В те годы, когда я был студентом, пришлось мне - дважды на первом курсе, сдавать экзамены по химии.
Нужно сказать, что по своему преподавательскому составу, кафедра химии была скорее всего самой продвинутой и титулованной в нашем институте.
Заведующий кафедрой и его зам были докторами наук, а все остальные тридцать преподавателей, кандидатами наук - без какого-либо исключения, среди них!
Сам заведующий кафедрой, профессор Харин Алексей Николаевич был личностью весьма и весьма достойной.
Периодически, в праздники, он давал для студентов фортепианные концерты, и весьма талантливо играл во время выступлений на этом инструменте, по полтора или два часа, без перерыва.
Он, так же, лично написал и издал в нашем вузе учебник химии - толстенную книжищу, страниц четыреста формата А4 примерно.
Именно по этой книге читались нам лекции преподавателями и происходила сдача самих экзаменов.
И всё бы ничего, да уж больно косноязычным и дремучим языком оказался написан пресловутый учебник!
Читать его было абсолютно невозможно.
Дело в том, что профессор умудрился напихать в текст кучу совершенно не нужных подробностей и отступлений от всех тем и разделов.
Говоря вкратце, голова от чтения шла кругом, а не оставалось в ней - абсолютно ничего ясного и связного.
И вот тогда, в период сдачи своей первой экзаменационной сессии, пришлось мне всерьёз изучить этот фолиант.
Ни до того периода, ни позднее - в жизни я не делал пометок в книгах, относясь к их сохранности очень уважительно.
Но, когда, после первого прочтения данного учебника, в голове не осталось абсолютно ничего, кроме бесформенного тумана; пришло чёткое осознание, что этого, увы - не избежать.
Взял я карандаш, и вгрызался с ним в гранит сей науки - тщательно подчёркивая только то, и именно то, что мне было необходимо знать.
Так завершилось второе моё прочтение данного учебника.
При третьем же, прочтении - уже, лишь подчёркнутых строк; в голове - наконец-то, начало всё укладываться в некую стройную систему.
Пришло понимание всей этой науки, так сказать.
В ночь же, перед экзаменом я лишь повторил прочитанное, ещё раз.
А в итоге получил полностью заслуженную пятёрку, что оказалось для моей зачётки весьма кстати.
О причине этого "кстати" - как нибудь, в другой раз, я возможно расскажу подробнее. *
Совершенно незаметно пролетели в лени и разгильдяйстве следующие пол-года.
В своё время пришла пора сдавать ещё один, уже заключительный экзамен по другим частям химии.
Хотел было я готовиться, к ней, как и раньше.
И даже начал, уже заранее, своё первое прочтение учебного материала.
Да вот только, на мою беду, в течение второго семестра подселили к нам в комнату общежития одного второгодника, после академического отпуска.
Он то, меня и подбил, не читать, всё подряд, а пойти за пару дней к той аудитории, в которой будет сдавать этот же экзамен другая группа и переписать у выходящих с экзамена студентов только те вопросы, которые включены в билеты.
Сказано - сделано!
Потратив два или три часа выписали мы вопросы к двадцати четырём билетам, решив подготовить по ним "медведей".
Так у нас, в ту пору называли заранее написанные на отдельных двойных листах ответы, на каждый билет. Студенты шли с ними на экзамен, брали билет у экзаменатора, а после лишь делали вид, что сидят и готовятся к ответу.
По сути, экзаменующемуся требовалось лишь подменить чистый лист на "медведя" и ты уже готов идти отвечать...
Кроме того, если кому-нибудь из студентов удавалось, незаметно от преподавателя, взять со стола два билета, вместо одного - отвечал он по тому, который ему больше нравился, а второй передавал из аудитории товарищам, и тогда следующий студент заходил на экзамен уже со "своим" билетом и своим же "медведем" к нему. Называл он нужный номер, независимо от того, что взял; а тот, который взял со стола, переправлял из аудитории с выходящим из неё студентом, кому-то другому.
Многих из нас в те годы выручал такой конвейер.
Я правда, этим ни разу не пользовался.
Итак, подготовил я честно лишь сорок восемь вопросов по двадцати четырём билетам, и пошёл сдавать экзамен.
Нужно ли описывать вам, моё состояние, когда вытянул я со стола злосчастный двадцать пятый билет, единственный - не выпавший никому, в предыдущей группе!
Растерялся я до того, что не сообразил вовремя - попросить другой билет.
Пусть даже, потерял бы на этом балл из будущей оценки, зато не мучился бы сидя во время подготовки к ответу!
И всё же, сдал я тот экзамен, с первой попытки.
Дело в том, что один из вопросов пересекался со школьной программой по физике (что-то связанное с ядерной физикой, квантами, и Нильсом Бором), которую я вынужденно припомнил, в этот момент.
Второй же вопрос был для меня - абсолютно неизвестным. Однако, зная всё остальное, написал я и его, кое как, исходя лишь из общей логичности сдаваемого предмета.
Вот такая приключилась тогда со мной история...
Профессор Алексей Николаевич Харин
