Как я не снялся в кино часть третья

Дома я решил посмотреть информацию о сериале «Морские дьяволы». Оказалось, что уже было отснято и показано по ТВ тринадцать сезонов. Я понимал, что каждая история, рассказанная в одной или нескольких сериях, никак не связана с другой историй. И тем более из другого сезона. Но поскольку я человек дотошный, и мне если что-то интересно, то обязательно всё, до конца, а не отрывками. Я так дискографии коллекционирую. Не избранные песни, а все альбомы целиком. Короче говоря, я принял решение смотреть сериал с самого начала. Когда эпизод, в котором я принимал участие, появится на экранах телевизоров, неизвестно, а так я буду следить за экранной жизнью персонажей.
Так я и узнал, как их всех зовут. И артистов, и персонажей. Смотрел не каждый день, и не более одной серии в день. С момента съёмки до того момента, как я дошёл до той серии, в которой снимался, прошло полтора года.
Но всё это было позже, а спустя полгода после своих первых съёмок, я записался на эпизодическую роль посетителя кафе сериала «Бендер». Съёмки должны были происходить в павильонах «Ленфильма», поэтому записывали всех желающих, независимо от роста и размера человека. Действие сериала, судя по названию, происходит в начале двадцатого века на юге России. И, скорее всего, в Одессе. Мне так показалось по типам персонажей, которых приглашали на съёмки. Китайцы, махновцы, белогвардейцы, пижоны, официанты. Я записался в рядовые посетители, указав свой вес, рост и размер обуви.
Съёмки должны были начаться рано утром, в девять часов. Конечно, бывают и более раннее начало, но для меня и девять часов рано. Поскольку просыпаться пришлось в семь. Однако вечером, перед сном, мне пришло сообщение по телефону о том, что съёмки переносятся из павильонов студии на натуру. А именно в центр города, в кафе «Бродячая собака» на Итальянской улице. Это было символично, ибо рядом находится памятник Остапу Бендеру. Само кафе подходило под стиль проекта. В нём можно снимать обстановку не только двадцатого, но и восемнадцатого века.
В девять утра я был на месте. Вдоль улицы стояли автомашины со студии, работало уличное кафе, рядом находился биотуалет. Вдоль тротуаров тянулись толстые и не очень провода, которые профессионалы называют кабелями. Возле автобуса стояла группа людей, в основном мужчины. Я подошёл к ним.
- Это тут добровольцами в кино записываются? – спросил я у единственной женщины группы. Просто она стояла ближе всех ко мне и не участвовала в разговорах.
- Да, тут. Ждём, когда нас запишут и отведут переодеваться.
- Нас должны записать? – удивился я.
- А Вы первый раз принимаете участие в съёмках? – поинтересовалась женщина.
- Второй. Первый раз был полгода назад. Нас никто не записывал, разве что накануне.
- А как назывался сериал, если не секрет?
- Морские дьяволы.
- Понятно, - женщина улыбнулась, - здесь всё намного солиднее. Фирма другая, московская. Впрочем, Вы всё сами увидите.
Что я должен был увидеть, уточнить не получилось. Подошёл прыткий юноша с фотоаппаратом на шее и попросил массовку пройти в автобус, припаркованный на другой стороне улицы. По дороге я увидел, как в один из фургончиков вошёл Гарик Харламов из Камеди Клаб. Не удивлюсь, если именно он и будет Бендером в этой постановке.
В автобусе было тесно и душно одновременно. День набирал обороты, солнце поднималось всё выше, народу становилось больше. Желающих засветиться в массовке оказалось больше, чем я ожидал. В это время в автобус поднялся бойкий юноша с канцелярской папкой в руках.
- Я попрошу минуточку вашего внимания и тишины, - громко сказал он, вращая головой в обе стороны салона, потому что дверь, через которую он проник внутрь, оказалась посередине, - приготовьте ваши паспорта. Это необходимо, чтобы составить договор с каждым из вас. Не волнуйтесь, кредит и ипотеку на вас никто оформлять не будет. Мы солидная организация. Поэтому напоминаю всем, что съёмка на телефон или любой другой носитель строго запрещена. Нарушитель немедленно будет выведен за пределы съёмочной площадки и не получит гонорар. Отнеситесь к этому предупреждению серьёзно.
Юноша сделал небольшую паузу, наслаждаясь произведённым эффектом на свои слова.
- Сейчас вас начнут вызывать гримёры и костюмеры. Но не по фамилии, а по персонажам. Вы должны были запомнить на какую роль вас записали.
- А если я простой посетитель кафе, то меня так и будут вызывать? – спросил юношу мужчина, сидевший напротив меня. Мне было тоже интересно, поскольку я так же записывался простым посетителем.
- Так и будут, - улыбнулся юноша, - скорее всего, вами закончат одевать массовку.
После этих слов он прошёлся по салону автобуса, собрал паспорта ожидающих вызова костюмеров и ушёл. Мне захотелось спать, и я закрыл глаза. Но не успел я впасть в дрёму, как послышался зычный голос: - «Китайцы, идите переодевайтесь!»
Граждане восточной внешности встали со своих мест и потянулись к выходу. Они могли быть бурятами, узбеками, казахами, калмыками, это не имело никакого значения. Главное, что у них у всех был один разрез глаз.
Заснуть мне так и не удалось. Оказалось, что вокруг меня собрались люди, которые снялись в кино не один десяток раз. Их фамилии никогда не упоминаются в титрах, они просто создают массовку, но находят себя в кадре, и делают позже фотографию на память. В отрывках разговоров, что доносились до меня, участники эпизодов показывали друг другу эти фотографии и называли названия сериалов. Ни один из них я не смотрел. «Морские дьяволы», кстати, никто не упомянул. Не участвовал в разговорах мужчина, сидевший через проход от меня. Тот самый, который спрашивал у юноши, на какую должность ему откликаться. Похоже, что ему хвастаться было нечем, как, прочем, и мне.
После китайцев позвали гримировать официантов. Это уже были граждане разной внешности. Китайцы прогуливались под окнами автобуса. Забавно было смотреть на то, как одевались люди сто лет назад. Мимо автобуса проходили прохожие, искоса посматривая на загримированных персонажей. Со стороны они выглядели явно забавно.
К праздно шатающемся китайцам присоединились официанты, а переодеваться позвали проституток. Поскольку в салоне автобуса находилось всего три женщины, то на них и было обращено всё внимание. Смеясь и переговариваясь, женщины пошли переодеваться. Я про себя подумал, что вот на проституток они совсем не похожи. Хотя, с кем было сравнивать? С девицами из квартала красных фонарей в Амстердаме? Там были просто говорящие куклы, с которыми и говорить-то не захочется.
У местных девушек, согласившихся на роль жриц любви, интеллект был налицо. Не обошлось без шуток в их адрес, особенно после того, как она возвратились в автобус переодетыми и загримированными. Впрочем, смеялись над всеми переодетыми статистами, будь то китайцы, белогвардейцы или официанты.
Вскоре в автобусе осталось два человека, которые не побывали в фургончике костюмеров. Это был я и мой сосед. Нас оставили под конец, как самых крупных. Оказавшись на улице, перед дверями фургона, мы выяснили, что я всё-таки был повыше, а он потолще. Что хуже, в двух словах объяснила костюмерша блондинка. Проходя мимо нас внутрь своего царства на колёсах, она обратилась ко мне словами: - А вот на Вас, молодой человек, у меня ничего нет.
Звучало не оптимистично. Но отступать было некуда, только практика могла показать, смогу я на себя надеть костюм столетней давности, или только его отдельные части. И вот, наконец, пришла и наша с мужчиной очередь подняться в примерочную на колёсах.
Блондинка занялась мужчиной. А мной брюнетка. Для начала надо было раздеться. Снять брюки, обувь, рубашку, если такая была. Я был в футболке. До снятия брюк в моём случае дело не дошло. Ботинок сорок шестого размера в фургончике не было.
- Понимаете, - ломая пальцы, объяснила мне ситуацию брюнетка, - вот если бы мы сейчас находились в павильоне Ленфильма, то мы бы Вас легко одели. Там у нас есть всё. А сюда мы взяли только самые ходовые вещи.
- Я, когда записывался, указал все свои параметры, - отвечал я, смотря в честные глаза костюмерши, - что мой рост сто девяносто четыре сантиметра, а размер ноги сорок шестой.
- Для студии это не имело никакого значения, - горестно констатировала брюнетка, - а когда съёмку перенесли на натуру, никто проверять данные не стал. Но давайте, я всё-таки на Вас попробую что-нибудь найти.
Что-нибудь оказалась рубашка, рукава которой, если саму рубашку не застёгивать, закрывали руки до кистей. А вот найти подходящий пиджак не удалось. Даже не в застёгнутом состоянии рукава заканчивались где-то посередине, между кистью и локтевым суставом.
- Подойдите к ответственному за массовку, получите компенсацию. Так и передайте, что на вас нет подходящего костюма.
Я надел на себя жилетку и вышел на свежий воздух. В фургончике было достаточно душно, как в автобусе. Следом за мной вышел мужчина. На него что-то нашли. Выглядел он, на мой взгляд, скорее не посетителем кафе, а завсегдатаем мусорной свалки. Но, это всего лишь моё мнение. Да и то высказанное от зависти.
Юношу, который забрал у нас паспорта, я нашёл возле биотуалета. В двух словах рассказал ему, в какой ситуации я оказался. Как мне показалось, юноша искренне мне посочувствовал.
- Как Ваша фамилия? Хотя я Вас по фотографии опознаю. Паспорта я отнёс секретарю, она как раз сейчас оформляет договора на съёмку. Жаль, что так получилось. Вы пока подождите меня в автобусе, я принесу Вам паспорт и узнаю, что Вам полагается в качестве неустойки.
Я поплёлся в обратном направлении. В салоне автобуса никого не было. Переодетые статисты или гуляли по тротуару, продолжая веселить случайных прохожих, или уже были отправлены в кафе, на место съёмки. Им было весело. Мне не то, чтобы грустно, печально, а как-то неинтересно. Несмотря на то, что было около десяти утра, можно было сказать, что день прошёл зря.
В салон автобуса протиснулся юноша с папкой и вынул из неё мой паспорт. Протянул его мне и попросил: - Проверьте, Ваш или нет.
Я по обложке видел, что паспорт мой, но проверил. После чего убрал паспорт в карман. Юноша уселся на свободной кресло, повернулся ко мне лицом и сказал следующее.
- Насчёт Вас принято такое решение. Во-первых, примите наши извинения, - на эти слова я молча кинул, - а во-вторых я Вам выплачу сто рублей на транспортные расходы.
Сто рублей составляли только половину транспортных расходов от моего дома до места съёмок и обратно. Но спорить я не стал и повторно кивнул головой.
- Вот и договорились, - удовлетворительно произнёс юноша, встал с места и вынул из кармана тысячу рублей.
- Вы сказали сто рублей, а не тысячу, - робко возразил я, смутно надеясь на то, что юноша оговорился, когда озвучивал сумму компенсации.
- Да, сто рублей, - быстро развеял мои розовые мечты юноша, но у меня нет других купюр.
- А у меня сдачи нет, только на карточке деньги, - ответил я.
Возникла непредвиденная пауза. Мне не хотелось вставать в позу обиженного, кричать, а вот идите и ищите мои сто рублей. Пока я их не получу, я отсюда никуда не поеду! Чего бы я этим добился? Не та сумма, чтобы устраивать дебош. Потом ещё внесут в чёрный список и прощай не состоявшаяся кинокарьера. Поэтому я предложил более простой выход.
- Сбросьте эти сто