Закат.1. Глава 5.

Россия, г. Краснодар, 2005 год
«А ведь с каждым разом боли всё меньше… Вот вроде и слёз почти не было, и депрессия не так мешает работе, как раньше…» Настя отправила на печать квартальную ведомость по продажам и пошла за кофе. Насыпала лошадиную дозу в кружку и, ожидая пока из кулера наберётся достаточное количество кипятка, она поймала себя на мысли, что пьёт этот бодрящий напиток уже скорее по привычке, нежели от недосыпания. Отголоски разрыва её последних отношений не тревожили сердце, как раньше. Может быть она наконец начала меняться? Адаптироваться? Становиться человеком…
Мама воспитывала Настю совсем для другого мира. Того, в котором все добрые, честные, искренне желающие помочь ближнему, по настоящему любят и не знают, что такое предательство… Да ещё эти сказки про принцесс и принцев - «ты обязательно с ними встретишься, нужно просто немного подрасти»… Реальность всеми силами пыталась доказать, что мама не права, но маме Настя верила больше…
До восемнадцати лет Настя жила в станице Динской в тридцати километрах от Краснодара. В то время, когда она стала интересовать мальчиков уже не как «Настька, айда яблоки тырить», а «Насть, можно тебя пригласить вечером по берегу Кочеты погулять?», она поняла, что её Он может жить совсем рядом. Его надо просто выделить из массы молодых людей вокруг. Ведь они тоже привлекали её уже не как друзья, но она не могла позволить себе принадлежать кому-то из толпы. Её Он должен был сойти со страниц большущей книги в кожаном переплёте. Она стала высматривать того самого принца, образ которого мама с детства растила в ней. Она знала его цвет волос, глаз, она много раз представляла его сильный мужественный голос. Знала, как хорошо в объятьях его сильных рук. Она помнила сотни ночей, проведённых с ним за созерцанием звёздного неба, Он дарил ей цветы, те которых она ни разу не видела в реальной жизни. Он был только её, и за это она была только Его. Они были половинками одного целого, и поэтому никто из них не мог сбежать… Как отец… Важнее ничего не было!
Он…. Он… Он… Он ничего общего не имел с парнями из реального мира. Поэтому кроме дружбы они от неё ничего добиться не могли. Настя приходила с очередного свидания и вступала с матерью в безмолвный диалог. Общение взглядами…
- «Мама это опять не он…»
- «Потерпи родная, верь мне, вы встретитесь…»
- «Я наверное что-то делаю не так, раз он до сих пор не посчитал нужным прийти в мою жизнь…»
- «Просто жди…»
***
Рабочий день подходил к завершению. Можно было подумать о том, чем заняться после ужина. Билеты в «Болгарию» на заново переснятого «Кинг Конга» по прежнему были прикреплены магнитиком, в форме лягушки, к системному блоку рабочего компьютера. Они олицетворяли последнюю попытку Серёжи возродить отношения, которых не было.
Он работал на втором этаже головного здания сети супермаркетов «Магнит» в отделе маркетинга. Подбрасывать периодически свои подарочки ему ничто не препятствовало. Соседки по офису с сожалением смотрели на его усилия – они не первый раз наблюдали эту пьесу. Сценарий не менялся. Она заводила отношения. Убеждалась, что кавалер далёк от её любимого образа. Разочаровывалась во всём на свете. Разрывала отношения. Так и в этот раз.
Ухаживания начались в мае. В середине июня Настя начала думать, что «вроде как бы похоже на то, что может быть это он». В начале июля Сергей допустил роковую ошибку.
Поводом для расставания послужило неуёмное желание парня продвинуться по карьерной лестнице. О том, что он ездил с начальницей в клуб, а потом к ней домой, Настя узнала от «друзей» Серёжи, они просто не в силах были скрывать горькую правду от ангельских глаз Насти. Её внешняя красота была общепризнанным фактом – от изящных длинных ножек и довольно пропорциональной фигуры, до миленького личика в обрамлении пышных, тёмных волос. Но больше, чем внешнюю, окружающие любили в Насте красоту внутреннюю. Только она без усилий могла заставить первого встречного забыться и выложить самые свои сокровенные тайны… Она это делала не специально, просто каждое её слово, жест, мимика несли в себе настолько живую искренность и доброту, что собеседник начинал думать, что просто не имеет права утаивать что-либо от этой девушки. «Она просто перестанет доверять, если что-то потом вскроется, чего я ей ещё не сказал! Этого нельзя допустить. Я лучше сам расскажу всё сейчас, чем потом буду ей предателем!»
Она стеклянными глазами смотрела сквозь Сергея, пока он объяснял, что пошёл на ЭТО ради их обеспеченного будущего. А в это время в голове Насти проводилась церемония похорон всех мало-мальски хороших отношений к этому человеку. Не дослушав его, она в прострации развернулась и ушла. Просто ушла, не понимая, что он там ей кричит в спину. Шла и шла… Вышла на Ставропольскую… в сторону «Солнечного острова»… жарко… пусто…
- Бутылочку «бонаквы» дайте, пожалуйста.
- Двадцать рублей.
- Спасибо.
Пусто… Сколько людей… Вот её дом… мимо… Старокубанское кольцо… дальше… мост, парк «Солнечный остров», люди… налево, вдоль берега, мимо камышей и загорающих… Вот она любимая скамейка. Настя села. Почему всё так? Где её Он? Мама не могла обмануть. Может быть она просто ошибалась, заблуждалась по поводу людей? Ведь если Его не было в Динской, нет в Краснодаре… Где его искать? У неё нет подруг, нет друзей, ей сложно общаться с людьми из-за того, что мама говорила, что всё будет по-другому!
Ощущение, как будто она по ошибке оказалась в другом мире и вроде уже пора начать приспосабливаться и жить по его законам, но куда же тогда, чёрт побери, девать почти двадцать лет обмана???!!! Откуда ей было знать, что её душевнобольная мать, пытаясь оградить дочь от жестокогореального мира, поселила её в сказку, где всё хорошо.
Да мама была сумасшедшей. Иногда она вела себя странно. Могла несколько часов просидеть в полной отрешённости от мира, не реагируя ни на что вокруг себя. Иногда одевала на себя много разной одежды и ходила так по дому, а потом, будто не понимая, как на ней оказалась половина гардероба, начинала раздеваться. Бывало по возвращении из школы, Настя заставала мать за разговором с невидимым собеседником. Беседа проходила, как правило, на кухне, за чашечкой чая. За двумя чашечками… Себе и незримому гостю. В такие моменты дочь будто сама становилась невидимой, она могла ходить перед глазами мамы, задавать вопросы, шуметь… Всё без толку… Но стоило дотронуться – мать обращала на неё страшный взгляд. Ужасный, до мурашек по коже. Словно бы Настя только что появилась прямо из воздуха там, где она не имеет права быть! Она нарушение законов реальности, она словно была против естественного порядка вещей! Очень страшно было почувствовать себя привидением. Вроде и чувствуешь, что сердце бьётся, и запахи еды различаются, и слышно как холодильник ворчит… А смотрит на тебя, самый родной человек, как на ужасную угрозу! Как на что-то настолько ужасное, чего и быть-то не может… Одного такого прикосновения Насте хватило, чтобы больше никогда не повторять эксперимент, да и на кухню она в такие моменты без необходимости старалась не заходить. И не было в её жизни ни одного человека, с кем можно было обсудить происходящие странности, пожаловаться, почувствовать понимание, прижаться, поплакать… Родня и слышать не хотела о том, что «мама разговаривает сама с собой». Да собственно просто не слышали. Ни бабушка, ни тётка. А отец…
Отец уехал в Краснодар, когда Насте было всего три года. Они не общались. Сначала она не могла понять, почему у неё нет папы. В разговорах с мамой такие вопросы были табу. Родственники по линии матери были едины во мнении – таких, как он, надо давить ещё в детстве! Бросить мать с трёхлетним ребёнком способен только «зверь в человеческом обличии». Сам папа был родом с Краснодара, с матерью они познакомились во время учёбы в Кубанском государственном университете, а свадьбу играли в Динской, да там и остались жить. Поэтому на родню отца у Насти выходов не было. И раз уж не было другой версии, пришлось довольствоваться той, что ей предоставили близкие. Да и какая ещё могла быть причина… Она просто приняла всё, как само собой разумеющееся, смирилась с тем, что так есть и по-другому быть не может. Да в её жизни доверить свои тайны было некому… Зато был её Он, который по прежнему улыбался своей самой доброй в мире улыбкой, прижимал её к себе, говорил, не останавливаясь, те слова, которые она хотела слышать и растворялся в реальности…
С выпускного бала Настя ушла сразу после того, как её лучший друг Коля, напившись самогона, начал к ней откровенно приставать. Она шла по главной улице и с трепетом вдыхала весенние запахи фруктовых деревьев. Она поняла, что хочет уехать в другое место. Здесь Его точно нет. Да и само Здесь какое-то чуждое ей, она не отсюда, её сюда подбросили… А через два дня маму увезли в психиатрический диспансер – соседка увидела с улицы церемонию «безумного чаепития», а подойдя из интереса поближе, услышала то, что в дальнейшем послужило основанием диагноза шизофрении. Через неделю Настя уже осваивалась в новой, уютной квартирке на пересечении улиц Ставропольская и Стасова в одном из самых оживлённых районов Краснодара. Как раз недалеко от её нового места учёбы – института менеджмента и экономики.
***
- Леночка, пойдёшь на Кинг-Конга? Вот, если захочешь, билеты тут на системнике… Настины сотрудницы переглянулись с улыбками. Судьба билетов, так же как и открытки с извинениями, была предрешена ещё в тот момент, когда Сергей поместил их на рабочее место своей возлюбленной. Девушки по обыкновению проводили открытку взглядами от стола до мусорного ведра, даже без прочтения. А вот билеты, да и остальные подарки своих ухажёров, Настя всегда отдавала соседкам по офису. Это были не проявления великой гордости или самолюбия. Просто это было чужое. Не её. Это было грязное. Чёрное…
Настя выключила компьютер, сколола степлером ведомость, задвинула кресло, подхватила сумочку и направилась к выходу.
- До понедельника, девочки. Я всё. – она обвела взглядом всех сотрудниц, подарив каждой свою милую улыбку. – Не засиживайтесь долго, работа не волк, если сегодня всё сделаете, то ведь и на потом ничего не останется!
Девушки улыбнулись ей в ответ, и каждая приняла сказанное именно на свой счёт – ведь это прозвучало от Насти. Самого доброго и милого человека, которого они знали. И правда, зачем просиживать своё время на работе, пытаясь прогнуться перед начальством, когда рабочий день уже пять минут как закончился? Ведь можно уже идти и ЖИТЬ!
Настя занесла ведомость в бухгалтерию и вышла на улицу, подставив лицо лучам жаркого июльского солнца. По пути к трамвайной остановке ей в спину врезалось резкое:
- Настя!!!
Она шла не останавливаясь.
- Настя!!! Только поговорим, и я больше тебя не побеспокою!!
Она поняла, что разговора не избежать. Повернулась. Он стоял, иронично и слегка самоуверенно улыбаясь.
- Что вот так можешь взять и выкинуть меня на помойку? Просто за то, что всего раз оступился, и то ради тебя? Чего стоили тогда твои чувства ко мне, если ты вот так можешь, не давая шанса оправдаться, разворачиваться и убегать?
Он и правда в какой-то момент показался ей