Гибель «СОВНАРКОМА» Трагедия на реке Обь в городе Ново-Николаевске в 1921году.

«Вихри враждебные веют над нами, тёмные силы нас злобно гнетут!». Не знаю, да и почти уже ни кто не знает, какие вихри и тёмные силы довлели в ту ночь над капитаном речного лайнера Снегирёвым. Может быть, отряд чекистов в тёмных кожаных тужурках, с маузерами на боку, который он вынужден был посадить на свой борт в Барнауле. И которые, по некоторым сведеньям своими угрозами заставили гнать пароход дальше, без ночной остановки в городе Бердске. Может, что другое. Но …
В тёмную, холодную ночь с 9 на 10 мая 1921 года, пароход на всём ходу налетел на опору железнодорожного моста, разбился и унёс вместе с собой на дно реки в ледяную воду до 300 человек.
Что же привело к самой масштабной трагедии на реке Обь, которой не было, не до,  не после, на всём Обском просторе? Рассмотрим с начало сам пароход, наш «Сибирский Титаник», как его горестно и иронично окрестила пресса тех лет.   
Это был по тем временам большой речной грузопассажирский колёсный пароход. Построенный на Западносибирской судоверфи «Пирсон и Гуллет» в городе Тюмень, по заказу барнаульской купчихи Евдокии Ивановны Мельниковой, тогдашнего «олигарха» нашего края. В её распоряжение уже находился очень внушительный грузовой и торговый флот, который шнырял по всему Обь-Иртышскому бассейну вплоть до Обской губы (выход в Северный ледовитый океан). Но шло время, и эта дама решила прибрать и наладить регулярные, масштабные, пассажирские перевозки. Причём с полной инфраструктурой: логистика грузов, пассажиропоток, пристани, склады и т.д.. Для чего она и заказала новые пассажирские пароходы, в том числе и «Кормилец», так первоначально назывался «Совнарком». Пароход был для той эпохи очень современным: электрическое освещение, паровой штурвал, паровая машина «Compaund» на 300 лошадиных сил. Первоклассные каюты для 19 человек первого класса, а также имелись каюты второго и третьего класса, что составляло общую численность: 133 пассажира. Помимо пассажиров на пароходе всегда имелась команда во главе с капитаном: 25-40 человек. Длина судна была 65,8 метров, а минимальная ширина 7,9 метра. 
Вот такой вот «агрегат» и начал бороздить воды Оби с 1892 года, по линии Бийск-Ново-Николаевск – Томск, развивая скорость 20 вёрст в час. В начале 20-го века разные фирмы  города Ново-Николаевска часто фрахтовали пароход для увеселительных прогулок до Томска или Бердска на выходные (это было, что то наподобие современных «корпоративов», только с медведями и цыганами).   
В годы революции в августе 1917 года совместно с другим пароходом «Тюмень» сопровождал из Тюмени в Тобольск пароход «Русь». На котором находилась бывшая императорская семья во главе с бывшим императором Николаем II, а теперь по документам, просто «гражданином Романовым». На самом «Братья Мельниковы» (так переименовали в 1912 году «Кормильца»), везли царский багаж и дополнительный отряд конвойной охраны. Хотя по другим слухам, именно на пароходе «Братья Мельниковы» и везли царскую семью.
Потом в годы гражданской войны пароход был в составе белогвардейской флотилии, воевал под знамёнами адмирала Колчака, против красных. Но летом 1919 года не далеко от Барнаула, был  атакован, а затем, взят на абордаж пароходом красных под названием «Крестьянин». В плен к большевикам попали 40 солдат, 4 офицера и ряд секретных документов. Так начался новый путь судна под уже красным знаменем РСФСР, взамен российского триколора. 
Получив от советской власти не только новое знамя, но и новое, революционное название «СОВНАРКОМ», пароход приступил к своим привычным обязанностям, перевозке пассажиров и грузов. 
В 1921 году не дожидаясь официальной начала навигации пароход «Совнарком» был отправлен в свой первый рейс на Томск, через Ново-Николаевск, как оказалось потом, первый рейс оказался и последним. До Томска судно так и не дошло …
Из-за холодной весны, а так же позднего освобождения реки ото льда, навигация на реке ещё толком не началась, но кто-то в руководстве подталкиваемый острой нехваткой транспорта и срывом плановых перевозок, решил выпустить судно в рейс.
8 мая 1921 г. взяв на борт 14200 пудов пшеницы в мешках, 200 саженей дров и до 400 пассажиров, судно вышло из Барнаула рейсом на Томск.  Среди пассажиров находился отряд барнаульского ЧК, который спешил к Томску, чтобы помочь тамошним коллегам подавить очередное кулацкое восстание.  Вечером 9 мая капитан А. Снегирёв собирался встать на ночную стоянку в городе Бердске, но именно чекисты запретили ему это делать, подчинившись власти ЧК, он продолжил ночной путь до пристани в Ново-Николаевске.
Быстро наступившая тьма окутала ночным мраком оба берега реки. В полночь пароход появился в видимости мало освящённого городского берега. На часах было около 00.45 минут, когда капитан отдал приказ совершать манёвр для подхода к городской пристани.
Тишина окутала мир, лишь мерный стук судовой машины да негромкий разговор пассажиров и судовой команды нарушал ночное безмолвие.
Капитан Снегирёв, при подходе к городской пристани начал  принимать обычные меры для скорой швартовке. Первым делом он отрядил на нос парохода ученика лоцмана Ковалёва, чтоб тот способствовал проведению судна к пристани, а  в случаи опасности дал сигнал в капитанскую рубку. Над рекой стояла не только ночная мгла, но и туман. Настолько плотный, что застилал своей пеленой всё, что можно. Как говорят, почти «нулевая видимость». А основная пристань, тогда находилась за железнодорожным мостом. Единственным мостом на то время, через Обь. К тому времени он уже был оснащён всеми сигнальными огнями и указателями для навигации, но царившая в стране неразбериха в управлении, коснулась и аппарат управления транспортом. Что только приводило к хаосу и трагедиям в разных масштабах, на всех транспортных коммуникациях. В последствие только «Железному Наркому» Ф.Э. Дзержинскому удалось «железной рукой» навести порядок на этих важных артериях страны. В данном моменте, сыграло то, что навигация по реке Обь ещё официально не была открыта, и на мосту работали только железнодорожные сигналы. Которые запросто при  такой отвратительной видимости можно было принять за сигналы навигации для речных судов.     
Капитан, понадеявшись на свой многолетний опыт, как не в чём, не бывало, продолжил путь. Подходя к мосту, дал три гудка, и приказал сбавить обороты машины. На ночной вахте на капитанском мостике в тот момент помимо Снегирёва находились штурвальные Втюрин и Жиронин. Все бодрствовали, пристально смотрели вперёд, не ожидая ни чего плохого.
Лоцманский ученик Ковалёв стоял на носу, поёживаясь от холода в своём стареньком бушлате, озираясь по сторонам, из всех сил своего зрения, пытался вглядываться в ночной туман.   
Как вдруг, страшная картина в считанное мгновение предстала пред его глазами. Словно гранитная скала из дьявольской тьмы тумана, пред ним выросла каменная опора моста. Это был четвёртый бык от берега, как называют спецы, опору моста. А над высью, убегающей вверх, кладкой моста нависла громадина чугунного пролёта.       
Тут же ночную тишину перекрывая шум машины и плеск воды, прорезал истошный, громкий крик: «БЫК!!! БЫК!!! ДЕРЖИ ПРАВЕЕ!!!». Это истошно кричал Ковалёв. Капитан и его помощники были людьми со стальными нервами, и не растерявшись, сработали моментально. Переложив руль в право, за одно отдав приказ в машинное отделение дать ход на полную мощь, для того чтобы попытаться вывернуть пароход из под удара об столь внезапно возникшую опору моста, они сделали всё, что смогли в тот роковой момент. 
Но было поздно… Пароход со всей дури, шарахнулся об опору моста серединой корпуса, правого борта. Образовалась огромная пробоина, переборка между грузовым трюмом и кочегаркой была разбита, и туда хлынула забортная вода. Бортовые надстройки тоже все были сломаны. Освещение погасло. Капитан стал давать гудки и прочие сигналы бедствия. Сверху, с  моста увидев, такое, уже  неслись истошные крики часовых и пальба вверх из трёхлинеек. Ледяной ужас охватил всех пассажиров и часть команды. Началась паника, которую всё же часть команды парохода пыталась остановить. Вода быстро заливала всё пространство палубы, которая от удара, с треском, быстро стала ломаться под ногами, люди скатываясь в ледяную воду, имели мало шансов, выжить в такой ситуации. Через несколько минут раздался взрыв, и судно, разломившись на две части затонуло. В 500 метрах от тогдашнего берега, всего за пять минут! Трагедия произошла в 1 час 35 минут ночи времени. 
На берегу тоже всполошились. Ударили в набат. За несколько минут берег покрылся целым ворохом огней. С начала единицы, а за тем и толпы народа из прибрежных домов сбежались на берег. К месту трагедии устремились пароходы «Ново-Николаевск» и «Богатырь», а так же частные лодки и баркасы. Им удалось спасти кое, кого из команды и пассажиров. Последних 30 человек спасли, у села Мочище, куда их к утру отнесло течением на обломке верхней палубы. Всего спасли меньше 100 человек, в том числе капитана и его второго помощника, а погибло более 300, в том числе и ученик лоцмана Ковалёв. Основная причина переохлаждение. В основном жертвами этой трагедии стали женщины и дети, которые не успели выбраться из трюма и кают. Ведь время для спасения, так было мало.   
Тут же, сразу после столь жуткой катастрофы была создана следственная комиссия.  Незамедлительно приступившая к расследованию аварии, суд шёл целый год и закончился  только в июне 1922 года. С главного персонажа этой трагедии, Снегирёва, капитана «Совнаркома», была снята ответственность за столь трагическое происшествие на воде. Он был оправдан за недоказанностью состава преступления. Дежуривший в ту ночь на мосту служащий железной дороги Индейкин,  был приговорён к 1 году принудительных  работ, за вовремя не включённые сигнальные огни на мосту,  но тут, же был амнистирован. Как говориться, все «отделались лёгким испугом».
С 1921 по 1923 год были произведены безуспешные попытки поднять затонувший пароход. Но они оказались малоэффективными, и лишь после 11 лет с годовщины катастрофы, с 1932 года по 1940 год, под руководством военных водолазов проходили частичные работы по поднятию оборудования с погибшего судна. В 1940 году достали даже паровую машину, которая потом работала в Затоне вплоть до конца 60-х годов. В 1984 году ржавые, покрытые водорослями остатки «Совнаркома» всё же были подняты и отправлены на свалку, так как они уже давно мешали нормальному судоходству в этом районе. 
Словно большой поток реки, быстро проносятся годы и десятилетия. Всё покрывается пылью веков, и мало кто из местных жителей, знает страшную речную трагедию. События и время постепенно стёрло из памяти города, эту страницу истории 1921 года. Не оставив по себе на набережной реки ни какого мемориала, ни памятной доски, ни ещё какого-либо знака. Лишь только чайки да прохладный, сибирский ветер проносятся над сим местом забвения.


ArkNsK