Фабрика имени «Папы Карло».

                                                    Фабрика имени «Папы Карло».

                                                                                                          Адресовано «одному» человеку.

«Папа, стой! Остановись, падла! Ты куда, сука? Стой, старая сволочь! Догоним-убьем!» - как и многое другое я услышал, когда ураганом мимо меня пронеслась толпа из деревянных человечков. Бежали они за папой Карло, чтобы наказать его, а папа убегал от них, наверно потому, что надоело строгать деревянных детишек.
  Картинка эта была привычной для нашего городка, мы не раз наблюдали подобное, а потому посетители кафе продолжали спокойно пить виски и читать газеты.
- Идиоты, - кто-то прервал тишину. – До каких пор будут продолжаться эти безобразия?
Из другого конца зала послышалось: «Пока будет работать фабрика, это никогда не кончится».
- Да гнать в шею надо этого Карло! – сказал бармен. – Как нажрется, устраивает бега по городу. Козёл. Бегал бы по ипподрому, слова бы никто не сказал.
- Скорее тебя выгонят с работы, чем Карло. У него способность слышать голоса деревьев, поэтому его именем и назвали фабрику. Еще и жалованье платят, да такое, что позавидовать можно, - загудел чей-то голос.
- Так он все равно крутит шарманку на улице вечерами, - зашумели в зале.
- Скряга. С жалованья на себя ни копейки не потратил, с шарманки живет. А на свое жалованье скупил наш лес и ищет нужные деревья. Спилил, гад, все что можно. Теперь старую мебель покупает, сказывают, что за говорящие стулья и столы большие деньги платит.
- А может у Карло дар, слышать неслышимое? – послышалось из темного угла, где никого не было. Публика насторожилась.
- Да какой дар? Я сто раз ходил в мэрию, просил сделать свет на улице – хрен меня кто слышит, а папа Карло слышит деревья? Не смешите меня, сеньоры, в сказки не верю.
- Зря, - опять послышалось из темного угла.
  Дебаты были недолгими, поэтому кафе снова погрузилось в обкуренную задумчивость, где каждый занимался своим делом - читал, курил, пил, а бармен молча натирал бокалы и стаканы.
  Тишину нарушил скрип входной двери - на пороге стоял покрытый пылью папа Карло. Со лба он смахнул пот и попросил бармена: «Мне три кружки «жигулевского». В этом заведении еще варили «Жигулевское» пиво, в память о Толстом, который и написал сказку «Золотой ключик».
  Бармен отнес пиво в темный угол, где разложил на столе сухую рыбу папа Карло. После второго бокала папа самостоятельно начал нарушать тишину: «Пошел нахрен, козел. Я тебе сколько раз говорил: слушай папу – человеком станешь. А ты кем стал? Табуреткой? Вот и живи, как знаешь, целуй задницы, подставляй морду под мокрую тряпку, чтоб тебя мыли, а ко мне больше не обращайся».
  Будучи человеком не скромным, я попросил разрешения у старого Карло и присел за его стол. «Правду говорят, что ты слышишь деревья? Лес скупил. Чтобы строгать Буратин?» - осторожно я поинтересовался, угостив его сигаретой.
- Правда. Скупил, чтобы его сохранить от вас. Я и мебель слышу, уважаемый. Я все слышу, когда надо, - цепкими пальцами разрывал на части таранку папа Карло. - Меня только никто не слышит. Почему? Приключения Буратино простить не могут, он сейчас на зоне чалится. Натворил такого, что лет на 50 хватит, а может и больше. Но там его любят, а здесь меня ненавидят – смеются, шутят надо мной. А я что? Строгаю невинных детишек – заказ исполняю. Вся проблема в том, что детишек этих на 10 лет вперед расписал мой хозяин, вот и тружусь не покладая рук.
- Почему толпа детишек за тобой гналась?
- Я убежать хотел от этого кошмара, пью иногда на работе. Сотни деревянных идиотов, еще недоделанных, стоят на полках, но все уже рвутся в жизнь, потому что к каждому полену бирочка приделана с именем и будущей должностью, ролью. Торопятся жить! Как люди. И они знают, что я могу отбраковать многих и сделать из них кресла, столы, шкафы и стулья, а потому все рвутся подальше от меня – согласно заказа. Не хотят они быть столами и стульями! У каждого полена своя душа и мозг, но определяю это я и никто другой. Поэтому сразу строгаю ноги для начала и смотрю – побежит, или останется на полке. Если побежал – делаю из полена мебель, если нет – точу человека, но уже без носа Буратино.
- Интересная у вас работа.
- Ничего интересного. Я устаю от нее – однообразие кругом на фабрике. Нет свежих идей. Даже в этом кафе нет ни одного нормального человека – все деревянные, как Буратино.
- Как же быть с душою? Она ведь в каждом человеке и это отличает нас, людей, от ваших подделок.
- А кто доказал, что в полене нет души? Она есть в камне, кочерге и даже в сундуке с оковами. Вы просто не хотите видеть и слышать души, можете о них только писать романы, рассказы, стихи. А прикоснись к ней, к душе – вашим литературным творениям цена будет ноль в базарный день. Поэтому вы и боитесь душ, любых, и придумываете вокруг них небылицы, еще и пугаете ими людей. А с душой можно и по душам поговорить, верно говорю, стол мой разлюбезный?
  И я услышал, как плачет стол, за которым мы сидели. Потом услышал, как заплакали другие столы, табуретки, барная стойка захлюпала слезами, а дверь и вовсе оторвалась от петель и с грохотом упала на пол.
- Она умерла, не обращай внимание. Время ее пришло, а точнее, это вы ее довели до состояния усталости – своей нелюбовью и невнимательностью. Дверь, она и есть дверь! Что с нее взять? Вы же так считаете? Она должна служить для запирания помещения и это ее назначение. Это ваше отношение к двери. А ей всего-то 50 лет, разве это возраст для двери? Молодость, как по мне, а вы ее ногами открываете, не моете, а когда злитесь - громко хлопаете дверью, без мысли, что ей больно. Потому вещи из натурального материала долго не живут, а вы их списываете за ненадобностью и выбрасываете, с легкостью меняете на химические, у которых нет души. Так дома и превращаются в бездушные, с ненатуральной мебелью, а там люди живут на этажах, детки подрастают. И все становятся бездушными. Вы разучились слышать и видеть души, значит превратились в бездушных злодеев, а над папой Карло смеетесь и не любите меня.
- Это не правда, мы вас любим, уважаем, - начал я врать старому мастеру.
- Правда. Пожалуй, единственная, которую мне приходилось слышать. Все остальное ложь. Как и мой Буратино - в нем зашита чистая правда и он стал прообразом одного известного человека. Но вы этого не заметили.
- Буратино? Чьим прообразом?
  Папа Карло молча встал из-за стола, с помощью шляпы попрощался со мной и вышел из кафе.
Я не знал тогда, что больше не увижу старого мастера, но с того дня мысленно здороваюсь со многими вещами, которые мне служат, а за собой заметил, что мой седой волос начал темнеть.

                                  С уважением ко всем читателям      Никита Антонович.