Апостол

  Так говорится, что некогда, когда-то давным-давно, жил старец по прозвищу Иуда – не тот Иуда Искариот, другой, он апостолом не был, но стал. Вот как вышло.
Однажды к нему вломились в дом, приказали:
  - Срочно одевайся, хозяин! Пойдём, посмотришь, что у тебя в сарае.
  - Ничего в моём сарае нет, - заметив ехидно улыбающихся разбойников, старец заподозрил неладное, - что ж не пойти, в моём сарае ничего нет, но вдруг появится, если так говорите.
  - В доме ничего нет, - разбойник всё обшарил, заглянул в туалет, - нет, старик не прячет, пойдём, - и стал выталкивать старца из дома.
  - Иду-иду, уже вышел, не торопи меня, добрый человек, я ещё не на своих ногах иду.
  - А на каких, если эти не твои, - с усмешкой ответил ему разбойник, который обшаривал дом, и, ничего не найдя, обозлился, он хотел убить старика, но потом, когда тот помучается и уже придумал как.
Старик, кряхтя, наклонился:
  - Вот эти ноги, - он показал на ступни ног, - не мои.
  - А чьи? Вон тот идёт, - разбойник показал на напарника, - у него тоже не свои? Совсем рехнулся с испуга, старик?
  - У него свои, но отдаст скоро – у меня чужие, буду возвращать скоро.
Разбойник не переставал смеяться, хотя понимал – старик не прост: передумал плетями бить, убить захотел просто – ударом по голове.
  - Иди-иди, скоро отдашь ноги, свои получишь.
  - Так вот ты какой? Так пришёл за мной? – старик остановился, стал рассматривать злодея. – А я не сказал тебе, сколько осталось тебе самому гулять на этих ногах? А осталось недолго, вон до того сарая, - и показал на свой дом.
Разбойник обернулся, посмотрел на дом, из которого вышли, а там сарай стоит, куда шли.
"Как так, - думает разбойник, - ведь мы шли... " – стал крутить головой направо, налево, старика не увидел.
  - Эй, старик, ты где?
  - Ты что, заблудился? Вот же он! – другой разбойник подоспел вовремя.
  - Ты видишь его? Тащи вон туда, - показал на дом.
  - Ты же в сарае хотел?
  - Нет там сарая, тащи туда, там стоит сарай.
  - Старик скользкий такой... – смутно подозревая, что старик не прост и делает с ними, что хочет сам, взмолился, - старче! Не убей, прошу.
  - Я не убиваю, а ноги свои возвращаю, возьми свои – мои, прошу, отдай.
  - Бери, бери свои ноги, только...
Не успел он это сказать, как ноги ему отказали, он упал, распластался на земле.
  - Вот мои ноги, какие хорошие, сами бегут. А ты, - он обратился к разбойнику, который его не видел, но слышал, - иди в свой дом, там найдёшь себе утешение.
Разбойника поймали, он ходить не мог, поволокли, а второго из петли мёртвого вытащили, в сарае у деда повесился.
  - Бог уберёг, - сказал дед.