Собака вкусная?

"Сенсация! Сенсация!" - трубила газета "Ставропольский меридиан". - "Бойцовские верблюды рубятся не на жизнь, а насмерть!"
Прочитав заголовок, я вспомнил вчерашний день и настырного своего другаря Володю Шаркова, редактора "Меридиана".
Как всегда, его звонок прозвучал в моём пограничном корпункте как гром среди ясного голубоглазого южного неба:
- Петро! Выручай! Завтра - первое апреля, а мои девчата ничего не нашли смешного. Ставить нечего! Давай вспомни что-нибудь эдакое!
Насмешливо хмыкнув, я напомнил другарю:
- Ты же знаешь, после моих шуток у кого-то обязательно будет, как выразился наш тыловик, полна жопа огурцов!
Володя заржал, как полковая лошадь, и настырно продолжил свою свербящую его редакторский разум тему:
- Помнишь, хотел ты разводить боевых верблюдов-дромадеров? Для верблюжиных боёв без правил? Давай дадим? Сенсация будет! А огурцы в жоре пусть другие получают.
Эту вот сенсацию, ничтоже сумняще, и выдал мой друг, сопроводив кровавой фотографией пожирания собаки злобным дромадером:
"Собаки бойцовых пород – обыденность нашей жизни. И собачьими боями никого не удивишь. Но чтобы верблюды, эти мирные добродушные великаны, тоже были бойцовыми?
Скажете, такого не может быть. Мол, верблюды только и могут, что ходить по пустыне и мирно щипать травку.
Ха-ха два раза!
Дромадер-верблюд очень опасен в период весеннего гона.
Попробуй козявочный человечишко подойти поближе к гарему этого великана пустыни, и раздастся такой грозный трубный рёв, как будто начался Апокалипсис.
Страшен верблюд, весящий полтонны, для маленького хрупкого человека. Откусит такой дромадер ему головёнку и не подавится!
И перекусывает же, перекусывает! Только не человеку, а собаке. Перекусывает и голову, и хребет. И пожирает окровавленный труп бедной собачки, издавая утробный грозный рёв людоеда.
Весь этот кошмар можно увидеть неподалёку от Буденновска, на верблюжьей бойцовской ферме, организованной пограничником подполковником Петром Илюшкиным.
- А что тут такого? - удивляется офицер. - Ну, едят они собак. Так корейцы тоже едят. Кроме того, собачина считается лечебной при тяжёлых лёгочных заболеваниях. Я сам с большим аппетитом кушаю собачек. В холодильнике моём всегда лежит собачья голова.
На вопрос, зачем он скармливает своим ненасытным чудовищам милых собачек, Петр отвечает наивно-просто:
- Так положено по регламенту. В Туркмении вывели специальную породу дромадеров-людоедов, чтобы они были жестокими и сильными. Эти спецверблюды и участвуют в боях без правил. Огромные деньги приносит эта забава! И мне принесёт."
Дочитать сенсационную новость мне помешал редакционный телефон, начавший противно визжать, как сколопендра.
Грубый начальственный голос представился прокурорским работником и попросил срочно навестить их чудное заведение. Мол, вычитали в прессе о верблюжиных боях, хотели бы прояснить ситуацию.
Как не уважить неуважаемых мною канцелярских товарищей?
Настроен я был мирно. Но канцелярские крысы попытались для начала ксерокопировать моё офицерское удостоверение.
Чем и спровоцировали на грубость:
- Ксера не предусмотрена законом!
Зашипев, как гадюки, прокурорские начали было угрожать мне самыми разными карами. Но я их остановил:
- Ага! Понятно! Тогда до свидания! Вы, гражданские, никакого отношения ко мне не имеете!
Злой-презлой, я вернулся в корпункт. И хотел было испить, для успокоения нервов, зелёного туркменского чайку, как затрезвонил скрипучий телефон.
Скрипучий мерзкий глас военного прокурора полковника Матузка угрожающе вопил:
- Срочно приезжайте в своё общежитие! У вас будет обыск!
- По поводу чего обыск? - удивился мой наивный разум.
- По поводу убийства домашних животных! - проскрипела вонючая прокурорская флейта. - Вас уже ждут Печёнкин и Мавропуло.
В общаге, мерзкой и убогой, какой и положено быть бывшей зэковской общаге, меня ждала "несвятая троица" во главе с самим Матузиком. Стуча копытами, они радостно кивали комендантше общежития и что-то записывали в свои засаленные кондуиты.
Первым делом троица, уподобясь Змею Горынычу, засунула свою трёхголовую башку в холодильник:
- Где собака?
- Какая-я-я саба-а-ка? - с пафосом, подражая Ивану Васильевичу из одноимённой кинокомедии, воскликнул я.
- Убиенная тобой собака! - тявкнул Мавропуло, младший из прокурорского трио. - Из прокуратуры города поступил сигнал, что ты убиваешь домашних животных. Кроме того, ты - организатор подпольных боёв без правил.
- Эт точно! - смиренно согласился мой коварный разум, сообразивший, что можно хорошенько покивилить-подразнить глупых жирных надменных гусаков.
Гусаки, захлопнув крышку холодильника, в поисках убиенной собаки полезли в книжный шкаф и даже под маленький телевизор.
Ничего, конечно, не нашли.
Матузик, злобно прищурив свиные свои бессовестные глазки, зашипел о необходимости составления протокола допроса.
- Ёк! Статья пятьдесят первая! - отказался мой настырный разум.
Немного покобенившись для порядка, Матузик выгнал прокуроров из комнатушки. А сам задержался у входа:
- А собака вкусная?
"Долбо..б!" - ответили мои губы.
- Кто долбо..б?! - гневно проскрипели ржавые несмазанные дверные петли матузиковского мозга.
Читает, падла. по губам!
Пришлось мне на ходу изобретать велосипед:
- Видите ли, товарищ полковник, у туркмен есть одна буква, не предусмотренная русским алфавитом. Пишется она как буква "о", но внутри - чёрточка. Это что-то среднее между "о" и "ё".
- Ты на что намекаешь? - возбудился Матузик. - На долбо..ба?
-Вздохнув, я пояснил, что дополнительная туркменская буква очень сложна для русского слуха. Чтобы её произнести, надо вытягивать губы трубочкой и медленно тянуть звук. Вот так:
- О-ё-о! А хотел я Вам ответить просто - "Оёрен тагамлы". То есть очень вкусно. Это о собачке.
- Издеваешься? - проскрипел Матузок и выглянул в коридор:
- Мавропуло, Печёнкин! Быстро сюда! Продолжайте обыск. До тех пор, пока не найдёте всю документацию на подпольную верблюжью ферму!
Н-да!
Предупреждал же я редактора, что будет у кого-то полна жопа огурцов! Не поверил он. И пошутил-таки над дураками в День Дурака!