Верные ленинцы, или А свадьба пела и плясала...

( из серии "Разговоры в предбаннике")

После парилки и помывки мы вышли в предбанник, разложили на столике закусь, выставили водку и пиво. Да, ради бани стОит жить!
- Серёг, как на митинг-то сходил? – спросил Мишка, разливая русский народный напиток по пластиковым стаканчикам.
- Восхитительно! – бодро ответил Серега. – Испытал удовольствие выше среднего!
Серёга среди нас самый активный. Первым  идёт голосовать, первый – митинговать, первый стоит за  зарплатой, первый получает по морде. Со временем он вполне может сделать головокружительную карьеру, потому что у него налицо (и опять же на морде) явные задатки лидера.
- Народу много было?
- Полная площадь. Я не один ходил, с приятелем, Гурьевым Тимошкой.
- Это какой Гурьев? – встрепенулся Витька. – Который в райпотребсоюзе грузчиком?
- Нет, это Петька грузчиком, а Тимошка – в пединституте доцентом, - пояснил Серёга. – Который Чинганчгук – Зелёный Змий, потому что он на артиста Гойко Митича похожий. Особенно когда выпьет и начинает своим томагавком размахивать.
- И его я знаю! – согласился Витька. – Ну и чего там, на митинге-то?
- Я же говорю: нормально. Пришли, начали кричать: «Ленин! Ленин!».
- Какой Ленин? – растерялся Витька до такой степени, что даже поперхнулся своим любимым селёдочным хвостом ( уж очень любит он эти хвосты обгладывать. Прямо как собака какая голодная!). – При чём тут Ленин?
- А кто же? – удивился в свою очередь Серёга. Он очень опытный идеологический боец! Его просто так, с кондачка и наскока политикой не смутишь – не раскраснеешь! Он, может, даже самого Маркса читал, Фридриха Энгельса с Кантом Эммануилом!
- Да Ленин уже сто лет в гробу! – не сдавался Витька. – Его ж, того гляди, в землю зароют! Он же давно уже труп!
- Ничего подобного! – выпятил грудь Серёга ( я же говорю – боец-огурец!). – Ленин и сейчас живее всех живых!
- Всё понятно, - сообразил Мишка. Он у нас хоть и не первый по активности, зато первый по сообразительности, потому что сразу зрит в корень.
- Сколько же вы с этим Тимошкой перед митингом выпили? –ь спросил он прямо и честно.
- Ну прямо так уж и выпили… - замялся Серёга. Вопросы о алкоголизации он вполне справедливо считает вопросами интимными, поэтому всегда отвечает на них нехотя и под нажимом обстоятельств.
- Поллитровочку в скверу, и в рыгаловке на Дзержинке - по соточке вдогоночку и кружке пива для «прицепа».
- Это немного, - согласился Мишка. – Чего ж вас тогда так развезло-то? И менты не зацокали!
- Так мы ж ещё с собой взяли! – пояснил Серега. – А менты сейчас сами себя боятся. Им же зарплат прибавили, так что сикают место потерять. Зато один старичок приканителился. Он , наверно, какой-нибудь партийный активист, каким-то флагом все время размахивал. Угораздил же нас чёрт радом с ним встать! Ну, он, как увидел, что разливаем, сразу затрясся прям, как припадочный, и слюной забрызгал. Вы, сказал, своей бутылкой эта… как её… дискредитируете идею сегодняшнего митинга. Он, наверно, демократ. А, может, с похмелья.
- И чего?
- Чего… Пришлось и ему плеснуть, а то бы так и не отстал.
- Выпил?
- Не, за себя вылил! – засмеялся Серега. – Где ты видел, чтобы на халяву - да не выпили? Заглотнул и не поморщился. Мордочка у него сразу раскранелась, флажок свой опустил и начал вместе с нами орать: «Ленин!Ленин!».
- Так вы на каком митинге-то были, у коммунистов или демократов? – снова вступил в разговор Витька.
- А нам какая разница? – пожал плечами Серёга. – Митинг, он и есть митинг. Волеизлияние трудящих масс.
- И долго вы там  мёрзли?
- Часа два. Мы, может, и ещё бы постояли, но нам к пяти надо было на свадьбу идти.
- Какая интересная у тебя жизнь! – восхитился Санька. - Голосуешь самым первым, на митинги ходишь как на работу, на свадьбы приглашают. А тут даже в вытрезвитель перестали забирать, потому что их все позакрывали. И кого же пропивали-то?
- Алку и Максимку. Ну, Алку-то вы знаете! Здоровенная такая, ж..пастая, и правый глаз у неё всегда на Луну смотрит.
- Это которая у вокзала в забегаловке буфетчица? – догадался Мишка. – Ну да, с железными зубами! А что, достойная женщина! Она ещё в художественной самодеятельности поёт. Да! – вдруг встрепенулся он. – Но она же вроде замужем! За Филимоном Паровозовым! Он у нас на цемзаводе пескоструйщиком работает и тоже в самодеятельности чего-то там исполняет!
- Ну, ты вспомнил! Она с ним уже лет десять как не сожительствует. У неё теперь новый голубь – Максимка.
- Кто такой, почему не знаю?
- А он молодой, лет на тридцать младше её. Массовиком-затейником в ДэКа работает.
- Смехотун, значит, - кивнул Санька. – А зачем ему эта старая кобыла?
- А она ему вместо мамки! – засмеялся Серёга. – На него же без слёз и смеху не взглянешь: маленький, плюгавенький, губошлёпенький, глазки навыкат, шейка тоненькая, волосики на подбородке и щёчках никак не растут. В общем, не мужик!
- Как же он на такую залезать будет, если не мужик? – удивился Витька. – Она же вон какая…могучая! Ей же жеребца надо, а не просто мужика!
- Дублёра наймёт! – Серёга теперь уже не засмеялся, а натурально заржал. – Долго ли с её-то деньжищами! Она себе на разбавленном пиве и «палёной» водяре такую копейку сколотила! А кони двинет – всё этому воробью-затейнику достанется! Это он с виду такой… мальчик с поносом, а на самом деле тот ещё жучара! Да ладно, хватит о всяких уродах жизни! Давайте, наконец, хряпнем, что ли?