию.
– Скорее всего – эта женщина является матерью Саши, и она не знает, что же в самом деле произошло с тобой. Она только видит перед собой искалеченного сына. Видит, что не только тело у него искалечено, но и душа. Саша же не стал спорить с матерью, когда она прогоняла прочь тебя. Он словно окаменел и не смог выговорить ни слова, не возразил, не ответил на твой призыв. Согласна со мной?
– Да, ты права. Но что же мне теперь делать? Как мне достучаться к ним? – всхлипнула снова Нюша.
– Не торопи события. Надо выждать пару дней. Ведь и для него, и для матери явилось шоком внезапное твоё появление. Пускай они обговорят между собой, оба успокоятся, и тогда тебе надо снова попробовать поговорить.
– Но где я буду их искать? – чуть ли закричала Нюша.
– Так теперь это уже не беда, а пол беды. Я попрошу отца узнать, что к чему. У него в дачном посёлке, я думаю, есть знакомые. И они уже наверняка знают, где проживает женщина с инвалидом. Так что-это вопрос времени. А я задам тебе такой вопрос: теперь, когда знаешь в каком состоянии находиться твой любимый, ты по-прежнему хочешь делить с ним и радости, и горе? – прямо спросила подруга.
– Да, да, да!!! – ни минуты не колеблясь ответила Нюша.
– А может быть стоит не один раз подумать тебе? – никак не могла успокоиться Люда.
– Люда, не надо меня уговаривать. Я же сказала, что я ни за что не предам Сашу. Я его люблю и хочу, я сделаю его счастливым человеком. А теперь идём домой. Я хочу скорее поговорить с твоим отцом. Может он посоветует, как мне достучаться к ним.
Люда встала и молча начала собирать их вещи с пляжа. Домой шли молча. Каждая думала о своём. Люда думала о Грише. Смогла бы она вот так, как Нюша, отдать самые молодые годы на то, чтобы ухаживать за ним, за инвалидом? Ответа не было. Скорее был, и он был отрицательным. В этом Люда сама себе не хотела признаваться. А Нюша думала о том, как бы скорее прижаться к груди любимого, разделить с ним боль, узнать, что же с ним произошло. Девушка чувствовала, что ни за что не успокоиться до тех пор, пока не услышит его родной, ласковый голос.
– Вы почему так рано явились? – удивилась Ефросинья Игнатьевна. Поругались, что ли?
– Нет, мамочка. У нас всё хорошо. А папы нету дома?
– Пока не пришёл. Сама знаешь, что явиться только поздно вечером. У них там у них какой-то аврал, вот и все этим занимаются. Да что тут у вас сегодня за тайны какие-то? Да и Нюша явно не в настроении. Всё-таки, расскажите мне, что произошло?
– Мамочка, потерпи до вечера. Придёт отец, тогда нам потребуется ваш совет.
Ефросинья Игнатьевна вздохнула, поправила косынку на голове и снова занялась стряпней, а девушки удалились в свою комнату. К обеду Нюша так и не вышла, сослалась на головную боль. И только вечером, когда вся семья собралась за ужином, Нюша вышла с опухшим от слёз лицом.
–Ба! Да кто же так мог обидеть нашу гостью? – всплеснул руками Борис Евгеньевич. Обычный весёлый тон сегодня явно был не к месту. Нюша тяжело вздохнула и усевшись за стол начала свой рассказ. Никто не притронулся к еде, пока девушка не излила своё горе.
– Папа, а ты сможешь узнать, где проживает эта семья? – не утерпела Люда.
– Я думаю, что я знаю об этой семье. Рублёв Виктор Сергеевич год назад был переведён в Старый Оскол в должность директора. Поговаривали об этом у нас в колхозе что с сыном у него какая-то беда приключилась. Никто толком не знал. Только говорили, что летом мать и сын его инвалид проживают в дачном посёлке. Так что я думаю тебе, Нюша, надо найти дорогу к отцу. С мужчиной ты скорее найдёшь общий язык. А роль посредника в этом нелёгком деле я возьму на себя. Думаю, что столкуемся. Главное не теряй надежду. А теперь давайте ужинать, а то наша хозяюшка старалась готовила, а мы игнорируем вкусный ужин. Нюша немного повеселела и с аппетитом приступила к ужину. Молодая картошка да с крестьянским маслом, да с хрустящими малосольными огурчиками никого не оставили никого равнодушными.
(продолжение следует)
