Таинственный бункер

-Ночью узбеков к нам завезут! Целый "Камаз"! - усмехнулся сержант - контрактник Василий Орлов, открывая банку пива.
-Каких узбеков? У вас в части нет солдат срочной службы. Одни контрактники! - удивился я, снимая с шампура увесистый сочный ароматный кусочек шашлыка.
Сидели мы в уютном дворике частного дома на окраине Старгополя, где Василий со товарищи снимал угол.
Шашлык-машлык организовал он, удивлённый и обрадованный поимкой своего злейшего врага, красотки-клофелинщицы. Цыганистая яркая красуля, обчистившая его карманы в автобусе, оказалась землячкой из Волгограда.
Помню, как Василий, очарованный красотой и благоуханием мошенницы, рассказывал мне о своих грандиозных планах: жениться на ней и порадовать своих старых родителей.
Но вместо радости Вася привёз им кучу проблем, связанных с поиском умыкнутых денег и ловлей сбежавшей невесты.
Как я и предполагал, волгоградские автовокзальные менты, которым мы с Василием оставили заявление, даже ухом не повели.
На счастье Василия, в Старгополь приехал мой лучший друг Николай Пшеничный, по совместительству - майор милиции.
Он-то, связавшись с волгоградскими своими коллегами, и отыскал злостную клофелинщицу.
Нашёл он, а все лавры в виде накрытой поляны с коньяком и шашлыком-машлыком, достались мне.
Впрочем, я тоже организовал розыски мошенницы. Здесь, в Старгополе. Но безрезультатно.
Хотя нет. Результат был. Только иного свойства.
В продолжении нашего разговора с Василием там, в злополучном автобусе, я попросил содействовать в тайном посещении его странной воинской части. Очень меня смутило название части: "515 ВСО".
Василий, заступив дежурным по КПП, предоставил такую тайную деликатную возможность.
Велико было моё изумление, когда в коридоре штаба части я увидел стенд с надписью: "Командование 515 Военно-Строительного отряда". Командиром части был мой ашхабадский комбат майор Алексей Андрейчук!
С фотографии действительно хитро смотрел мой бравый ашхабадский комбат Андрейчук. Подпись гласила, что комбат имеет знак "Отличник военного строительства". Всё точно!
Приглядевшись, я увидел ещё два фото, с которых нагло таращили свиные глазки мои нынешние шэфы из Консорциума "Граница" полковники Калинкин и Петровкин.
Оказывается, они тоже были "Отличниками военного строительства"!
Вот это новость! Я-то думал, что они только "Засраки", то бишь "Заслуженные работники культуры", и всё.
А они, мерзкие любимые ушэфы, каким-то чудом ещё и заслуженные военные строители!
Может, они ещё и Герои России? В придачу, так сказать.
Тихо матерясь, я достал отмычки и щёлкнул замками приёмной, на которой тоже значилась фамилия Андрейчука.
В просторном зале приёмной, с огромными пальмами и фикусами по углам, я обнаружил ещё две двери.
На одной значился мой комбат. На другой, напротив, красовалось: "полковник Ефрейко".
"Очень странно! Ефрейко - командир другой воинской части, тыловой базы снабжения. Здесь он что делает?" - удивлённо хмыкнул я, наморщив лоб.
-Полковник Ефрейко - временно исполняющий обязанности командира нашей части! - пояснил мне Василий, когда я вернулся на КПП. - Андрейчука мы никогда не видели, за все три года моей службы. Да и зачем он нам? Все приказы издаёт Ефрейко. А нам, татарам, всё равно. Лишь бы деньги платили.
Андрейчука я нашёл очень просто и быстро, всего лишь пролистав телефонный справочник Старгополя.
Мой бравый черноусый весёлый комбат сильно не изменился. Только чёрные когда-то, как смоль, пышные усы поредели и поседели. Но хитреца и весёлость во взгляде осталась та же.
-Вывел я наш батальон из Ашхабада, можно сказать, без потерь. - рассказал он за рюмкой чая. - Офицеры да прапорщики уволились ещё в Туркмении. Даже твой любимый ротный Бритов уволился. Так и не дослужился до капитана.
-Так этой сволочи и надо! - не удержался я, припоминая подлейший характер моего ротного и то, как он фальсифицировал характеристику на меня.
Андрейчук рассмеялся и продолжил, наливая в пиалы коньяк:
-Бритов перед расформированием части развил бурную деятельность. Ездил в Москву и возил сигареты. А в Ашхабаде перепродавал в пять раз дороже. Коммерсант! Ну ладно. Давай о нашем батальоне. Предложили мне перетащить всю матчасть в Старгополь. И заново развернуться. Однако ж ничего не получилось. Развал Советского Союза и всё прочее. Очень тяжелые времена были! Вот и обанкротились мы!
-Как обанкротились? Это ж воинская часть! - воскликнул я.
-Да, обанкротились! - горько усмехнулся комбат. - Такие времена были. Ни закона, ни порядка. Выживай, как хочешь! Тут и прилез ко мне лысый полковник. Давай, говорит, обанкротим часть, а ты получишь квартиру. Всё равно, мол, на пенсию пора. А квартира мне никак не светила, я ведь здесь - без году неделя.
-А что за лысый полковник? У него что, полномочия какие-то особые были?
-Да из твоего Консорциума полковник. Петровкин.
-Как Петровкин? Он же тогда был редактором окружной военной газеты! Какое отношение к стройбату имел?
-Полномочия точно были. Я ведь документы его проверял. Полномочия ему давал именно Консорциум "Границы". А суд после признания нас банкротами назначил внешним управляющим именно Петровкина.
-Ничё не пойму! - воскликнул я. - Допустим, полковник представлял не газету, а Консорциум. Но зачем московскому Консорциуму, да ещё пограничному, стройбат?
Комбат, выслушав мой странный вопрос, хитро прищурился:
-Забыл! Извини! Мне срочно надо ехать! И так много лишнего тебе, мятежному корреспонденту, наговорил!
"Спугнул комбата! Раз вспомнил моё ашхабадское прозвище, пугавшее политотдел, значит, испугался чего-то!" - понял я.
На этом связь с комбатом прервалась.
Как ни пытался я дозвониться, телефон его отвечал длинными противными гудками.
Пришлось мне оставить эту странную шараду на потом.
Но потом, как сказал поэт, "труды, заботы ночь и день" не позволили вернуться к любопытной теме.
А тут - опять шарада с этим самым 515 ВСО!
-Так что за узбеки? Призывники? Но призыв из Узбекистана невозможен, это совсем другая страна! - допытывал я рыжего красавца-земляка.
Василий, уже окосевший от апробирования коньяка, громко икнул и глубокомысленно изрёк:
-Не! Не призывники! "Гражданские"  узбеки работают в швейном цехе, камуфляж шьют. Хорошо шьют! И кроссовки классные делают!
-Не понял! Какой цех? Вы же - воинская часть, а не швейная фабрика! - ошарашенно уставился я на контрактника.
Сержант, в свою очередь, удивлённо воззрился на меня:
-Вы ж служили в этой части. Там, в Ашхабаде! И чё, не было швейного цеха? Даже масенького?
Отставив банку пива, я почесал затылок:
-В батальоне была всего одна швея, для починки солдатского белья. И был один сапожник. Еврей, между прочим. Очень хороший сапожник. Правда, кроссовки мои куда-то дел. Сказал, "деды" отобрали. И всё! Никаких цехов штатом батальона предусмотрено не было! Так что ошибаешься ты, нет у вас швейного цеха!
Василий молча поглотил порцию шашлыка. Закурил, почесался. И сделал предложение, от которого трудно было отказаться:
-Сами проверьте! Давайте, я позвоню другу, который сегодня в наряд по КПП заступает. Подменю его. Он просил подменить. А Вы приходите, посмотрите на выгрузку наших узбеков!
Василий тщательно проинструктировал меня о путях незаметного прохода в часть.
Оказывается, год назад отсюда сбежал солдат, сделав подкоп. Хитрый лаз использовался и сейчас, если возникала необходимость незаметно покинуть место службы или сгонять за "бухлом". 
Часа в два ночи я, словно крот, выскочил по другую сторону высоченного бетонного забора части. И, прикрываясь густым кустарником, метнулся в сторону большого дюралевого ангара. Именно там, по словам Василия, находился таинственный подземный швейный цех.
Дождавшись, когда через КПП части проедет "Камаз" и остановится у ворот ангара, я незаметно присоединился к толпе высадившихся из кузова мрачных людей.
Было их человек тридцать. И разговаривали они действительно по-узбекски. Одеты были кто во что горазд, в основном по рабоче-крестьянски или дехкански.
Солдат открыл ворота ангара и стал загонять этих понурых худеньких работяг внутрь.
Вместе со всеми нырнул в темноту загона и я, не думая о последствиях и возможных неприятностях. Очень уж любопытно было пообщаться с трудовым мигрантским народом - кто они и зачем пожаловали в наш провинциальный град "Китеж".
Пройдя почти весь ангар, мы остановились перед широким лазом, уходящий ступенями куда-то в преисподнюю. Там виднелся узкий полутемный тоннель. Очень любопытно!
А где же швейный цех, о котором говорил Василий? Наверное, ошибся парень!
Сопровождаемые двумя вооруженными солдатами, мы побрели по этому штреку в неизвестность.
Метров через сто тоннель заканчивался ступенями, ведущими еще ниже. Отсчитав пятьдесят пять ступеней, мы оказались перед тёмно-зелёной бронированной гермодверью.
Охранник взялся двумя руками за штурвал, ввинченный в бронедверь, и крутнул несколько раз.
Толстостенная массивная дверь бесшумно распахнулась, открыв доступ в полукруглый длинный тоннель, уставленный двухярусными металлическими нарами. В конце виднелась дверь, из которой высунулось несколько голов. Позади них в ярком свете просматривались столы с швейными машинками.
"Это что, тюрьма? Надо сматываться, пока не поздно!" - мелькнула в моей голове мысль, пока ещё не паническая.
Но было поздно!
Поглотив последнего узбека, железная пасть гермодвери захлопнулась. А перед нами возникли две грозные фигуры с резиновыми дубинками в руках. Одна из них что-то рыкнула по-узбекски и угрожающе подняла дубину.
Мои худенькие товарищи, повинуясь приказу, молча выстроились вдоль нар в армейском двухшереножном строю.
-Биринджи, икинджи, рассчитайся! - вновь скомандовал охранник, смешивая русские и узбекские слова.
Стоящий впереди меня парнишка, когда до него дошла очередь отвечать, промолчал, увлеченный созерцанием плаката.
Охранник тут же подскочил к бедолаге и, взмахнув дубиной, резко опустил её на голову парня.
Закричав, как раненый заяц, тот рухнул на бетонный пол и схватился за окровавленную голову.
-Йигит! Няме учин урдингиз? (зачем ударил) - не удержался я. -Няме? (что) - взревел охранник. И, свистнув дубиной, как турецкой саблей, ринулся на меня.
Зря он это сделал!
Только вчера я тренировался у мастера рукопашного боя, знаменитого "Деда", Алексея Кадочникова. Мастер организовал десятидневный семинар в штабе нашего пограничного округа. И мы оттачивали защиту от нападения, в том числе с дубиной и автоматом.
Я резко изменил траекторию движения охранника. И он, пролетев мимо меня, ударился головой о бетонный пол. И затих. Его коллега, взревев как раненый тигр, бросился в бой.
Но его остановил кто-то из приехавших смелых мигрантов, элементарно подставив ножку.
Мне оставалось только слегка ударить нападавшего в основание черепа. Слегка, чтоб не пришибить совсем, но отключить на пять или десять минут.
Поблагодарив парней за помощь, я спросил, смешивая туркменские слова с русскими:
-Сиз ниреден? Вы откуда? Как попали сюда? Зачем?
По-русски ребята почти не говорили.
Но я понял, что родом они из Ферганы. Работы там нет.