Необыкновенная шлюха, глава 5

   С девушками он знакомился неохотно, мало чтил их и особенно ими не увлекался. Жизненный опыт отца, его неудавшаяся женитьба и дальнейшая житейская практика, которую тоже нельзя назвать очень уж удачной, исподволь, возможно и подсознательно, сформировали у сына достаточно прохладное отношение ко всему женскому полу. Потому, видимо, на вопрос своей неожиданной спутницы кто он, он так и не назвал себя. Но бог с ним: знакомиться или нет с девушками – личное дело каждого парня или мужчины. Но мы-то должны знать имена тех, с кем придётся встретиться и, естественно, познакомиться на страницах этой повести, если мы, набравшись терпения, станем читать её не только из уважения к нелёгкому терпеливому труду автора, а ещё и потому, что излагаемые им события покажутся нам привлекательными, увлекательными и интересными.

   Итак, имя нашего юного следователя по особо важным делам – Андрей. Имя, подвигающее к святости, ибо носимо апостолом Андреем, призванным к служению вере Христовой и прозванным Первозванным. По счастливой случайности или преднамеренно, в угоду семейной традиции, отец Андрея при рождении получил то же имя. Но, поскольку и дед Андрея звался Андреем, и его пра и прапрадед, традиция дала роду всех Андреев и фамилию – Андреевы. Такая вот фамильная эпопея…
Экскурс:
…Дед Андрея в начале века, того – двадцатого, сходил за три моря на свою первую войну – японскую. Дважды тонул, но, благодаря счастливой судьбе - выжил. Победу не добыл, а, как все, разделил горькую участь и мировую славу моряков российского флота, стойкостью и мужеством которых восхищались и сами победители – японцы. В первой русской революции не участвовал. В первой мировой войне получил Георгия. Во второй революции оказался на стороне красных, но сочувствовал белым. Во второй мировой, - памятуя опыт и практику той, японской, - кочегарил на каботажном судёнышке, в оккупированном неприятелем одесском порту, до прихода освободителей. Встречал их со слезами, будучи в исподнем, когда колонны, едва лишь рассвело, устало преодолевали подъём, ведущий с Пересыпи по Пастера, мимо четырёхэтажки в которой он жил с семьёй, и дальше, в центр Одессы. Потом в честь этого прохода улица стала называться - Советской Армии. Теперь она носит имя какого-то атамана Головатого.
С женой дед не ладил категорически: чаще спал на судне, в кочегарке. Но семью не бросил: с достоинством и честью делил с нею все невзгоды и лишения военного времени, свой скудный матросский достаток, и, конечно же, продуктовый паёк – один на четверых. И было им не выжить, не будь тогда маленького Андрея: белобрысый щупленький человечек, стоя на крутых ступеньках Пассажа и глядя на проходящих печальными небесно-голубыми глазами, он, голосом, проникающим даже в откровенно чёрствые души, тихо произносил: «Подайте эвакуированному ребёнку». Ему не исполнилось и четырёх… Были, которые подавали. И были, которые нет. Этих оказывалось больше.

После войны дед Андрей семью оставил – ушёл в другую. Жил он долго. Был футбольным болельщиком и, как все футбольные болельщики, пил, разумеется. Его могила на первом городском кладбище, где – Андрей не знает. Спрашивал отца – тот молчит. Такая вот родословная…

   Андрей стал протискиваться, с извинениями естественно, сквозь плотный кордон любопытных сочувствующих: в пригороде, где случилось происшествие, знали все – всех, и всё - о каждом. Собравшиеся сочувственно вздыхали и тихо переговаривались. Отец его, как нам помнится – зампрокурора области, уже находился на месте происшествия, давал какие-то распоряжения, что-то записывал в блокнот.
   Андрей доложился отцу. По уставу.
   -Ты где был? - спросил тот.
   -Искал невесту.
   -И как: успешно?
   -Да, сидит в машине.
   -Что скажешь?
   -Крутая: палец в рот не клади…
   -А что, больше нечего?..
   -Ты о чём?
   -Об убийстве, разумеется.
   -А-а… а что, что-то особенное?
   -Выстрелы сзади, почти вплотную. Едва голову не снёс.
   -Гильзы нашли?
   -Ищут, но, думается, тщетно.
   -Что так?
   -Дробовичок: из обоих стволов, картечью…
   -Если так, это уже что-то.
   -Ладно. Давай, приступай к работе.
   -Да я смотрю, тут без меня работников хватает: весь райотдел в полном составе. Копошатся.
   -Покопошись и ты. Я домой поеду.
   -Так что, везти невесту?
   -Думаешь, стоит?
   -Думаю, если правильно поставить ударение.
   -Нахал ты, однако…
   -Ты первым начал.
   -Послушай, ты хоть помнишь, что я – твой отец?
   -А я – твой сын. И весь в тебя, к тому же. С кого ж спрос?

   Андреев-старший уехал. Такую работу можно было доверить сыну спокойно. Он был полностью уверен, что с осмотром места происшествия, сбором улик, если таковые найдутся и опросом свидетелей, если они окажутся на месте преступления, сын справится легко: десять лет армейского специнтерната, красный диплом университета, год полноценной армейской службы и успешная розыскная практика сына – давали ему все основания верить в благополучный ход расследования.