Последний защитник. Часть 3. Глава 8

8.



Тарт обратил внимание, что воспитанник вернулся домой в странном возбуждённом настроении, но спрашивать ничего не стал и вообще, сделал вид, будто не заметил ничего особенного. Старик знал, если Турнох посчитает нужным, то расскажет сам, а если начать допытываться, то замкнётся в себе и промолчит.
Поэтому, вместо того, чтобы задавать вопросы, Тарт продолжил заниматься тем, чем занимался уже полдня готовить снасти на завтрашнюю рыбалку. В этом ему здорово помогал Мрак. Пёс то и дело пытался ухватить зубами сеть, которую латал старик, так что приходилось отгонять непрошенного «помощника» и вновь браться за толстую нить.
- Хоть бы кто помог или, по крайней мере, не мешал! – в конце концов не выдержал рыбак и схватился за посох, стоявший у стены. – Я сейчас кому-то хвостатому оторву его распроклятый хвост. – Манс забери у меня этого засранца! В конце концов, пусть лучше мешает тебе.
- Кому лучше? – меланхолично осведомился Манс, изучая силки, которые лежали перед ним на столе. Завтра намечался поход в лес: запасы кроличьего мяса подошли к концу, и требовалось поймать хотя бы несколько ушастых созданий. – Мне вот вполне нормально.
Тарт поднялся с табуретки и распахнул входную дверь. Потом указал Мраку, поджавшему хвост, пальцем на выход.  Пёс немного подумал, попятился и бегом скрылся где-то в глубине дома. Тарт закрыл дверь и глубоко вздохнул.  Потом обернулся на стук и неразборчивый возглас.
Как выяснилось, это Турнох, пребывавший в глубокой задумчивости наткнулся лбом на стену и теперь стоял на месте, изумлённо рассматривая «обидчицу». Манс отвлёкся от своего занятия и уставился на парня.
- Эй, - окликнул он. – Малый, с тобой всё в порядке? Такое ощущение, будто спишь на ходу.
- Чего? –Турнох обернулся и нахмурился, очевидно пытаясь сообразить, что только что было сказано.
- Вот, об этом я и говорю. – Манс повернулся к Тарту. – Что с ним? Ты заставил его сделать что-то, чересчур сложное? Мыть посуду? Подметать двор?
- То, что не способен делать ты, - хмыкнул Тарт. – Ну, в смысле, хорошо делать. Кто последний раз спрятал сухие листья под крыльцом?
- Думаю, Мрак, - подумав, ответил Манс. – Ну, знаешь, пёсик чесался и набросал листьев. Может, он на них спит?
- Угу, на моей кровати спит это блохастое чудище. Станет он тебе дрыхнуть на грязных листьях.  Тур, не желаешь поговорить? Что-нибудь рассказать?
- Завтра, - парень потёр лоб, точно у него болела голова. – Наверное, завтра.
- Ну, завтра, так завтра, - не стал настаивать старик. – Я так понимаю, что тебя сегодня трогать вообще не стоит?
- Эй, это ещё что за поблажки? – возмутился Манс. – Я тоже так хочу. Что для этого нужно сделать: стукнуться башкой о стену?
- Да нет, - Турнох криво усмехнулся. – Всё нормально. Я просто думаю…
- Сложное занятие, - согласился Манс, который сегодня пребывал в язвительно-ироничном настроении. Очевидно, сказывалось то, что мужчина хорошо выспался и, кроме того, как уже успел рассказать Тарту, видел прекрасный сон, где ему призналась в любви пышногрудая красотка. В связи с этим, Манс намеревался в ближайшее время прогуляться в Птац к своей давней знакомой и поинтересоваться, не забыла ли ещё та его. – Сложное и непривычное для некоторых. Ну ничего, новый опыт, усиленный столкновением с предметами интерьера.
Турнох, который не мог думать ни о чём, кроме грядущего сватовства, решил применить метод, который помогал отвлечься от навязчивых мыслей. Для этого требовалось сосредоточиться на чём-то, не менее важном. Было кое что, о чём Тарт обещал с ним побеседовать некоторое время назад, но до сих пор так и не поговорил.
- Отец, - он посмотрел на Тарта, а тот прищурился. Первый раз парень назвал его так неделю назад, и это до сих пор казалось несколько непривычным. Непривычным, но весьма приятным. – Ты обещал поговорить со мной об эмиссарах Бездны и объяснить, как с ними сражаться.
- Лучше всего драпать без раздумий, - посоветовал Манс и Тарт досадливо махнул на него рукой. – А что, как по мне – лучший способ остаться в живых.
- Балабол, - вздохнул старик и посмотрел на сети, лежащие на полу. – Ладно, вечером закончу, всё равно сейчас работа не идёт. Пошли, я тебе кое что расскажу. И да, моя вина, уже давно нужно было всё объяснить. Тем более, что это последнее, чему я тебя ещё не научил.  Идём.
Когда они поднялись по лестнице на второй этаж, из-за двери, оглядываясь по сторонам, осторожно выбрался Мрак. Пёс медленно приблизился к лежащей на полу сети и тихо зарычав, поволок её в угол. Манс не обратил на это внимание. Мужчина насупил брови и тихо ворчал, глядя в окно.
- Отец, гляди же ты! Ну ничего, вот схожу в Птац и меня тоже после будут так звать.
В своём кабинете Тарт подошёл к окну и некоторое время молчал, глядя на небо, облака и солнце, опускающееся к линии горизонта. Несмотря на то, что до наступления темноты оставалось ещё несколько часов, старику отчего-то казалось, будто некая тёмная пелена постепенно закрывает небосвод. Чудилось, словно порывы холодного ветра проникают через закрытое окно и заставляют ледяных мурашек быстро бежать по спине.
Недобрые ощущения. Предчувствие беды, которое обычно вещало по0настоящему плохие вещи. Такое последний раз Тарт чувствовал, когда отправлялся к Винетте. Что сейчас? Грядет какая-то большая беда?
- Отчасти этот болтун прав,- со вздохом, сказал Манс и повернулся к Турноху. – Тур, мальчик мой, я научил тебя всему, что умел сам и большему, пожалуй, обучить не смогу. Ты – отличный боец, едва ли не лучший из тех, когда я обучил за всю свою жизнь, но…
- Но всегда есть кто-то, кто сильнее сильного бойца? – совершенно спокойно спросил парень. – Да, я это отлично понимаю. И знаю, что иногда стоит отступить, чтобы после вернуться и выиграть бой.
- Это правильно, - Тарт сел в кресло за своим рабочим столом и сдвинул шкатулку с письменными принадлежностями влево-вправо. – Но…Как бы это сказать? Иногда ты понимаешь, что враг гораздо сильнее, однако отступить  ты не имеешь права. Причины могут быть какими угодно: ты защищаешь слабых, не даёшь совершить злодеяние, да мало ли что ещё. Главное – ты принимаешь бой, понимая, что проиграешь.
- Я так понимаю, что сейчас речь идёт именно об эмиссарах? – Турнох присел на подоконник, покачивая ногой. – Кто это вообще и чего стоит бояться?
- Бояться не стоит, следует понимать, с кем ты имеешь дело. – Тарт щёлкнул пальцами. – Все эмиссары Бездны – люди. Ну, те, что прежде были людьми. По большей части Повелители Бездны вербуют в эмиссары самых сильных воинов или же мыслителей, продвинувшихся в изучении магических наук. К тем умениям, которыми эти люди обладали прежде, добавляются новые способности, дарованные Повелителями Бездны. Эмиссары способны управлять стихиями; им подвластны огонь, вода и воздух. Бой с таким противником почти невозможно выиграть, даже если биться честно. Но честность – это не про Бездну и её посланцев.
- Ты как-то говорил, что твой ученик стал Эмиссаром, - помолчав, тихо сказал Турнох.
- Да и не он один, - Тарт сжал кулаки и стукнул ими по столу, отчего шкатулка подпрыгнула, а подставка с пером упала. – Кто по своему желанию, а кто…
- Не по-своему? – Турнох приподнял брови. – Это ещё как?
- Есть такое, - Тарт недовольно поморщился. – Когда Защитник проигрывает бой эмиссару, то по большей части оказывается на грани смерти. В этот миг между победителем и проигравшим образуется некая связь – это одно из тёмных умений посланцев Бездны. Эмиссар предлагает жизнь, но с условием того, что поверженный Защитник перейдёт на сторону врага.
- Так что стоит согласиться, а после послать их куда подальше?
- Я же говорю – это тёмная магия. Поддашься, и возврата уже не будет: ты станешь частью Бездны. Причём, тут всё очень непросто: когда эмиссар предлагает перейти на их сторону, достаточно просто что-нибудь сказать, и дело сделано. Ты можешь ругаться, сказать, что ни за что этого не сделаешь, что ты всегда останешься человеком – неважно, ты уже дал согласие.
- Так что же…
- Для этого у нас есть Слово Отречения – оно разрывает магическую связь между эмиссаром и Защитником. Скорее всего, после произнесения Слова ты погибнешь, но… 
- Но погибну человеком, - тихо сказал Турнох. – Человеком и Защитником. И что же это за слово?
Тарт некоторое время молчал, рассматривая столешницу. Потом поднял голову и взглянул на Турноха.
- Сын мой, - сказал старик. – Как бы мне не хотелось, чтобы тебе довелось встретиться с эмиссаром, но я отлично понимаю, что этого не избежать. Рано или поздно, но ваш бой состоится, и я искренне желаю тебе победы. Но на тот случай, если всё окончится плохо…Я не верю, что ты способен предать нас, поэтому слушай:
Словно травы, что увяли,
Словно звёзды, что увяли,
Словно лодки, что уплыли,
Словно люди, что не жили.
Мы лишь быстрое теченье,
Мы лишь слабое влеченье,
Мы лишь ветер над водою,
Мы лишь оттепель зимою.
Травы шелестят под нами,
Нас несёт вперёд ветрами,
Нас скрывает дым ползучий,
Нашу поступь смоют тучи.
Тарт и Турнох смотрели друг на друга.
Старику казалось, будто ледяной ветер ворвался в кабинет, а мгла сошла с неба внутрь дома, скрывая силуэт сына, поглощая его, как поглощают тело человека тёмные воды глубокой реки.