Полдня просидела Валери де Марбёф в гостиничном номере в глубоком кресле, укрывшись пледом, углубившись в свои мысли и под видом плохого самочувствия уклонилась от встречи и общения со вчерашними попутчиками.
После обеда она уже сидела в дилижансе, направлявшемся в Лаваль.
Новые спутники Валери, к которым теперь она присматривалась особенно внимательно, оказались вполне заурядной буржуазной семьей Мунье, муж и жена средних лет, дочь-подросток. Они больше общались между собой или вообще молчали и не мешали девушке углубиться в свои опасливые и невеселые мысли.
Через полчаса, девочка, без конца выглядывавшая в окно вдруг испуганно вскрикнула.
- Мертвые люди! Их много! Их грузят на телеги!
Валери зябко поежилась. Неужели они едут той же дорогой, где вчера у обочины лежали искалеченные трупы республиканцев?
- Задерни занавеску, Адель, не надо туда смотреть! – хмуро сказал девочке отец, и, обратившись уже к жене – чёрт побери, опять подняли голову роялисты, снова нападение шуанов, когда же наши их уничтожат, наконец! Вся надежда на энергию наших комиссаров Куаньяра и Лапьера, слышала уже, что их Белый Лис отступил на запад, а остатки банды д,Эспаньяка уже разбиты, уцелевшие разбойники схвачены, скоро мы увидим их на площади под ножом гильотины... Жаркий вечер, верно? Может, хочешь прохладительного, Мари? А вы, гражданка? – вежливо обратился мужчина к Валери.
Мадемуазель де Марбёф невольно побледнела и напряглась, отрицательно качнула головой.
Они въехали в Лаваль, когда уже заметно стемнело.
Шум голосов вокруг дилижанса заставил девушку испытать страх.
Экипаж остановили и окружили люди в красных колпаках вооруженные саблями и пиками, зловеще сверкавшими в свете фонаря.
От группы санкюлотов отделился мужчина, перепоясанный трехцветным шарфом, он решительным движением открыл дверцу и, подсвечивая фонарем, заглянул внутрь.
- Документы, граждане! Паспорта, свидетельства о благонадежности.
У Валери нервно сжалось горло, это конец! Документы, по которым они с сестрой въехали в страну, как гражданки Швейцарии, остались у Анжельбера. А свидетельство... Боже, ну и как было его добыть, сунуться в их Революционный Комитет, который выписывает их и является местным филиалом парижской Общественной Безопасности, где тут же признают в ней аристократку! Рассказывали, конечно, что есть менее идейные и принципиальные республиканцы, которые за энную сумму могут выписать такое свидетельство... но ведь надо знать точно, к кому можно сунуться с таким предложением! Неужели это конец?! Сердце стукнуло и куда-то провалилось...
Мунье спокойно предъявил требуемые документы. Внимательный взгляд республиканца обратился к девушке:
- Ваши документы, гражданка!
Всё, что смогла придумать Валери было:
- Я... кажется, оставила их в гостинице... в Майенне... Что же теперь делать?!
- Следовать за нами, гражданка, живо! – республиканец протянул к ней руку и девушка невольно отодвинулась.
- Я... сама выйду...
Муж и жена Мунье сочувственно переглядывались, но ни во что не вмешивались.
.... .....
В караульном помещении дорожную сумку мадемуазель де Марбёф решили обыскать. Содержимое было вывалено на стол.
Через некоторое время, один из республиканцев вытащил из под груды вещей какую-то бумагу, сложенную вдвое.
Развернул и удивленно взглянул на девушку:
- И почему вы сказали, что свидетельства у вас с собой нет? А это что? Ну, вот же, выдано гражданке Марбёф, все нужные подписи и печати есть... А вот паспорта действительно нет...
Помертвевшая от страха Валери ответила республиканцу не менее удивленным взглядом. Ну, не было у нее этого свидетельства... никогда и не было...неужели, когда Анжельбер отпустил ее, незаметно положил в сумку?! Жером...
- Значит, я подумала, что забыла... извините... сама очень переволновалась... – на ходу придумала мадемуазель де Марбеф.
- А вот паспорта действительно нет...
Воскресшая надежда оказалась преждевременной?!...
- Её паспорт у нас, не придирайся к девушке, отпусти, она пойдет со мной!
Все присутствующие обернулись на голос. На входе в помещение стоял санкюлот...
Жанно?!... Валери уже не знала, спасение для нее его появление или напротив гибель... Где уж мне, аристократке и роялистке, скользнуло в мыслях с мрачной иронией понять истинные побуждения этих «рыцарей Красного Колпака»...
- И всё-таки, какая-то она подозрительная, гражданин Мариньяк – член Революционного Комитета Лаваля хмуро смотрел на Жанно – похожа на дамочку из «бывших»...
Жанно медленно стянул с головы красный колпак и мрачно улыбаясь, пригладил длинные волосы:
– А кто же, как не твой начальник, гражданин Жубер, поставил подпись и печать под ее свидетельством? Хочешь, что-то предъявить? Вижу, что не хочешь... А подозрительна она или нет, как раз нам и разбираться, решать, кто тут враг нации, а кто нет, это обязанности Общественной Безопасности...
Жубер на секунду задумался, стер нервным жестом невидимую пыль с трехцветной кокарды на шляпе, лежащей перед ним на столе и сделал резкий жест в сторону совершенно побелевшей Валери:
- Забирайте её!
На улице некоторое время они шли молча и вдруг Жанно, придерживавший ее локоть, будто девушка собиралась убежать, развернул ее к себе лицом и мрачно улыбаясь тряхнул волосами:
- Чудны дела твои, Господи!
- Я думала, что санкюлоты не верят в Бога – бледные губы девушки невольно дернулись в нервной усмешке.
- С вами, принцесса, поверишь во что угодно. Я скажу от себя так. Не знаю, конечно, что задумал Анжельбер, не понимаю, зачем он отпустил вас, могу сказать, что знаю его как идейного и принципиального республиканца, родственник самого гражданина Робеспьера, он всегда держал себя достойно такого родства.
Да, было, что мы заставляли аристократов сотрудничать с нами... если кто соглашался, ради жизни своих близких и возможности уйти в эмиграцию, Анжельбер по-своему был с ними честен, но... если они категорически отказывались и еще кидали нам в лицо свою ненависть и презрение... их головы быстро оказывались в корзине Сансона... Анжельбер крайне жёсткий человек, не обманывайтесь его холодными, вежливыми манерами... Так о чем это я... да...
Если сначала меня страшно удивило его решение отпустить вас, а теперь я также не могу понять, зачем вы вернулись обратно! Но что-то подсказывает мне, что Анжельбер будет очень рад вашему возвращению! – по губам Жанно скользнула насмешливая улыбка, - если бы я его не знал, подумал бы, что он влюбился!
Гражданин Мариньяк резко махнул рукой кучеру:
- Тормози, брат! Нам с гражданкой на улицу Сен-Фуа!
