Ахроматизм

Сапоги. Сто семьдесят пятая пара. Она кожей чувствует настроение сезона. А цвет моего настроения она чувствует? Его просто не существует. Цвета. Нетронутая палитра в онемевшей руке. Ахроматизм.

Проветришься, говорит, сменишь пыль на воздух. Где? Под оползнем обувных рядов? За чашкой прогорклого эспрессо в зоне примерочных? Зал ожидания для подкаблучников. Обмениваться скорбно-сочувственными взглядами с такими же выцветшими? Как это случилось? На которой паре сапог? Какого цвета?

Нет, электричка не была последней. В метро их подают с интервалом в две-три минуты. И никто никуда не опаздывает. Даже не спешит. Но у Маргариты Степановны все стремглав, порывисто, безотлагательно. В последний вагон, но - первой! Ворвалась, но с достоинством. Локтями распихала, но подбородок горделиво вверх, резкая, цепкая.

Тень. Безвольно плетущийся полутон. Вежливо смиренный муж. Приток реки.  Кротко, потупив голову, садится возле жены, увешанный пестрыми пакетами обнов. Обезвоженным взглядом обводит контуры пассажиропотока.

Вспомнились институтские работы, беспримерный триумф дебютной выставки, мгновенно и легкомысленно пропитый гонорар с продажи первой картины.

А потом - она. Рита. Стихия. Критик. Юная, дерзкая, конструктивная...