"Оливье" для беглого каторжника

(миниатюра из серии «Разговоры в предбаннике»)

- Всё-таки стрёмный это праздник – Новый год, - сказал Серега, когда мы, намывшись и напарившись, вывалились, наконец, всей нашей компанией в предбанник и стали выкладывать на стол водку, пиво и закуску.
- Вроде бы ждёшь его, на что-то надеешься, а, если разобраться, на что надеешься, кого ждёшь?
- Деда Мороза, - хмыкнул Санька. – А лучше – Снегурочку.
- Кто про что, а Санька – про девок, - хмыкнул в ответ Серега. – А тридцать первого декабря - это вообще не день, а караул. Делать совершенно нечего, и ничего не хочется, только на часы и глядишь: скоро, что ли, за стол-то? Бабам легче: они хоть готовкой занимаются, а ты шатаешься, как дурак, из угла в угол, а захочешь вмазать – они сразу в крик: рано ещё! Жди! А чего ждать? Зачем?
- Во-во! – подхватил Витька. – А потом, в конце концов, все садятся за стол, провожают старый год, встречают новый, набивают свои брюхи, смотрят по телевизору новогодний концерт с одними и теми же, из года в год рожами, и часа в три расползаются по кроватям. А утром, с головной болью и раздувшимися животами, сползаются опять к столу, похмеляются, опять смотрят по телевизору все те же рожи, и в результате к вечеру опять нажираются в зюзю.
- А на следующее утро присыпаются всё с той же с головной болью и с теми же животами, - безжалостно продолжил Мишка и с усталым стоном опрокинул в себя кружку пива. – И так до Рождества, а то и до Старого Нового Года. Самоубийственная красотища! Век бы так жить!
- Век не продержишься, - философски заметил Серёга и как-то опасливо покосился на стол. – Это что? Селёдка под шубой? Опять?
- Остатки с праздничного стола, - виновато извинился Мишка. – Если не хочешь, тогда вот, салатик, -  и придвинул ему тарелку с до желудочной боли знакомым пейзажем. Серёга в ответ издал непонятный рыкающий звук и сморщился так, словно только что разжевал целый лимон. Да, этот непременный новогодний «оливье»! Как же он радует в ночь с тридцать первого на первое и как угнетает в следующие дни, потому что наготавливают его, как правило, немеряно!
- Не в Новом Годе есть своя прелесть, - продолжил Мишка. – Например, подарки.
- А я не люблю подарки! – с вызовом заявил Серега. – Серьёзно говорю: не люблю! И сам не люблю дарить, потому что не знаешь, чего надо дарить, и получать не люблю, потому что дарят не то, чего хочешь. Мне вот, например, на этот год сестра, жена, тётка и на работе чего подарили? Наборы для бритья – пену, лезвия и одеколоны! Как сговорились! Я теперь даже если каждый день буду скоблиться от макушки до пяток и этими одеколонами уливаться, то мне до следующего года хватит, и ещё останется! И вообще, я пеной никогда не пользуюсь, я мылом намыливаюсь. Зачем мне пять флаконов этой самой пены?
- А вот я встретил Новый Год просто прелестно! – похвастался Витька. – Уехали с женой на дачу и каждый день катались  по лесу на лыжах. Такой взбодряж, что ни с какой водкой не сравнить!
- Кстати, о лыжах! – оживился Серега. – Читали? В Польше, на горнолыжном курорте прокурорского прихватили, который подмосковные казиношки крышевал. Правильно говорится: сколько верёвочке не виться – а мужика всегда есть за что прихватить и за что подвесить!
- Да что он, один, что ли, от тех рулеток кормился? – не удивился Мишка. – Их там целая тёплая компания была!
- А этот единственный сделал ноги, и его в международный розыск наши объявили, - пояснил Серега. – Правда, недолго бегал-то, пару месяцев. И что интересно, прихватили его с литовским паспортом.
- Прямо Штирлиц какой-то, Максим Исаич! – захохотал Мишка. – Настоящий Юстас Алексу!
- Вот теперь за этого Штирлица воткнут ему по самое по небалуйся, - как всегда очень образно заметил молчавший до сих пор другой Витька. – Теперь покрутит рулетку где-нибудь в «Матросской тишине». Или в Лефортове, у комитетчиков.
- Отмажут, - высказал своё мнение (впрочем, произнёс он это довольно неуверенно) Серёга. – Одна шайка-лейка.
- А смысл? – не согласился первый Витька. У него тоже с логическим мышлением всё в полном порядке. – Я думаю, что у него, наоборот, перспективы очень хреновые. Чтобы не квакнул чего лишнего, устроят ему наши спецы в той же «Матроске» острую сердечную недостаточность – и все концы в воду. Помните как в «Бриллиантовой руке»? «Один мой друг, покойник, говорил, что он слишком много знал!».
- Это если его поляки нашим отдадут, - в свою очередь уточнил Серёга. – А отдавать им его нет никакого резона. Они сами из него весь компромат на наших шишек выкачают, чтобы их на крючке держать.
На это тоже очень логичное умозаключение возражений не последовало. Серёга, он умный! Даже когда выпьёт. Он на своей атомной лодке в секретной части служил, поэтому знает ВСЁ, даже чего и не знает!
- Да уж, отрыгнётся этому прокурорскому каторжнику новогодний салат, - согласился первый Витька, который лыжник, и зачерпнул из тарелки полную ложку. – Ну, давайте, хлопцы, за то, что нам, слава Богу, крышевать никого не надо, потому что мы  никому и задаром не нужны. С наступившим – и пусть все эти казино с ихними казиньщиками, казёнщиками и казинаками накроются большим медным тазом!  А баллоны с пеной я в следующую баню вам принесу! На всех хватит. Мыльтесь на здоровье! Хоть смыльтесь все!