Отработка

В конце 70-х, после завершения учебного года была обязательной, так называемая, «отработка». Ученики младших классов помогали учителям в капитальной уборке школы, работали в школьном саду, сажали цветы на клумбах, ухаживали за питомцами в «живом уголке». А начиная с седьмого класса, вернее, после его окончания все ученики, кроме тех, у кого были справки об освобождении от физического труда, уезжали в трудовые лагеря при ближайших совхозах, где и проводили время с пользой для сельского хозяйства. Разумеется, не забывая о собственных развлечениях.
        Наш класс не был исключением. И мы дружной компанией, практически полным составом поехали в лагерь «Приморский», который был назван, как и село, рядом с которым находился. Работать предстояло в совхозе на прополке капустных полей.
        Мы с подругой, занимаясь в течение года в секции фехтования, которую вел наш физрук, еще до заезда были определены на работу на кухне. По «блату». Так как старший по кухне и столовке был тот самый руководитель секции.
        В обязанности наши входили, во-первых, чистка овощей, а после приготовления пищи профессиональными, опять-таки же школьными поварами, сервировка столов, расставленных длинными рядами в столовой, под которую был приспособлен один из бараков.
        Один – потому, как весь лагерь состоял из бараков. Пять – спальных, один – столовая и еще один – клуб.
        Поначалу мы здорово уставали, хотя стоит заметить, что и ребята в полях не загорали – устанавливалась норма, которую нужно было обязательно выполнить. Мы чистили лук, морковь в огромных количествах. Мыли картошку и перед тем, как заложить ее в барабан для чистки, ножами выковыривали из нее глазки. На руках надувались мозоли, которые лопаясь, доставляли жгучую боль и неудобства. А потом мы приспособились. Картошку просто мыли и засыпали во вращающийся барабан с водой. Картофелины в результате трения друг о друга очищались от кожуры. Затем мы проверяли тщательность очистки. И если были видны глазки, включали барабан еще на один цикл. И так, пока картошка не приобретала нужный вид. Правда, при этом размер ее становился с голубиное яйцо. Благо количество заготовленной на смену картошки было достаточным.
        После ужина, убрав со столов посуду, школьники чувствовали себя свободными и счастливыми. Программа вечеров особым разнообразием не отличалась – танцы в клубе, иногда на импровизированной танцплощадке на свежем воздухе или кино, которое крутил сельский кинооператор. Но все равно было здорово.
        Учителям, которые следили за нами и на работе, и во время отдыха, особо расслабляться мы не давали. Так как многие наши девчонки стали крутить «шуры-муры» с деревенскими пацанами, приезжавшими на танцы на рычащих мопедах. Они были такие смешные, эти мальчишки. Широченные штаны с клепками понизу, и почему-то в домашних тапочках. Деревенский «писк моды». Стоит заметить, что девчонок это нимало не смущало. А ребята наши нашли канал, по которому все в той же деревне покупали вино. И ведь продавали им, не смотря на возраст. Поэтому за нами нужен был глаз да глаз. И не только, днем, но и темной ночью.
        ***
        Вы ездили когда-нибудь в пионерские лагеря? Тогда вы знаете, что обязательным мероприятием было, хоть раз за смену, обмазывание спящих ребят зубной пастой. Под покровом ночи.
        Не помню, кому из девчонок пришло в голову, но появилась идея намазать пастой мальчишек соседнего барака. Задумано - сделано. Правда с одним случилась «осечка», так как когда я склонилась к нему с открытым тюбиком в руке, то увидела, что он не спит, а смотрит на меня во все глаза. Я тихонько прошипела: «Молчи!» И он не ослушался. А вот окажись я на его месте, то, наверняка, подняла бы тревогу. У нас же все прошло гладко.
        Но как донесла наша разведка, ребята узнали, кто их разукрасил. Возможно нас «сдал» тот самый, недремлющий.
        И мы стали готовиться к их ответному визиту.
        ***
        Спальные бараки были типовые. Одноэтажные длинные здания. По входу с каждого торца. Сразу за дверьми, с обеих сторон - отделенные от спальных помещений, сушильные. Типа тамбуров. В них вдоль стен и в центре были расположены трубы, заполненные горячей водой. Собственно, они и являлись сушилками.
        Освещения в них не было. А может просто кто-то выкрутил или разбил лампочки. За время нашего пребывания в «Приморском» я не помню, чтобы там был светло. В принципе, в этом были и положительные моменты. Для нас. Там можно было схорониться от лишних глаз во время занятий, запрещенных режимом лагеря. А таковые случались. Но это уже совсем другая история.
        ***
        Готовиться к визиту непрошенных, но нельзя сказать, внезапных гостей, стали без промедления. Тем более, по сведениям, пришедшим со стороны «условного противника» (нашей разведчицей была девочка, дружившая с одним их них), «вендетта» запланирована на сегодняшнюю ночь.
        Подготовку и сценарий встречи я взяла в свои руки, умудренная опытом, приобретенным в детстве.
На тумбочке у выхода из спальни, под бра – лампочкой, висящей на стене без какого-либо плафона, стали появляться различные предметы. Электрический фонарик. Тюбик из-под зубной пасты, заправленный ярко-желтой, немного разведенной водой гуашью, которую пришлось позаимствовать в «красном уголке» клуба. Статуэтка фосфорного орла, которую для создания уюта привезла с собой в лагерь одна из девочек (а ведь дорогая была эта вещица). Несколько рубашек и кофт темного цвета, пожертвованных для «благого дела» кем-то из девчонок. И еще кое-какие мелочи. Осталось дождаться сигнала «дозорных», которые сидели в засаде между кустами, завернув в них после посещения «удобств», находящихся достаточно далеко от нашего барака. С наблюдательного пункта прекрасно просматривались выходы из жилища мальчишек.
        Время шло.
        ***
        Темнота. Облачность не добавляла света и без того скудно освещенной территории.
Надсадно скрипнув, открылась дверь барака «пострадавших». И они гуськом стали выдвигаться в нашу сторону. Дозорные незамедлительно оповестили нас об их передислокации. Мы были готовы к встрече на 99,9 процентов. Остальное – минутное дело.
        ***
        Дверь в барак открывается. В проеме, в неверном свете появляется первый силуэт. Затем крик. Что-то нечленораздельное. Местами, во всяком случае так мне показалось – нецензурное. Дверь захлопывается, и по ней в тишине раздается глухой звук удара чем-то тяжелым, но мягким.
        ***
        Дежурным по лагерю в этот вечер был наш фехтовальщик. При обходе территории он увидел осторожно передвигающихся мальчишек. Шли они в противоположном направлении от места, предназначенного для сна. Физрук остановил их, а заметив, что они вооружены тюбиками с пастой, развернул их обратно, при этом конфисковав до утра средства, предназначенные для чистки зубов, и не только. Подождал, когда ребята растворятся в помещении, включил дежурное освещение и пошел дальше.
        Следующим на пути было наше «логово». Что заставило дежурного заглянуть внутрь неизвестно – ведь освещение регулировалось в электрических ящиках у входов в бараки, а это и было одной из целей его обхода. Но он заглянул.
        Картина, представшая его взору была не для слабонервных. В центре сушилки, в воздухе парило нечто. Оно изрыгало пламя, сверкало желтыми глазами. А от стены к стене металось голубовато-зеленое свечение. И при этом кто-то или что-то тихонько завывало.
        Он в достаточно «красочных» выражениях оценил ситуацию. И подальше от греха ретировался. Правда при этом он умудрился споткнуться о порог, и, балансируя, как пьяный канатоходец, все же потерял равновесие, стукнулся о закрывшуюся к тому моменту дверь и по ней же сполз на землю.
        ***
        Я, как и все участницы розыгрыша, недоумевала: почему же вошел только один пацан?
        Наше «светопреставление» было рассчитано на массового зрителя. Было обидно, что мало кто оценил сие действо. И поэтому мы бросились к дверям вдогонку за мальчишками. Но не тут-то было. Видимо, отступая, они чем-то подперли снаружи дверь. Зная, что в это время идет обход лагеря дежурным, мы не рискнули колотить в дверь, дабы не привлечь его внимание и, без особого удовлетворения, разошлись по своим местам.
        Утром дверь уже была открыта. Видимо физрук во время ночного обхода убрал то, что ее подпирало.
        ***
        Перед входом в столовую стоял «фехтовальщик». Он был несколько помят и вид его не сулил ничего хорошего.
        - Как спалось, девочки?
        - Да, в общем, нормально, - мы были удивлены таким вниманием к нашим персонам. - А что, собственно, случилось?
        - А я спал неважно. Не в курсе, кто в этом виноват?
        Пришлось проявить уважение к старшему товарищу и поинтересоваться причиной его недуга.
        ***
        Все лица. задействованные в спектакле, подготовленном для встречи мальчишек, надели темную одежду. Мне накрасили верхние веки закрытых глаз желтой гуашью. Я взяла фонарик. А хозяйка фосфорной статуэтки, держала ее в руке, как факел (фигурку до последнего момента держали под включенной лампой на тумбочке).
        Открывается дверь. Мы, уверенные, что это пришли ребята, начинаем заготовленное представление.
Статисты завыли монотонными, чуть слышными голосами.
        Я закрыла глаза, включила электрический фонарик и направила его луч в открытый рот, на небо. Свет вырвал из темноты горящую пасть. Глазницы горели, наполненные желтым сатанинским светом.
        Рука с фосфорной фигуркой начала делать всяческие махи, описывать круги и вырисовывать зигзаги. Картина мечущегося между стенами неведомого существа со странным свечением была умопомрачительной.
        Жаль только, что зритель был не тот. Да и слишком малочисленен.
        ***
        Ребята угомонились не сразу после провала их затеи отмщения. Они обсуждали план дальнейших действий. И ни сном, ни духом они не чувствовали, что же происходило в момент их совещания.
        ***
        На наш вопрос физрук многословно и красноречиво поведал нам историю вчерашних злоключений.
        И что мы могли сказать в ответ? Как нас учили родители и учителя, мы рассказали ему правду и только правду. Затем все вместе искренне посмеялись и направились на рабочие места чистить овощи и готовиться к завтраку.
        И почему-то, мне пришла в голову мысль, что это еще не окончание истории.
        А мозг, богатый на всяческие выдумки, стал работать в направлении разработки нового плана, чтобы мы смогли достойно встретить ребят, жаждавших осуществления своих замыслов.