Алина Хатько & Олег Вайнтрауб
ВОТ И СВЕЛА СУДЬБА
Глава 4. Жизнь при немцах.
Первое знакомство было не из приятных. Каждый из них с подозрением смотрел друг на друга. Она с неприязнью смотрела на Матвея. Почему этот симпатичный мужчина вдруг самостоятельно пошел в услужение немцам? Наверняка, при советской власти он занимал какой-то пост и считался хорошим работником и достойным членом социалистического общества. А тут сразу перекрасился.
Матвею тоже не нравилась эта докторша, к которой с такой симпатией отнесся комендант. Но каждый должен был делать свое дело и симпатии и антипатии сейчас были не при чем.
По запросу Зинаиды Петровны Матвей составил список продуктов для больницы, которые она запросила. В нем были: мука пшеничная - 2 мешка, масло подсолнечное - 5 бутылок, сахар песок - 1 мешок, крупы разные – по одному мешку. С этим списком он пошел к коменданту. Тот, мельком взглянул на него и подписал. Выйдя от него, уже в своем кабинете Матвей исправил ряд цифр, по крайней мере, удвоив их число. Этот его поступок заставил Зинаиду Петровну взглянуть на него по-другому. А через несколько дней случай помог укрепить ее сомнения.
Первые десять дней после оккупации города немцами в городе было все спокойно. Фронт катился дальше на восток, уже почти не стала слышна канонада. По ночам действовал комендантский час, улицы обходили патрули. Никаких нарушений со стороны местного населения не было. А на одиннадцатый день впервые дали о себе знать партизаны. Немецкий патруль, объезжающий на дрезине железнодорожную линию перед следованием воинского состава, увидел несколько человек, копошащихся у рельсов. Сразу издали открыл огонь из автоматов. Люди вскочили и побежали в лес. Один из них был точно ранен. Двое потащили его на руках. На месте патруль обнаружил подкоп под рельс для закладки взрывного устройства. Немцам удалось предотвратить диверсию. Преследовать втроем партизан в лесу они не рискнули. Об этом инциденте доложили коменданту, и тот собрал команду для прочесывания леса в этом месте для поиска партизан. Об этом узнал и Матвей. Но предупредить партизан он никак не мог. Связи с ними у него пока еще не было. Ему только удалось узнать, что завтра будут обходить все больницы и аптеки в поисках раненного в перестрелке. Нужно было предупредить Зинаиду. Наверняка, партизаны обратятся к ней.
К его счастью, именно в этот день Зинаида появилась снова в комендатуре с очередной просьбой к коменданту. Коменданту было не до нее, он отправил ее к Матвею. На листочке бумаги Матвей написал: «Завтра устроят проверку в больнице в поисках раненного партизана. Примите меры». После официального разговора с ней, он сунул ей эту бумажку в карман.
Это предупреждение оказалось своевременным. И действительно, вчера под покровом ночи привезли раненного в ногу молодого мужчину. Пришлось срочно делать операцию. Теперь он лежал в отдельной палате. Завтра придется объяснять немцам, кто он и что с ним. Посоветовавшись со старшей медсестрой, решили попробовать выдать его за послеоперационного больного по удалению аппендицита. Операцию на ноге решили прикрыть одеялом, а живот забинтовать в месте предполагаемой операции. А на вопрос, почему не был призван в армию, должен будет отвечать, что он инвалид по зрению. Для этого его снабдили очками рядом лежащего старика.
На этот раз все обошлось. Немецкий фельдфебель долго приглядывался к животу парня, но откинуть одеяло с ног не решился. Так немцы и ушли ни с чем. Зинаида мысленно поблагодарила Матвея, и теперь она уже была о нем совсем другого мнения.
Несколько первых недель оккупации в городе было спокойно. Жизнь шла своим чередом. Оставшиеся в городе жители занимались своими делами. Немцы в их дела не вмешивались. Но, когда партизаны стали проявлять активность, это вызвало ответную реакцию немцев. Партизанам удалось со второй попытки пустить под откос немецкий воинский эшелон с солдатами и техникой. Ночью кто-то бросил в окно комендатуры бутылку с зажигательной смесью. Случился пожар, который едва удалось потушить. При этом благополучно сгорели списки жителей города, подлежащих отправке в Германию. Здесь уже не обошлось без участия Матвея.
Комендант вызвал карательный отряд для прочесывания ближайший лесов в поисках партизан, усилил ночное патрулирование. Им удалось поймать партизана, который пытался на железнодорожной станции поджечь вагон с продовольствием, предназначенный для отправки в Германию. Его зверски пытали и повесили на площади с табличкой на шее «Поджигатель-партизан». В ответ партизаны ночью забросали гранатами караульное помещение, где отдыхали солдаты карательного отряда. Почти весь отряд был уничтожен. Это еще больше разозлило немцев.
Для борьбы с партизанами немцы организовали полицейский участок. В городе нашлись и добровольцы, желающие послужить в полиции. Как правило, это были бывшие уголовники, которых выпустили из тюрьмы перед приходом немцев. Они теперь ходили по домам в поисках партизан и заодно прихватывали то, что им понравится. Особенно зверствовал Виктор Белый, рецидивист и уголовник, ранее судимый за убийства и грабежи. В первую очередь, от него страдали девушки и молодые женщины. Полиции было поручено отобрать молодых женщин для отправки на работы в Германию. Этим и пользовался Белый, склоняя их к сожительству, обещая не включать в списки. Уже не одна девушка «купилась» на обещания Виктора.
Для Матвея стал очень неприятным вызов в кабинет к коменданту, когда тот поручил ему шефство над полицией. Самому ему было лень или неприятно общаться с этими отморозками. Ему было удобнее отдавать распоряжения своему помощнику, а тот уже доводил требования коменданта до исполнителей. С одной стороны, для Матвея это было неприятно, так как он при этом все больше увязал в делах врагов, и для всего города становился таким же ненавистным, как и все немцы и их пособники. А Матвей рассчитывал, работая в комендатуре, отсидеться за бумагами, черпая необходимую информацию для партизан. Но с другой стороны, теперь это давало ему возможность быть в курсе всех планируемых действиях полиции. Вот только у него пока не было возможности передавать эту информацию партизанам. Обещанный связной пока так и не появился.
Но все изменилось в начале декабря. В штате у Белого был его помощник Григорий Воскобойник, неприятный мужичок небольшого роста с каким-то крысиным лицом. Кем он работал до прихода немцев, Матвею установить не удалось. Распоряжения коменданта Матвей передавал Белому лично или через его помощника Воскобойнкика. Так случилось и в этот день. От коменданта поступило новое распоряжение собрать оставшихся мужиков для очистки снега около комендатуры. Матвей через посыльного вызвал к себе Белого. Но тот сам не явился, прислал помощника.
Во всей комендатуре кроме Матвея и часового на входе больше никого не было. Григорий зашел в кабинет Матвея. Последний довел до него приказ коменданта. А тот внимательно выслушал и, покосившись на «буржуйку» вдруг сказал:
- А ведь сосновые дрова горят жарче.
Матвей замер. Это были слова пароля. Что это было: совпадение или провокация? И, глядя в глаза Григорию, на всякий случай, ответил отзывом:
- Но, дубовые, зато горят дольше.
Григорий облегченно вздохнул и подошел к столу Матвея. Они довольные пожали друг другу руки.
- Наконец-то, а то я без связи уже второй месяц.
И Матвей передал подробную информацию, которую удалось ему добыть за это время. И попутно сообщил, что немцем не удалось взять Москву и сейчас они остановлены у Волги, идут бои в Сталинграде.
Григорий сообщил ему, что у партизан была стычка с немцами. При этом были серьезно ранены трое партизан. Их доставили в больницу к Зинаиде. Белый завтра планирует провести проверку в больнице.
Эта новость встревожила Матвея. Нужно будет как-то об этом срочно сообщить Зинаиде. Решил после работы сделать это сам. Он подумал, что с его хромой ногой не вызовет подозрение посещение больницы. Мало ли что могло у человека случиться. Возможно, ему требуется медицинская помощь. Но это нужно будет успеть сделать до наступления комендантского часа.
В декабре темнеет рано, в шесть часов вечера было уже совсем темно, когда Матвей отправился в больницу. Пройдя по темным улицам города, он не встретил ни души. Зинаиду он застал на своем рабочем месте в больнице. Она была немало удивлена личным посещением помощника коменданта. Когда они остались вдвоем в ее кабинете, Матвей заговорил:
- Зинаида Петровна, мне стало известно, что у вас в больнице сейчас находится трое мужчин с огнестрельными ранениями?
- Ничего подобного. У нас в больнице находятся больные только после обычных плановых операций.
- Ой, Зинаида Петровна, так ли это? А если я прикажу проверить?
Она опустила голову. Потом резко подняла ее и с вызовом ответила:
- Да, к нам привезли трех больных с огнестрельными ранениями. Кто они и где их получили нас не интересует. Перед нами страдающие больные люди. Долг врача оказать им помощь. Долг врача… Наконец клятва Гиппократа…
- Зинаида Петровна, не горячитесь, - прервал ее Матвей, - эти ваши оправдания не помогут ни им, ни вам. Их уже завтра заберут, и несмотря на их раны, повесят, как того несчастного. А вас просто арестуют и будут пытать, выбивая из вас сведения о партизанах. И поручат это дело Виктору Белому. Надеюсь, слышали о таком?
- Да, слышала, настоящий каратель и убийца. И, на сколько я понимаю, теперь нынешний ваш подчиненный.
- Ну, сейчас это к делу не относится.
- А что относится? Я не пойму вас, Матвей Викторович. Вы работаете сейчас на немцев, и вдруг почему-то решили нам помогать. Что это совесть или простое человеколюбие?
Матвей задумался. Открыться ей он не имел права. Она своими действиями очень рискует. Ее могут обвинить в пособничестве партизанам. А в случае ареста и пыток она может запросто его выдать. И тогда он провалит все дело. А ведь дело не только в нем лично. От него сейчас зависит успех деятельности партизан, жизнь и здоровье людей. Но помочь этой симпатичной женщине он просто обязан. И он ответил:
- Считайте, как хотите. А сегодня я зашел вас предупредить, что завтра к вам нагрянет полиция с проверкой. Будут искать людей со огнестрельными ранениями. Дальше решайте сами что делать.
Матвей уже поднялся и собрался уходить. Его остановила Зинаида Петровна.
- Спасибо вам, Матвей Викторович. И кстати, что у вас с ногой?
- А, это еще во время срочной службы. Повредил ногу, колено. С тех пор не гнется…
- Давайте я посмотрю.
В ней заговорил уже доктор.
- Да не стоит…
- Давайте, давайте, - уже почти приказала она.
Ему пришлось подчиниться. Снова уселся на стул, задрал штанину. Она наклонилась, ощупала колено.
- Надо бы, конечно, рентген… Но, во всяком случае, это не безнадежно. Я думаю, что после операции колено будет сгибаться.
- Вы это серьёзно?
- Вполне. Я такие операции делала. И даже успешно.
- Зинаида Петровна, вы меня обнадежили. Спасибо вам.
И он ушел. А Зинаида Петровна собрала весь свой медперсонал и объявила об услышанном. Решил разобрать раненных по домам на время пока полиция будет проверять больницу. Этой же ночью, с большой осторожностью, обходя
