Произведение «Дембельский альбом...» автора Пилипенко Сергей Андреевич - Литературный сайт Fabulae (страница 1 из 2)

Прослужив в армии один год, точнее – аж целый год, всякий уважающий себя Советский воин потихоньку начинал готовиться к неизбежному дембелю. Так сокращенно в солдатских устах звучало это солидное и вкусное слово – демобилизация! Но слово женского рода мало подходило для такого серьёзного праздника, поэтому его переделали в дембель! ДМБ! Вот они, подходящие буквы для настоящих мужиков! А как же? Раз ты два года кованными стальными дюпелями сапогами плац топтал, значит ты уже настоящий, матёрый мужик! Тремя составляющими достойного дембеля были некоторые незыблемые, как социалистический строй, вещи. Обязательно – шикарная парадная форма, чемодан, в наше время типа «дипломат», и самое главное – объёмный дембельский альбом! Уходить из армии без дембельского альбома считалось совсем неприличным. А то вдруг у домашних создастся впечатление, что ты и не служил вовсе, или служил как-то не так и не там, и тебе стыдно показать фотографии сослуживцев и друзей. И простой дешёвенький альбом со своими бледными фотографиями тут не котировался! Альбом должен был соответствовать твоему статусу в армии, красиво рассказывать о месте твоей службы, отражать род войск, где тебе пришлось отдавать долг Родине, и обязательно должен быть до ужаса пафосным! Хотя желательно бы с юмором!

А так как солдат в армии очень ограничен во времени, в денежных средствах и в подручных материалах, то приходилось изощряться и изворачиваться так, как не изворачивается вертлявый пескарь на скользком крючке. Первым делом нужно было накопить несколько фотографий, с присяги, где ты стоишь с текстом в руке и автоматом на груди, с первого увольнения и первой фотки в парадке, сделанной в ближайшем фотоателье, но, в основном, приходилось надеяться на фотографии, которые будут сделаны перед самым концом службы! Была ещё проблема хранения фотографий, можно было, конечно, хранить их и в каптёрке, но там постоянно происходили какие-то передряги, воровали и изымали вещи, и была большая вероятность потерять их навсегда. Самые хитрые сразу же отсылали их домой и в конце службы просили переслать фото обратно, в часть. Так было надёжней! Но даже не сами фотографии были главными в альбоме, тем более раньше большинство из них были черно-белыми и невзрачными, сделанными пятнадцатирублёвым фотоаппаратом «Смена – 8М». Главным было правильное оформление!

Я тоже задумался об альбоме за год до окончания срока службы. Потому что после года службы любой солдат уже в состоянии немного думать! А до этого в голове живут только две мысли: поесть и поспать. Первым делом в ближайшем универсаме купил большой и толстый стандартный семейный альбом! Теперь нужно было его полностью преобразить. До полной неузнаваемости. Сначала сделать ему достойную обложку! Это главное! Для этого с обложки напрочь обдиралась клеёнчатая рифлёная пленка и картон обтягивался заново, но уже шинельным сукном! Можно, конечно, обтянуть и красным бархатом, но сукном престижней! Скольких трудов это стоило! Для начала нужно было найти подходящую шинель, желательно старую, но чистую. Сукно на старых шинелях было мягче и ворсистей. И даже если шинель была затёрта до дыр, то стоило её расчесать металлической щёткой, и получался чистый мохер! Новое сукно было грубовато и плохо обтягивало корки. Из спины шинели вырезался подходящий лоскут, альбом полностью разбирался, благо он был на шнуровке, и восемьдесят восьмым клеем сукно приклеивалось к обложке. Теперь надо было положить всё это на сутки под тяжелый пресс. Что для этой цели только не использовалось! И столы в «Ленинской комнате», поставленные столешницами один на другой, и тяжёлые запчасти от бэтээра в автопарке, в общем, кто как мог, тот так и выходил из создавшегося положения. Но это только малая часть трудов по изготовлению обложки. Как только с наружной стороны сукно приклеивалось, оно подрезалось, загибалось сантиметровыми краями внутрь, и теперь уже с ранее отклеенной частью обложки проклеивалось под прессом изнутри! Фух-х-х… Основное дело сделано!

Теперь нужно было приклеить вверху к сукну вырезанные кудряво, в меру своего понимания красоты, из тонкой латуни буквы: «ЗабВО» – Забайкальский Военный Округ! А внизу годы службы: «1980 – 1982». На изготовление этих букв у меня ушел месяц. То я не мог найти подходящей латуни, то не было подходящего надфиля, то мне не нравились результаты моего труда, то я потерял уже вырезанные буквы, в общем, мороки хватало. И наконец, в самый центр обложки я вклеил шеврон со связистской эмблемой, также частично вырезанный из латуни. Головки двух латунных болтов для скрепления альбома я уже давно обточил напильником в форме звёзд. Отполировал вручную зелёной, как моя тоска, пастой ГОИ и припрятал в укромном местечке в кочегарке. Да ещё по четырём углам шилом пробиты дырочки для значков – гвардия, значок классности, эмблемы рода войск и звёздочки с последней пилотки! Теперь предстояло стать самодеятельным живописцем. Покупалась в магазине калька для приготовления кулинарных изделий и аккуратно разрезалась по размеру листов. В штабе её достать было невозможно, штабные разворовывали её для своих альбомов. Каждый лист с фотографией сверху покрывался листом кальки. Честно сказать, не понимаю, для чего, навряд ли для лучшей сохранности фотографий.

На полупрозрачной кальке рисовались все символы, отражающие героические будни героических Советских связистов. Растянутые антенны на фоне пролетающих в высоких небесах самолётов. Солдат, отбивающий морзянку за столом, уставленным аппаратурой… Точки и тире, летящие над картой страны из одного города в другой! Часовой с автоматом у знамени! Связист на поле боя под залповым огнём противника. Всё это рисовалось синим фломастером и оттенялось по углам синей же тушью, мелкими каплями разбрызгиваемой с кисти или напыляемой самодельным пульверизатором, состоящим из флакончика с краской и двух стержней из-под авторучек, скреплённых перпендикулярно в прямой угол одна к другой. Сложность такого запыления заключалась в том, что ты практически не видел рисунка во время работы. Воздух приходилось вдувать ртом, и лист находился на расстоянии десяти-пятнадцати сантиметров от глаз. Тут нужно было быть вдохновенным художником!

Впрочем, такую серьёзную тематику на кальках поднимали не очень многие. Большинство предпочитало немногосложный и немного грубоватый солдатский юмор. Например, карикатуры на тему мультика «Ну погоди!». Где обязательно дух – это волк, а старослужащий – обязательно заяц! Или, как вариант, волк – генерал, а заяц – дембель. И всегда заяц оставляет волка в дураках. Картинки были самые примитивные, но народу нравились.

На первой странице альбома желательно было вклеить повестку из военкомата, но такие раритеты редко у кого хранились, и поэтому обычно обходились фотографией с присяги. Или, если хватало терпения переписать, то текстом самой присяги. Впрочем, для этого в каждой роте был дух с хорошим почерком. И обычно сам никто не писал тексты. Почётное место занимает портрет любимой девушки, пришлось долго её упрашивать, чтобы выслала цветную фотку, пусть друзья завидуют. А она у меня действительно красавица: такие глаза, такие губки! Немного полновата, слегка, самую малость, но это даже лучше, полненькие – они такие тёпленькие! Тут надо смотреть, не раз бывало, что фотки девушек воровали зачем-то. Хотя и непонятно, зачем кому-то фото чужой девушки? Завидовали или для коллекции? На следующем листе скромные фотки, сделанные по своей духовщине. С ещё не ушитыми, мятыми гимнастёрками и торчащими ушами из-под пилоток не по размеру. А вот фотка в шинели не по росту, чья шинель, кто фотографировал, не помню. Но таких фоток старались вклеивать поменьше, кому же хочется вспоминать трудные и неприятные времена? Пара открыток с видами близлежащего города или городка, кому как повезёт. Основная масса фоток – это фотки, вне всякого сомнения, дембельские!

Вот я на броне бэтээра с автоматом в одной руке и бычком цивильной сигареты в другой, сапоги гармошкой, из-под гимнастёрки виднеется тельник, ремень ниже…, ниже определённого места, ветер развевает кудрявые волосы, (честно сказать, автомат не мой, взял у разводящего сфотографироваться), говорю по секрету. Или вот опять фотка: мы, четверо сержантов, небрежно расстегнув гимнастёрки и закатав рукава, обедаем в кунге, попивая из красивой бутылки красное вино… (честно сказать, в бутылке была бражка, выгнанная из смородинного варенья, присланного кому-то из нас), это тоже по секрету. Сто дней до приказа – здесь мы бритые наголо, такова армейская традиция (влетело от ротного здорово за это). Вот я сижу с голым торсом, положив ногу на ногу, а за моей спиной пульт управления высотомером (военная тайна, узри эту фотку особисты, не миновать бы мне "дисбата")! Вот мы стоим, по-братски обнявшись, на набережной, и две красивейшие стройные, как Афродиты, девчонки прижались к нам и припухли под нашими руками… (честно сказать, девчонки совсем незнакомые и сбежали через пять минут после фотографирования), но это тоже по секрету. Вклеенная между листов похвальная грамота, ещё из учебки. Вырезка из нашей ежемесячной полковой газеты как-то затесалась, совсем малюсенькая статейка, где вскользь упоминается наш взвод и моя героическая фамилия!

Предпоследний лист альбома исписан адресами армейских друзей с их кудрявыми росписями! В основном, из моего взвода, но есть и несколько пацанов из другой роты. Армейские дружбаны, святое дело! На самом последнем листе приказ о демобилизации, точнее, увольнении из рядов Вооружённых Сил, подписанный маршалом Советского Союза – Устиновым! Еле его достал, этот указ! Пришлось вырезать его из газеты «Красная Звезда»! И торжественно обклеить золотой каёмкой, сделанной из офицерского аксельбанта. И в самом-самом конце картинка, на которой нарисован мчащийся паровоз с надписью на самом видном месте: «Позади семьсот тридцать дней в долине смерти»! При чём тут долина смерти – я и сам, честно сказать, не знаю! Вроде все живы остались, но все писали, и я тоже написал. С обратной стороны обложки краснеет начищенная до блеска медная ветвь оливкового дерева! Красота-а-а!!! Ну вот, вроде ничего не забыл! Не знаю, так ли это было на самом деле или это мне только казалось, но мой альбом получился лучшим во взводе! Да что там во взводе, лучшим в полку!

Альбом был сделан точно на века! Но самое смешное, что хватило его только на месяц. Уже когда я был дома, его растерзали мои малолетние племянник с племянницей! Ему было пять лет, а ей всего три годика. Половину кальки они жестоко повырывали, вторую половину до дыр раскрасили карандашами, наклеенные буквы и цифры оторвали и потеряли в щелях половых досок, и почти все листы помяли. Я долго потом удивлялся, как эти два малолетних моих любимых варвара за десять минут умудрились угробить труды моей почти годовой работы? Я собрал фотографии и остатки альбома, и забросил на бабушкин шифоньер. Где они благополучно пылятся, наверно, и до сих пор. Ну, благо перед этим все мои близкие и знакомые