НАЗОВУ СЕБЯ ШПИОНОМ Часть 1 (2)

11
До ближайшего маркета было чуть больше километра. На парковке возле магазина стояли три легковушки и синий минивэн. При приближении Алекса подфарники минивэна мигнули. Припарковав Катафалк, Копылов уверено направился к мигальщику. Из кабинки выглянул Маккой.
– Садись, – коротко приказал он.
Алекс влез в боковую дверцу. Кроме водителя и Маккоя здесь находился еще один средних лет мужчина. На Копылова так и пахнуло их недружелюбием. Проехав триста метров, минивэн свернул в сторону и остановился на совершенно безжизненной улочке.
Маккой, или Лупастик, как называл его про себя Копылов за чересчур выпученные глаза перебрался назад и примостился на сиденье у столика.
– Как дела? – произнес он дежурную английскую фразу.
– Лучше всех!
– Вы не хотите нам ничего сказать?
– Вот. – Алекс протянул ему пакет со своими документами.
– А то, что дали неверный адрес своей съемной квартиры? И про другую школу нам говорили. – Похоже, здесь с копиями его документов уже были ознакомлены.
– Понадеялся, что вы меня не найдете, наверное, – признался Алекс что называется на голубом глазу.
– Выходит, вы намеренно обманули нас, – озадаченно заметил Лупастик, глядя на второго пассажира. Этот второй был явно с примесью мексиканской крови.
– Когда мне выкручивают руки, я еще и не на то способен, – спокойно произнес Копылов. – Вы же прекрасно знаете, что пока у вас мои деньги, я от вас никуда не денусь. Просто мне нужно было время, чтобы хорошо все обдумать.
– И что же вы такое надумали? – с сарказмом спросил Лупастик.
– Что перевозить взрывчатку и кого-то убивать я ни за какие деньги не буду. В остальном на ваш бизнес согласен.
Оба агента снова переглянулись. Водитель, обернувшись, тоже внимательно все слушал.
– Какой может быть бизнес с лгуном?! – Лупастик строго буравил Алекса своими моргалами.
– Я же сказал, что все обдумал и клянусь быть честным на девяносто процентов.
– Почему на девяносто? – встрял в разговор Мексиканец.
– Здесь в России без небольшого обмана или лукавства жизнь теряет половину своей привлекательности.
Матрасники молчали, не в силах даже комментировать подобные речи. Потом Мексиканец из-под столика достал большой прямоугольный футляр.
– Раздевайтесь, – сказал Маккой.
В футляре находился старый знакомый – новенький полиграф.
– Здоровье мое проверять будете? – снимая куртку, полюбопытствовал Копылов. Ему никто не ответил. Зато он был рад, что успел сказать о своей неполной честности.
Раздетому по пояс, ему закрепили на голове и теле все необходимые датчики.
– Это что: детектор лжи? – проявил он свою догадливость.
В полутора километрах от минивэна, укутавшись на кресле в теплый плед, Ева по вставленному в ухо наушнику внимательно слушала, записывая, их разговор.
– Постарайтесь забыть про свои десять процентов, для вас это очень важно, – предупредил Лупастик, беря в руки листки с вопросами и знаком разворачивая Алекса спиной к полиграфу.
– Готовы?
– Готов.
– Александр ваше настоящее имя?
– Вообще-то Алехандро или просто Алекс.
– Отвечайте только да или нет. Александр ваше настоящее имя?
– Да.
– Любите нарушать закон?
– Скорее, нет.
– Ваша подруга, что приехала с вами, сотрудник ФСБ?
– Нет.
– Вы были ранены?
– Да.
– Это была американская пуля?
– Да.
– Вы любите Россию?
– Да.
– Вы богаты?
– Нет.
Лупасник поднял глаза, но не стал останавливаться.
– Вы болеете спидом?
– Нет.
– Стреляете хорошо?
– Да.
– Ваша мать жива?
– Нет.
– Приходилось кого-то убивать?
– Нет…
Опрос занял минут двадцать. Алгоритм вопросов был обычный: простой, средний, сложный, простой, средний, сложный.
– Хорошо, – сказал Лупастик, откладывая листки в сторону. – Одевайтесь. Почему вы сказали, что не богаты?
– Разве полтора лимона баксов это богатство? Так, стартовый капитал.
Маккой взглянул на Мексиканца.
– Мимо не десять процентов, а все двадцать, – деловито ответил тот.
– Теперь еще один тест, – Лупастик достал из папки новые листки. – Готовы?
– Только горло сполоснуть. – Алекс потянулся без спросу за пластиковой бутылкой под рукой водителя и отпил несколько глотков.
– Самая высокая гора Австралии?
– Костюшко.
– Площадь круга?
– Пи эр квадрат.
– Что такое дебет?
– Прибыль от предприятия.
– Самая длинная река в мире?
– Амазонка.
– Сколько фильмов в год выпускает «ХХ Век Фокс»?
– Понятия не имею.
– Кто лучший американский писатель?
– Уильям Фолкнер.
– Имя первого американского астронавта?
– Юрий Гагарин. Он и для вас должен быть первым.
– Сколько заключенных погибло в ГУЛАГе?
– Чуть больше, чем американцев японского происхождения в лагерях США.
– Что такое перигей? 
– Ближайшая точка от земли небесного тела…
Вот когда по-настоящему пригодились энциклопедии, которые он листал в дома в Коста-Рике, да и 114 янычарская школа-интернат была в этом смысле то что надо. Спохватившись, он под конец стал притормаживать, сознательно давая неверные ответы – дабы не уличили в слишком основательной подготовленности.
– Совсем неплохо, – похвалил Лупастик, откладывая и этот опросник.
– Вам в Питере любой любитель кроссвордов ответит точно так же.
Потом последовал тест по IQ. Это было уже совсем просто. Он выбирал нужную картинку почти автоматически. Но из-за скорости несколько раз явно ошибся, поэтому набрал всего 104 балла.
– Раньше проходили этот тест? – решил уточнить Маккой.
– Разумеется. Правда, последний раз у меня получилось 120 баллов.
Лупастик с Мексиканцем посмотрели друг на друга.
– Какие личные планы в этой поездке?
– Покупка большой плазмы и прибамбасов для моей новой квартиры в Питере.
– А как насчет новых компьютеров? Вы ведь, кажется, хотели открыть фирму по компьютерным играм.
– Пока у меня нет команды, это без толку. Да и вы как всегда мои деньги зажмете.
– Вы валютный счет в банке открыли?
– Он у меня был еще в прошлый раз. Но вы перекрыли мне кислород в Норд Банке.
Дальше оставалось договориться только о завтрашней встрече в Хельсинки и вернуть Алекса к его Катафалку. При расставание Маккой задал еще несколько вопросов про Еву. Тут Алексу тоже нечего было скрывать. Да, работает экскурсоводом, знает немецкий и английский, да живет одна в однокомнатной квартире.
– А то, что она гораздо вас старше, не смущает?
– Ого! Американцу бы вы такой вопрос не посмели бы задать!.. Нет, не смущает. Люблю интересных людей. Мне даже с вами приятно общаться.
12
– Тебя только за смертью посылать! Что и в Финляндии в магазине очереди? – произнесла Ева вслух, принимая у него пакеты с продуктами и подсовывая книжицу с записью:
«Все записала и отправила. Ну ты и фрукт, однако!»
– Да так еще прошелся по деревне немного, – таким же дуплетом отвечал он. – «Я тебе не профи, а лопоухий фабзаяц. Что хочу – то и говорю!»
– Я тоже пройтись хочу. – «Не заиграйся, смотри!»
Он быстро нарисовал лики Мексиканца и Водителя, Ева их пересняла и отправила по интернету Стасу, после чего они с чувством исполненного долга и в самом деле совершили двухчасовую прогулку по окрестностям.
Вернулись, когда уже стало смеркаться. Пока Ева на скорую руку готовила легкий ужин из полуфабрикатов, он взялся за главную фишку фазенды: печь-камин со стеклянными дверцами, затем притащил со второго этажа несколько подушек и одеял и устроил на полу роскошное ложе – оттуда смотреть на огонь было удобней, чем с дивана и кресел. Открыли бутылку итальянского вина и, развалившись, медленно потягивали его из высоких бокалов, закусывая пиццей, паэлью и фруктами.
Под влиянием его легкомыслия у Девушки Бонда тоже проснулось шаловливое настроение. Чтобы еще больше добить возможных «слухачей», она нашла по ТВ немецкий канал и взялась учить Алекса расхожим тевтонским фразам. Он принял правила игры, достал из сумки «Евгения Онегина», дабы она могла следить по книге, и прочитал ей по памяти две первых главы – заодно продемонстрировал ЦРУ и Ко откуда растут уши его образованности и памятливости.
Ева не могла скрыть своего восхищения, на что он тут же с готовностью заявил:
– Возьму тебя в жены не раньше, чем ты сама выучишь эти две главы.
И тут же получил подушкой по голове – в этом патентованная гэрэушница мало чем отличалась от Веры.
Чуть позже они снова каждый на своем ноутбуке вышли в интернет. Не успел он просмотреть новости, как к нему по имэйлу пробилась из Штатов Даниловна, его интернатовская однокашница Марина Сабеева. Не выказав в школе больших шпионских способностей, она через отца, полковника Генштаба, добилась, чтобы ее послали учиться в Америку в Гарвард, мол, если захочешь, сама отыщешь там великие американские военные тайны. Обычно они переписывались с ней заочно: он просто заходил в ее почту и оставлял в «Черновиках» свое послание, так же действовала и она, а сегодня ее вдруг прорвало, захотелось нарушить в кои веки их школьную конспирацию.
«Ты где?» – написала она.
«На даче».
«Один?»
«Не совсем».
«С Верой?»
«Нет. С другой особью».
«А почему тебе с ней плохо?» – тут же определила Даниловна.
«Какое плохо! Лежим на полу, смотрим на огонь и пьем хорошее вино».
«Я тоже хочу».
«Садись на самолет и прилетай».
«Хорошо, через сорок секунд уже вылетаю».
– Ты с кем это тут переписываешься? – проявила здоровый женский интерес Ева.
– У мужчин свои секреты, – прикрыл он экран ноутбука. Они снова чокнулись и выпили.
«Ты засветился?» – оценила возникшую паузу Даниловна.
«Как твой Стив?» – спросил он о ее бой-френде, которого она месяц назад привозила с собой в Хельсинки, и чья внезапно сломанная нога помешала их романтическому свиданию.
«Цветет и пахнет. Уже вовсю в теннис играет».
«А почему тебе с ним так плохо?» – уже послав фразу, он пожалел о своей бесцеремонности.
«Потому что мое сердце у твоих ног», – достойно осадила она его.
«Тогда пока?»
«Тогда пока», – и разговор закончился.
Следом закрыла свой ноутбук и Ева.
– А сауна на твоей фазенде действующая? – вдруг вспомнила она.
– Пошли проверим.
Лучше бы он этого не предлагал. Сауну им удалось раскочегарить достаточно быстро, но потом… То, чего не было заметно в Девушке Бонда в одежде, во всей красе предстало в нудистском виде. Четко обрисованные бицепсы на ее тонких предплечьях производили крайне отталкивающее впечатление, словно это не девушка, а юноша-подросток.
– Каждый день качаешься? – спросил он, встретив ее вопросительный взгляд.
– Каждый день не получается, – почти горделиво ответила она. – Но я потом даю двойную нагрузку.
Тут он заметил еще одну штуку: маленький шрам над правой грудью.
– Покажись, – попросил он, заглядывая ей за спину. Так и есть: на спине у нее имелось выходное пулевое отверстие. – Бандитская пуля?
– Типа того. А у тебя, я вижу, целых два ранения, – Ева тоже по достоинству оценила его поврежденный бок и такой же пулевой шрам у основания шеи.
Что было на это сказать? Что между мужскими и женскими ранениями, как сказал классик, дистанция огромного размера? Уж лучше бы у нее какое косоглазие или хромота были, чем это боевое отличие.
Когда легли в постель, случилась новая напасть. Камасутра в его исполнении дважды встречала ее поправки: «Мне так не нравится». Пришлось обходиться тем, что ей нравится. Представить подобное с Верой было просто