О границах допустимого и беспредельных возможностях

Когда-то, лет десять тому назад (возможно больше), довелось побывать на спектакле Ленкома «Шут Балакирев» (произведение покойного Горина, дописывавшего пьесу едва ли не на смертном одре), поразившем меня сразу  несколькими своими ипостасями. Оригинальность и присущая Марку Захарову режиссёрская мощь сочеталась с невероятным обилием нецензурных выражений, что вызывало вначале оцепенение и даже неприятие, которое быстро улетучивалось под влиянием радостно-одобрительной реакции зала.
- Что это ? – задался я тогда вопросом, - моя отсталость от современности ?  Ханжески-пуританское отношение  к требованиям литературного языка ? Какой же я ретроград, - подумалось тогда, опять что-то упустил, а жизнь-то вот где она, мимо проходит, понимаешь !  Ведь вокруг все аплодируют, причём восторги публики акцентированы именно на похабщине. Но вот в фойе услышал от одной театралки (далеко не Бальзаковского возраста): представляете, чему они радуются !? И хлопают, хлопают.. Как же это возможно ?
Увы, возможно, и даже очень, что особенно явно сегодня. Поначалу исподволь, как-то ползуче-незаметно в повседневную жизнь стали полунамеком внедряться словосочетания, междометия или просто словечки, за которые в детстве я бы получил от родителей хорошую взбучку. И если когда-то Михаил Жванецкий, предлагающий вниманию зрителей свою юмореску про «баржу, длинную как ..», делал паузу, которую каждый заполнял в меру своей начитанности (что вызывало смущённый смешок в зале), то сегодня додумывать за авторов с позволения сказать литературных произведений, гэгов и пародий, сценариев и т.д. не приходится – всё предельно ясно, обнажено, без тени смущения и стыда за написанное и сказанное. Речь не идёт о неправильных ударениях, неумении спрягать глаголы и склонять сложные числительные, демонстрируемом безграмотными дикторами и журналистами – по сравнению с несущейся с экранов телевидения и кинотеатров площадной бранью и похабщиной подобные огрехи кажутся милым пустяком, снисходительно воспринимаемом публикой как будущая языковая норма. Можно даже закрыть глаза на местечковость отдельных комментаторов, заявляющих о себе как о специалистах широкого профиля – политического, литературного, киноведческого и т.д. и даже хамство телеведущих ночных передач. Но когда я вижу тот же Comedy Club, где хорошим тоном считается высказаться «по-матушке», что с энтузиазмом воспринимается эпатируемым бомондом, либо слышу очередное произведение Сергея Шнурова, то изыски некогда популярного и куда-то пропавшего Семена Слепакова, на всю страну распевшего откровенно похабные вирши собственного сочинения про «кусок г…» и «растущую ж..», выглядят сегодня невинными виршами стихоплёта-любителя. Про рэп промолчу – просто непонятно, к какой сфере отнести это явление.
Популяризация подобных «деятелей искусства» телевидением раздвинула границы допустимого, на которое ориентируется большинство нашего населения, не имеющего порой иного источника информации, кроме передач из Москвы. Ну а раз Москве так можно, так что уж тут. И вот уже молодое поколение залихватски-ухарски общается со своими сверстниками и сверстницами, удивляя умением вернуть новое словосочетание в свой речевой поток, что становится признаком особенного мастерства и шика. Понять их порой непросто – если «прикольно» и «круто» ещё как-то воспринимается сознанием, то вот «ботаники», «туфта», «фуфло», «крутизна», «отстой», «блин», «жесть»  вызывают у  меня стойкое неприятие. Ну ладно, можно ещё понять, что такое «рашка», но когда из тюремного жаргона к нам приходит «зашквар» (позор, бред), а из англо-американского такие неологизмы, как «изи» (полегче, вместо ранее хамского – расслабься), «свайп» (скользить по экрану пальцем), «бодишейминг» (дискриминация людей, основанная на том, как выглядит их тело), «фуди» (гурман), «юзать» (применять)  или «стримить», то становится не по себе.
Ёрничают нецензурно юмористы, новоиспечённые режиссёры сдабривают свои кинопроизведения обильными порциями мата, отстаивая в дальнейшем право на самовыражение апелляциями к стилистике «художника», хамят секретарши и продавцы, ухмыляются мерчендайзеры  в гипермаркетах, изощряются в словоблудии  визажисты в салонах  NAIL, «ослят» на телеэкранах звёзды телешоу  и футболят народ чиновники, активно уродуют язык бизнесмены и специалисты «хай тека».
О последнем хочется сказать особо. Прямые заимствования из иностранного (в основном – английского языка) плюс компьютерный новояз – другой аспект той же проблемы. «Забукивают» офисы ресепционисты, контент-менеджеры рассуждают о «троллинге», оттягиваются креативщики и тренд-сеттеры (не подумайте, это не порода собаки, уважаемые кинологи) на молодёжных сайтах - в общем, социальные сети гудят, как высоковольтные провода, выдавая всё новые и новые порции лексического хлама, а тем временем псевдолитературный спам постепенно пропитывает всю ткань общества. Чудовищные искажения значений и словосочетаний рождаются в результате прямых транслитераций, что особенно характерно для информационных технологий. Причём их распространение происходит с такой головокружительной скоростью, что уследить за «новациями» неспециалисту просто невозможно (признаюсь, пытался, но увы..). Откроем интереса ради словарь компьютерного, извините, сленга. Вот несколько примеров:
Тро́ллинг (trolling) — размещение в Интернете (на форумах, в Фидо, в группах новостей Usenet, в вики-проектах и др.) провокационных сообщений с целью вызвать флейм.
Что такое флейм, спросите Вы – смотрим: Флейм или флэйминг (flame — пламя; близко рус. полемика) — это Интернет-срач (!)…
Дальше – веселее: Педаль - кебарда.  Пердаль – педаль;  Алкоголик - человек, программирующий на Алголе. Авэ Мария - звуковая плата Sound Blaster;  Прога – программа;  Астма - язык программирования Assembler.  И прочая и прочая…
Не хочу выглядеть ретроградом – да, язык развивается, обогащается, но только как-то уродливо, однобоко, примитивно, что ли. Если ещё в прошлом веке для занятия  лексической лакуны требовалось значительное время, то ускорение информационного обмена привело к невероятно искажённому «обогащению» великого русского. И при том – только в одном направлении, к нам, СЮДА. Неужели, хочется спросить, нет гордости за то немногое, что ещё сохранилось от русской культуры, хотя бы в сфере языковой ?  И как бы, интересно, реагировали блюстители языковых норм в тех же США или Великобритании (про Францию промолчу, так как здесь на редкость ревностно относятся к языковому суверенитету, если бы «в ответ» на их «ауч» (ouch, что-то вроде «уя»), звучащее в нашей российской школе, там у «них» кто-нибудь сказал «жесть». Или если бы «бабло» стало их ответом на  наши «баксы». Вот бы все удивились. Правда, чем бы «они» могли ответить на наши «скрепы» - даже и не знаю.
Некоторые неологизмы всё-таки забываются. Например, всегда коробившее меня «жесть» (долго не мог понять значения этого нововведения), или «чика» (девушка), а также «сидюк» (от CD). А вот «хайп» прижился, хотя многие и не подозревают, что на самом деле словарь даёт нам значение этого слова как «навязчивую и недостоверную (!) рекламу».
Обе тенденции – две стороны одной и той же медали, и если вторая ещё где-то объективна и скорее – неизбежное зло, то смириться с первой я никак не могу. О деградации нашего общества – социальной, экономической, нравственной и так далее сказано почти всё. Так может не стоит усугублять её деградацией языковой, ведь следующий шаг приведет в пропасть полной распущенности, безграмотности  и воинствующего самодовольного невежества.