Вавилонская башня

  Можно бесконечно говорить друг другу или просто думать приятные вещи, озаряя других светлой улыбкой не то младенца, не то мудреца, и быть уверенным в том, что счастье – это не труд, а удовольствие, которое каждый может получать от жизни, укрывшись в мире своих благородных грёз, и укутавшись в плед добрых слов и тёплых эмоций.
  Можно быть удивительно нежным и касаться людей своим лучезарным взглядом, обнимая их мысленно, и доставляя, тем самым, им всем лёгкое наслаждение, чтобы они могли хоть на миг ощутить, что не так одиноки, и забыть о своих проблемах и трудностях, купаясь в лучах любви другого человека.
  Можно стать отрешённым от мира и жить, наблюдая за всем с высоты непостижимого духа спокойствия, относясь ко всему философски, и поглаживая всё тихим шёпотом сострадания, так, чтобы не причинить никому неудобства или волнения и не потревожить этот священный сон жизни.
  Можно вобрать в себя всё лучшее и парить над землёй, словно божество, но это никому не поможет встать на путь Истины и наполнить свою жизнь разумным существованием, а лишь приласкает их слух убаюкивающим шелестом волн душевной лени и, расслабив, ещё на век увлечёт всех в океан забвения, чтобы в очередной раз они не смогли проснуться и увидеть, что всё это: и добро, и тепло, и ласка, и красота, и нежность, и любовь, и многое другое – всего лишь иллюзия праведной жизни, придуманная людьми, и не имеющая ничего общего с подлинной духовной жизнью, полной тяжёлого умственного труда и усердных душевных стараний.
  Можно воодушевлённо верить в то, что счастье – это, когда у всех всё хорошо, и стараться доставлять другим только радость, не замечая того, что при этом люди становятся похожими на эмоционально зависимых зомби, и убеждать окружающих и себя в непогрешимости добра и чувственного восприятия, но это никогда никого не приблизит к пониманию того, почему чистый взгляд просветлённого отражает что-то, о чём нельзя рассказать словами. Что-то чего как будто не избежать.