Наша честь

НАША ЧЕСТЬ
Когда-то давно я работала корпоративным юристом, и много времени тратила на судебные процессы.  Иногда это было очень сложно, но попадались и забавные истории, о которых я могу рассказать.
Я всегда приходила в суд при полном обмундировании – белая блузка, черная юбка, туфли на шпильках, собранные волосы, очки, отсортированные документы со стикерами, кожаная папка. Казалось, за внешней броней я приобретаю броню внутреннюю, и меня будет не так легко победить. Не знаю, так ли это было…
***
Наша честь
Перед моим первым заседанием не спала всю ночь. Я записывала себя на диктофон, слушала и плакала оттого, как это было ужасно - казалась себе неподготовленной, косноязычной, типичной самозванкой.
В девять утра, когда я уже сидела у двери, подошла судья.
– Ну что, нет ответчика? – спросила она, зевая.
– Кажется нет пока, Ваша честь, – заикаясь, сказала я.
– Ну и хрен с ним, кофе успеем попить.  Кстати  – Нина Ивановна, – представилась она, – а тебя как зовут?
Я назвала имя и фамилию и призналась ей, что это мое первое дело.
–  О! Поздравляю, дочка. Да ты не жмись, все когда-то бывает в первый раз, и долбанные суды тоже. Кофейку? – спросила Нина Ивановна и стала моей любимой судьей навеки, поскольку большинство моих дел вела она. Я была младше ее дочери, и она прониклась ко мне симпатией.
Потом уже, когда нам приходилось разгребать сложнейшие споры акционеров, она на меня кричала: «У меня было первое твое дело, я практически вырастила тебя, хрен ли выпендриваться!».
Нина Ивановна была железной леди с обостренным чувством справедливости, любило крепкое словцо и часто выходила из себя. Но любовь моя к ней от этого меньше не становилась.
***
Чулки
Как-то в ходе заседания у меня ослабла резинка на чулке. Я с ужасом обнаружила это, когда зачитывала иск – чулок предательски полз по ноге, но меня прикрывал стол.
– Будут ли ходатайства? –  спросила Нина Ивановна.
– Да. Ходатайство об увеличении суммы иска на день слушания, – растерянно сказала я.
– Давайте, – велела судья.
– Можно, я через секретаря передам, Ваша Честь? – замялась я.
Судья посмотрела на меня поверх очков:
– А что, самой подойти – корона упадет, я не поняла? – обиделась она.
–Я, я… я позднее вам объясню, – бормотала я, пытаясь поймать чулок.
Когда я объяснила ей, она захохотала и сказала:
– Если когда-нибудь у тебя лопнет резинка на трусах, смело переступай через них и иди дальше, как будто это не твои.
– Трусы-то ладно, но вот как быть с чулком? – задумчиво спросила секретарь…

***
Математика
С математикой в моей жизни не сложилось со школы. А еще меня ужасно не любил наш главбух. Может оттого, что я была слишком молода? Может оттого, что почти всякий раз перед заседанием я просила бухгалтерию пересчитать сумму иска, как этого требовал закон? В общем, накануне слушаний он всегда отказывался считать новую сумму, а у меня с математикой было плохо… Когда в очередной раз он мне отказал, я плюнула и заявила требование об увеличении суммы иска с учетом процентов прямо в судебном процессе.
– Ну, и какова сумма-то, я не услышала? – подняла бровь судья.
– Ваша честь, я попросила бы суд высчитать, – покраснела я.
– Ну ты даешь! – удивилась Нина Ивановна и, вздохнув, взяла калькулятор.
Больше в нашу бухгалтерию я никогда с этим вопросом не обращалась.
***
Опечатка
Сижу в коридоре суда, жду заседания, рядом знакомый юрист – ждет постановления, тихонько разговариваем.
Он работает юрисконсультом в сети салонов красоты известного стилиста, я меркантильно интересуюсь, можно ли через него получить скидки.
В эту минуту открывается дверь, и секретарь объявляет: «Студия красоты «ЛЫСИНА» – пройдите за постановлением!»
На секунду в коридоре повисает звенящая тишина, а потом раздается взрыв хохота всех присутствующих.
– Мысина! Студия красоты стилиста Андрея Мысина! – кричит мой приятель, покрываясь красными пятнами, – Неужели так трудно один хоть раз написать без опечатки!
***
Герой
Перед очередным слушаньем я ждала оппонента. Его не было. После десяти минут ожидания, когда Нина Ивановна ушла пить кофе, ввалился совершенно невообразимый парень в кожаных штанах, косухе, со шлемом в руке, с трехдневной небритостью на лице и запахом двухдневного перегара. Вытащив из заднего кармана брюк мятое постановление, он поинтересовался, истец ли я, и начал диалог:
– Девочка, ты это... давай, отложим заседание. А потом мирно порешаем все.
– Все переговоры только в кабинете судьи, – отвечала я заученно. Угроз поступало множество, и мне они уже не казались страшными.
– Ну смотри, я юрист опытный, ты уж не обижайся, если я тебя как Тузик грелку в заседании порву.
Как Тузик грелку, порвала я его в течение первого получаса. Нина Ивановна откровенно кайфовала. Разгромленный опытный юрист поспешил за мной по судебным коридорам.
– Послушай, что ты хочешь? – спросила я раздраженно.
– Жениться на тебе хочу, может, – ответил герой.
– А, понятно, это мимо. Я замужем, – отмахнулась я.
–Да это не важно, – сказал герой и стал бомбить меня звонками по рабочему телефону. Секретарь неизменно отвечала, что я занята.
-– Как вас представить?  – устало спрашивала она.
– Представьте меня голым, с шашкой и на коне – ответил он однажды, и секретарь, захлебнувшись от хохота, перевела звонок.
***
Пожарные
Однажды мы заключали сделку по покупке недвижимости. Наш офис долго был в аренде, и владельцы посчитали, что будет разумнее купить его, чем платить ежемесячную ренту, которую арендатор беззастенчиво ежеквартально задирал. Я прошла семь кругов бюрократического ада, и застопорилась на пожарных. Они не желали подписывать акт и не желали объяснять, в чем еще были нарушения, которые мы вроде устранили.
– Мы можем договориться, – говорила я.
– Можете – договоритесь, – ржал пожарный.
–  Обозначьте сумму, –просила я.
–  А вы угадайте, – глумился пожарный.
Все, что бы я ни предлагала, вызывало у него загадочную усмешку. В конце концов, я разъярилась, и послала к нему своего помощника, старого адвоката. Он принес мне подписанный документ.
– Что вы сделали с этим козлом, Вячеслав Ильич? – изумилась я.
– Дорогая моя, я всего лишь рассказал, как 40 лет назад начинал работать юристом в пожарной части…
***
Фамилия, имя
Помощник приезжает из миграционной службы и загибается от смеха.
– Что, Вячеслав Ильич?
– Ой, не могу! Представь, стоит толпа, человек сто, не меньше, все ждут разрешения на работу.
Выбегает взмыленная инспекторша, трясет бумажкой и кричит в толпу:
– Найду!
В толпе волнение.
– Найду! Найду Кумар!
В толпе оживление, начинается смех, переходящий в хохот. «Я думаю – все, повело женщину от трудной работы», - смеется Вячеслав Ильич.
– Черт вас дери, озверели вы, что ли?! Кумар! Найду! Где? – взрывается служительница.
– Да везде! Найди уже свой кумар, - выкрикивает ей какой-то остряк, все гогочут.
– Мы подгоним!, - кричит другой остряк.
Вдруг из толпы протискивается маленький темный индиец и вопит тонким голосом:
– Это я! Это я – Найду Кумар, – и со всех ног бежит к женщине за своей справкой, хватает ее и прижимает к груди.
– Нет уж, пусть сама ищет! – кричат ему из толпы.
¬