Солнцу ещё хотелось спать, а потому было оно красное совсем, когда показалось из-за зазубренных вершин гор.
Арген и Кундун-Кёзу давно уже не спят. Они в темноте ещё уехали из дому, приторочив к коню зарезанную накануне овцу. Арген тоскует. Сидит на уступе скалы, покачивается из стороны в сторону и поёт про их общую с беркутом жизнь…
Про горы поёт, про травы и цветы, про первый снег, когда беркутчи выходят на охоту со своими могучими помощниками-птицами. Нет, не помощниками, а старшими братьями. Когда Арген остаётся один на один со своим другом Кундун-Кёзу, он, обращаясь к орлу, называет его уважительно «бойке», потому что всё то время, что были они рядом, человек учился у птицы. Хотя со стороны, наверное, всем казалось, что это Арген приучает к охоте Кундун-Кёзу…
… Восемь лет назад ушёл в горы Арген, сети на колышках расставил вкруг и в центре курицу привязал. Сам отошёл далеко в сторону и присел за камнями ждать своего орла. Помнит он, что в то утро душа у него пела, потому что знал человек точно, что сегодня встретится со Своим Орлом.
Долго ждал, хоть и уверен был, что с местом не ошибся: здесь, на этом склоне, охотятся беркуты. Пока сидел, притаившись, маму вспомнил, отца, свою первую птицу и первую охоту. Сегодняшний орёл станет шестым в его жизни. И – последним, наверное, уже.
За плечами осталась длинная такая, похожая на дорогу меж вершинами Тянь-Шаня жизнь, где были жена-красавица Айнура, шесть дочерей и такой долгожданный для любого киргиза наследник-сын. И орлы всегда были, потому что главная цель и страсть в его жизни – охота. Арген ведь – потомственный беркутчи. Ещё дед его охотился с этими огромными птицами каждый год, с октября по февраль, добывая великолепный мех лис, барсуков и волков, шкурами которых вся юрта Аргена увешана.
Вот, наконец, услышал он клёкот беркута, ещё не видя самой птицы, и уже по голосу понял, что это кричит Его Беркут. Арген голову вверх вскинул и сначала увидел только румяное лицо солнца, на щеке которого сидела крошечная мушка. Потом она стала приближаться и расти. А ещё через мгновение камнем пала на его курицу. Но в сетях уже кричала и билась не муха, а молодой беркут, всё более и более запутываясь огромными крылами в паутине, расставленной для него человеком.
Так и появился в жизни Аргена Кундун-Кёзу. Когда только человек бежал к своей добыче, то сразу увидел глаза беркута. Потому и имя родилось сразу: Кундун-Кёзу – значит «Небесное Око»…
Потом были долгие дни в полутёмном шалаше, сплетённом специально из прутьев для орла человеком. В центре стояла громадная клетка с насестом, который Арген постоянно покачивал, когда приходил к своему будущему другу, чтобы петь ему тихие спокойные песни. А беркут сидел, словно окаменев, слушал и привыкал к голосу своего будущего повелителя, чтобы потом, когда станут вместе охотиться, слушать и слышать только его голос.
И про то вспоминал сейчас Арген, как, надев на орла кожаную шапочку томого, прикрывавшую глаза птицы, вооружившись рукавицей из толстой кожи, возил его по селениям, чтобы друг его привык к голосам людей и шумам их такой суетной и бестолковой жизни.
И первую притравку на лисью шкуру, которая волочилась по земле, привязанная к коню, на котором сидел сын, вспомнил Арген. Когда он сорвал колпачок с головы птицы, то беркут сразу понял, чего ждёт от него его друг и повелитель. И тогда Арген подбросил орла в воздух, а тот, набрав высоту, камнем ринулся вниз и почти в клочья изорвал могучими когтями шкуру.
С тех самых пор и пошла по округе слава о двух великих охотниках Киргизии – Аргене и его отважном Кундун-Кёзу, который с лёгкостью брал даже волков, вцепившись одною лапой им в морду, а другою в крестец и ломая позвоночник.
И стали они неразлучны с тех пор. «Бойке» же Арген стал называть орла после того, как однажды на охоте, взметнувшись вверх, беркут долго не мог увидеть лисицу, которая, видно, затаилась в кустах между камнями. Орёл всё кружил почти у самого солнца, а потом спиралью стал вдруг снижаться к своему человеку. Последнее, что увидел Арген, были налитые кровью глаза беркута, который пушечным ядром пал на хозяина и стал сжимать в смертельной хватке свои страшные когти. Обида то была на то, что так и не нашёл Кундун-Кёзу свою жертву. Арген сам знал, что виноват: поздно подкинул орла тогда в воздух.
Больше месяца залечивал страшные раны на теле своём Арген, но беркута стал не просто любить: уважать стал после этого и называть «бойке» - старший брат.
Теперь же, когда Кундун-Кёзу исполнилось восемь, впереди его ждала долгая жизнь могучего царя гор, ведь, как известно, беркуты доживают до сорока лет. И должна будет великая птица, согласно воле Аллаха, вдохнувшего жизнь во всё сущее вокруг, познать счастье свободы, любви и отцовства.
Потому-то и прощается сегодня Арген со своим бойке, чтобы не изломать его жизни, не изуродовать мир вокруг, ибо человек не Бог, и нет у него права кроить жизнь по-своему только потому, что Человеку кажется, будто Миру от этого станет лучше…
Арген в последний раз погладил Кундун-Кезу по атласным перьям на груди и шее, благодарно коснулся его могучей лапы, сорвал с головы орла томого и подбросил птицу вверх. Пока беркут набирал высоту, кругами уходя в небо, Арген разложил на вершине привезённую овцу, последнее угощение для своего бойке, взял в повод коня и почти бегом стал спускаться с горы, не оглядываясь и ни о чём не жалея…
|
