Произведение «Из сборника "Путешествия в прошлое" "Комсомолец Абхазии"» автора Фройнд Наталья

   Всё это случилось тогда, когда по улицам наших городов ходили красивые бело-красные автобусы "Икарус" и проезд в них стоил пять копеек в любой конец, причём движение было практически бесперебойным с шести утра до часу ночи. А на такси за пятьдесят копеек можно было доехать из центра города в самый отдалённый микрорайон. Газированная вода в автомате стоила три копейки с сиропом и одну копейку без сиропа, а стаканы мыли, нажав посильнее на дно стакана, который ставили на то же место, где и наливалась вода, только "вверх ногами". Никто и не думал о какой-то инфекции... В те времена ещё были "Профсоюзы" (непосвящённые могут "погуглить"), которые выделяли порой дешёвые или совсем бесплатные путёвки в санатории, на море, на Алтай для поправки здоровья среднестатистического гражданина. Одна такая путёвка по случаю досталась на мою долю. То-то было счастье! Двадцать один день на море с проживанием в частном секторе, двухразовым питанием и всякими развлекательными мероприятиями...

   Ещё в аэропорту я осмотрелась и поняла, что никого не знаю. Люди были в основном парами - семейными или дружескими. Ну, ничего, подумала я, отдохну от общества. Это было время летних отпусков, сарафанов, жаркого ветра и следов от каблучков на разогретом асфальте. По прилёту на юг нам объявили, что одним из развлекательных мероприятий будет в том числе и прогулка на корабле по маршруту "Гагры - Сочи" и обратно. Мероприятий вообще-то было предложено много, нужно было только выбрать и зарегистрироваться. Я не очень склонна болтаться по незнакомым местам в чужой компании, но прогулка на корабле меня заинтересовала.

   Утро назначенного для путешествия дня выдалось хмурым. Однако, чтобы создать себе настроение, я надела красивое крепдешиновое платье и босоножки на шпильках. Не очень умное решение, но от скуки хотелось покрасоваться. Знать бы, чем всё это обернётся - вообще бы с места не сдвинулась, но...

   Подходя к пирсу, я увидела маленький белый кораблик с надписью на боку - "Комсомолец Абхазии". Он был двухпалубный, при ближайшем рассмотрении - очень обшарпанный и старый. С пирса на борт была положена специальная доска, так называемый трап, а рядом с ним стоял морячок в белой робе и бескозырке. Он галантно подавал руку дамам и лучезарно улыбался. Море выглядело серым и каким-то неспокойным. Но предвкушение путешествия делало своё дело - хотелось ожидать радостного приключения.

   Как только я вступила на трап, кораблик качнулся - вниз-вверх, и я почувствовала, как содержимое желудка (не так уж много там и было) оказалось где-то в районе середины груди... Я сделала над собой усилие и холостым глотком вернула всё на место. Пока я оглядывалась, мест на верхней палубе уже не осталось, хотя и к лучшему, подумала я. День-то был пасмурный, ветер, брызги от бортовой волны... Место нашлось на нижней палубе в застеклённом вольере, где сидели мамочки с детьми и пара похмельных мужиков, перегаром перекрывающих и свежий ветер (сквозняк), и запахи "Красной Москвы" и "Ландыша серебристого" - дамы-то собрались погулять.
   Из репродуктора послышалось шипение, временами прерываемое мужским голосом. Из сообщения я с трудом поняла, что время в пути составит один час. В буфете (оказывается есть ещё и буфет!) имеются напитки, кофе, какао и так далее. Меня порадовало только то, что поездка будет не очень длинной. "Не умру", - подумала я, и в это время кораблик опять сделал этот ужасный трюк - вверх-вниз, и всё, что я съела и выпила утром, а может ещё и прошлым вечером, оказалось в районе горла. Ничего-ничего, подумала я, сейчас пройдёт, кораблик наберёт ход...

   А "Комсомолец Абхазии" уже привычно бороздил черноморскую акваторию. Качка только усилилась, и всё когда-либо съеденное уже подскочило до ушей. Я не могла ни о чём другом думать, кроме того, что нужно срочно найти туалет. Поиски ощутимым успехом не увенчались. То есть я узнала, что он в принципе существует, и даже в двух экземплярах, но один был наглухо занят, а другой закрыт по техническим причинам. Думаю, матросы, чтобы потом не чистить оба туалета, элементарно закрыли один. Но время не терпит, ужас от ощущения обречённости и надвигающегося с неумолимостью цунами позора, погнало меня на верхнюю палубу.
   Все находившиеся там пассажиры уже заняли свои места у борта, то есть как-то протиснуться, чтобы найти место для свободного фонтанирования и извержения внутренностей было практически невозможно! Об этих сказочных ощущениях я могу написать поэму и спустя тридцать пять лет. Но чтобы не мучить читателя описаниями этого ужаса, скажу только: впечатление такое, как будто открываются все без исключения шлюзы, всё горит, пенится и кажется, что самый страшный позор случится на глазах у изумлённой публики. Счастье только в том, что эта публика занята в этот момент тем же, что и ты - полощет кишки (ощущение именно такое) в самом синем в мире... Из репродукторов при этом с шипением и треском раздавался голос Юрия Антонова: "Море - море, друг бездонный..."

   А стюарты - вот эти матросики в белых робах и бескозырках ходили посмеиваясь, и издевательски предлагали кофе и какао со сгущёнкой. Слава Богу, мы уже добрались до Сочи. Я была практически без сознания, но одна мысль сверлила мне мозг и не оставляла места ни для каких других. Я думала: "А как же обратно? Даже под пистолетом я не взойду на палубу этой посудины-убийцы! Доберусь как-нибудь до вокзала, зубами вырву билет назад... И никогда больше, ни-ког-да!.."

   Далее воспоминания определённого периода времени сохранились какими-то урывками. Помню, как ползла по пирсу... Можете себе представить довольно высокую тридцатилетнюю тётку в крепдешиновом платье с оборками и бантиком на груди (Ну, мода такая была, не смейтесь!), в босоножках на шпильке, ползущую по пирсу, и время от времени цепляющуюся за сетку-рабицу, которой был этот пирс огорожен - метров двадцать, как я потом оценила... Когда я таки доползла до скамейки, стоявшей перпендикулярно пирсу, мне помог всё же на неё сесть тот же матросик - пожалел тётку. Всё двоилось в глазах и было к тому же покрыто какой-то серой пеленой. Мне хотелось плакать, что я вроде и делала, потому что тушь попала в глаза и щипала немилосердно. А ещё я хотела домой, нестерпимо и безнадёжно...

Но, прошло наверное минуты полторы или две, как всё странным образом прояснилось вокруг, с моря дул мягкий ветерок, солнце не было жгучим и чрезмерно ярким - в самый раз... Я начала оживать!.. Кто ни разу в жизни не пережил приступ морской болезни может считать, что не имеет ни малейшего представления о том, как человек, только что бывший мёртвым (на самом деле, клянусь) вдруг оживает, и в полной мере начинает ощущать радость жизни! Причём все ужасные и неприятные ощущения стираются сразу. Ну, может быть не полностью, но...

   Поправив макияж и отряхнув коленки, я огляделась по сторонам в поисках кафе или закусочной, с удивлением обнаружив в себе зверский аппетит. Я подумала, что назад неизвестно, как добираться и когда, так хоть возможность голодной смерти нужно исключить.
   Уже сидя на террасе маленького ресторанчика, и с наслаждением поедая цыплёнка-гриль, я размышляла о том, как сейчас поеду на вокзал. Однако, по приезде на вокзал я обнаружила в очереди за билетами нескольких товарищей из нашей группы. Они поведали мне, что билетов нет, возможно будет дополнительная возможность, но как и когда - никто не мог сказать. Многие другие, кто покрепче, сразу после прибытия в Сочи поехали за билетами. Вот им-то всё удалось...

   Делать нечего, придётся и назад плыть на этом "Комсомольце", будь он неладен. До отправления оставалось ещё часа четыре, и я решила провести их приятно и с пользой. В Сочи до этого мне случилось побывать не раз, город был хорошо знаком. Я погуляла по памятным местам, попила великолепный кофе, который на песке в маленьких джезвах готовила старая колоритная армянка. Тип очень примечательный: на каждом пальце у неё красовалось золотое кольцо, а на шее - цепочка, на которую были нанизаны несколько колец с бриллиантами. Я ещё подумала:"Дома что ли боится оставлять, всё самое ценное - с собой!"

   И вот я опять в порту, на пирсе. На борт нашего кораблика уже перекинут трап, но я боюсь перейти на палубу. Все эти ужасные воспоминания роятся в моей несчастной голове, и я не могу себя заставить сделать ни шагу. Ко мне, улыбаясь, подходит тот же морячок, который видел мой ужасный позор (как я ползла по пирсу), и навряд ли я сумею его чем-то ещё удивить. Таких дур, как я, он перевидел уже бессчётное количество. Приятным голосом с характерным кавказским акцентом он обращается ко мне:
   - Дэвушка, зачем стоим, чего ждём? Корабль (!) вся жизн ждат нэ будэт. Прахады, давай ручка!" Мы оба засмеялись, и я взошла на борт. Держа меня за руку, он объяснил, что я зря боюсь - назад качка будет бортовая, да и то не сильная, поэтому - "Нэ бойсь, всё харашо будэт!" Так и случилось, я не почувствовала никаких неудобств в области желудка. Цыплёнок-гриль, видимо, зацепился там мёртвой хваткой, да и место мне досталось на верхней палубе - было вообще посвободнее, потому, что некоторые трусы поехали назад поездом!