Этот случай в моей жизни произошел года три назад, но я и сейчас все вспоминаю со всеми подробностями. Мой хороший знакомый по учебе и бизнесу Карис уехал в другую страну и пригласил меня в гости. В какой-то момент я решился, проблем с визой не было и вскоре чуть ли не от трапа самолета меня перехватил Карис. В машине он познакомил меня со своей сестрой Милазой. Ее смоляно-черные волосы из-под которых сверкали молнии зеленых глаз, как –то полоснули по моей душе и у меня мгновенно улетучилось настроения безразличия, на которое я настроился.
– Мне о вас столько наговорил Карис, что я решила не ждать, когда он привезет вас к нам, – проворковала Милаза, не сводя с взгляда. Я стушевался, отвел глаза и сел возле Кариса.
Милаза поняла, что я запал на нее, поэтому с удовольствием выполняла роль гида и помогала мне освоится. В общем мы стали друзьями.
Я вставал рано утром, шел в спортивный зал и вспоминал свои тренировочные комплексы с учетом моего состояния. Если там была Милаза, то она сразу уходила, чтобы не мешать моей разминке. Как-то раз во второй половине дня, как бы случайно, к нам заглянула молодая девушка с двумя парнями. Я понял, что это были друзья Милазы. После взаимных приветствий и знакомства Арика, как ближайшая подруга Милазы, воскликнула:
– И ты скрывала от нас такого парня!
- Он что болен? – сочувственно спросила она, слегка прищурившись, – или ты боишься, что мы его уведем от тебя?
– Арика, как ты можешь? Вот уж придумала! – оправдывалась, слегка покраснев, Милаза. – Просто еще не время ему куролесить с вами.
– А чего это ты так решила? Просто мы слышали, что кто-то ездил к Святому озеру и даже прыгал со скал в воду. Правда, одни говорят, что кто-то так и не выплыл, а другие наоборот.
– Ой! Да скажешь ты такое, Арика, – сказала Милаза и даже немного побледнела. – И как тебе такое только в голову пришло!
– Арика, перестань! Ты слишком уж остро шутишь! – сказал Ринад, друг Арики, – но это же были вы? – неожиданно продолжил он, обращаясь к Милазе.
– Да, это были мы, – сказала она, – мы там были с ознакомительной целью.
– Ну, а я что говорил! – сказал Ринад, обращаясь к своим друзьям. Те дружно закивали и рассмеялись.
В общем обстановка успокоилась, пошли общие разговоры типа что, где и как. Но вот наступила пауза в разговорах, и так как у Арики всегда была какая-нибудь идея, она решила, что пришло время ее обнародовать.
– А кто помнит, что будет через три дня? – обратилась она ко всем. Установилась тишина.
– Ну, ну! Правильно! Будет "Салина дариндоос" – продолжила она.
– Понимаешь, – это Арика обратилась уже ко мне, – это время, когда "салина мляе" и тогда все замирает, вслушиваясь в его божественные мелодии.
– Что? Что? – переспросил я.
– А! Да ты же не знаешь! Это когда птицы поют и особенно на закате. Мы всегда ездим на наше место на Святом озере. Там такие кусты! Там такие салинушки! Заслушаться можно. Поехали с нами, а Милазу мы как-нибудь уговорим.
И тут все рассмеялись. Милаза смущенно посмотрела на меня, и я, соглашаясь, кивнул головой.
– Все! Все! Мы едем! Ринад, ты как всегда организуешь и позовешь нас, – подытожила Арика весь этот разговор.
Следующий день прошел в разминках в зале и подготовке к дариндоосу салины.
У нас с Милазой сложились почти "братские" отношения. Мы уже общались так, как будь то, жили вместе 100 лет, и поэтому я совсем не удивился, когда она сказала:
– На всех будет прогулочная форма, а я не знаю, что оденешь ты.
– И я не знаю! – сказал я, улыбаясь.
– И я не знаю! Но чего же ты молчишь?
– А откуда я знаю, что у вас носят на этом дариндоосе.
– Да, действительно! Хорошо! Я поручу Ардолу, и он все достанет.
Через день Ринад сообщил, что едем на лошадях в спортивных экипажах, собираемся за городской заставой, а потом все едем на озеро. Милаза заказала экипаж с откидным верхом. Настал час отъезда. Ардол подъехал к крыльцу. За заставой уже стояло пять экипажей, должны были подъехать еще две. Тут все были знакомы друг с другом и поэтому представляли только меня. Многие бросали многозначительные взгляды на Милазу, но мы старались не обращать на это внимание. Наконец все собрались и экипажи длинной цепочкой растянулись по пути к озеру.
Вот и поляна. Она действительно заслуживала того, чтобы сюда ездили. С одной стороны, было озеро, с другой стояли две скальные глыбы, оторвавшиеся когда-то от стенки Святой горы. А все остальное пространство занимали кусты и деревья. И вокруг трава, трава, и цветы. И ни одной пластиковой бутылки или пластикового пакета. И не было тут безобразных остатков кострищ от предыдущих посетителей. Очень приятно было смотреть на эту красоту.
На поляне еще до нашего приезда были расставлены столы и походные кресла. В стороне суетились слуги. Они что-то готовили к ужину. А что? Это знал только Ринад. Постепенно все разбрелись группками по интересам. Возле нас были Карис, Арика с Ринадом и еще двое. Я слышал, как в соседней группе кто-то намеренно громко спросил:
– А почему не приехали Эркан, Барид и Сулара?
– Вы хотели бы услышать хвастливые выкрики Барида при виде Милазы?
– Это было бы интересно, ведь с ней заморский гость!
Арика видела, как нахмурилась Милаза.
– Да перестань ты! Дай девчонкам посплетничать!
– Да, – подумал я, – где больше двух баб, там уже серпентарий. Так мило улыбаются и так ядовито кусают.
А лес жил своей жизнью. Что-то шумело, где-то квакало, то раздавался голос кукушки, то дятел рядом долбил ствол, изредка громко вскрикивая. Пели еще какие-то птицы. Но вдруг раздалось:
Тьеох – Тьеох!
Ти – ти!
И все сразу перестали разговаривать и повернули в ту сторону головы.
Тьи – Тьи!
Ти – ти – ти! Тьеох!
Мы потихоньку стали подходить в ту сторону, откуда слышались эти звуки. Было тихо, и если говорили, то только шепотом.
– Так это же соловей! – воскликнул я, и все повернули ко мне возмущенные лица. Это было как в театре, когда на интересном месте вдруг у кого-то зазвенел мобильник. Я вжал голову в плечи и с пониманием для всех приложил палец к губам. Многие поняли меня и заулыбались. И тут началось такое:
Тьеох, Тьеох, Тьеох, Тьеох,
Тьи, Тьи, Тьи, Ти – ти – ти- ти
Вить- вить - вить
Вить- вить - вить
Фью-и, Фью-и, Фью-и
Вить- вить - вить
Вить- вить - вить
Тьи, Тьи Тьи, Ти – ти – ти– ти
Тьеох, Тьеох, Тьеох, Тьеох,
Тьеох, Тьеох, Тьеох, Тьеох,
Фью-и, Фью-и, Фью-и
Ти – ти – ти – ти.
И этим руладам, переборам, вариациям, казалось, не было конца. Многие слушали с полуоткрытым ртом, а кое-кто прижимал руки к груди или просто слушал, полностью расслабившись. Но вот прошло какое-то время и начал спадать гипноз от этих сладострастных переливов, и хоть еще об антракте не было объявлено, начался обмен мнениями. Постепенно мы переместились к креслам и столам. Там уже были какие-то закуски и напитки. Но все еще были под впечатлением и в основном слушали трели соловья. И тут Арика встала и пропела:
Салина мляе
Ля ласкуте.
Тукало вало муэ
Даруна мляе.
Малакуте
Жалуна ланта туэ.
Все оживились, захлопали, и когда Арика театрально поклонившись, со словами "Все-Все-Все!", села, Милаза перевела. Она же видела, что я не все понял.
Соловей поет в кустах
Сердце мое волнует.
Душа поет и смеется
Ждет тебя мой милый.
А соловей заливался. Он как бы вступил в соревнование с другими, которые выдавали свои концерты из кустов для других полян. Он чувствовал наше состояние и старался:
Фью-и, Фью-и, Фью-и
Вить– вить – вить
Вить– вить – вить
Тьи, Тьи Тьи, Ти – ти – ти– ти
Тьеох, Тьеох, Тьеох, Тьеох,
Тьеох, Тьеох, Тьеох, Тьеох,
Фью-и, Фью-и, Фью-и
Ти – ти – ти – ти.
Действительно, это был праздник душевной лирики, праздник соловья. Странно, что у нас нет такого праздника. Да, и понятно! Леса почти все вырубили. К берегам рек и озер теперь уже не кусты подходят, а высокие заборы персональных дач. Где уж тут соловью ужиться? Не до праздника ему. Поэтому поет он мало, и в основном ищет места для своего гнезда. Ой! Чего это я в меланхолию подался! Кругом такая радость, а я.
И я снова настроился на волну соловья. И слушал, и слушал. Я видел, как Милаза несколько раз поглядывала на меня и улыбалась. Как здорово, что она поехала со мной на этот праздник. Нет! Что я поехал с ней послушать соловья!
А это: Тьеох, Тьеох, Тьеох, Тьеох, Вить– вить – вить, – долго еще звучало у меня в голове. Я пытался подражать ему, но ничего не вышло. Так вот потом мне Милаза и объяснила, что "дариндоос салины" – это праздник соловья.
Салина! Салина! Нет, соловей звучит лучше. Красивей!
Мне еще никогда так не было хорошо!
