Саночки

(непридуманная история)

Громыхая и ухая, постанывая и повизгивая,  священная война откатывалась всё дальше и дальше на запад.
Бугры земли, нарытые наспех, именуемые в народе братскими могилами, уже поросли травой и бурьяном. Некому пока ухаживать за ними. Война! Будь она проклята!
Порывом ветра срывало последние листья с деревьев, накрапывал осенний дождь. Казалось, сама природа плачет от уныния и безысходности.
Весной – другое дело! Молодой травке ещё невдомёк, на какой благодатной почве она взошла. Сколько живительного гумуса скопилось под нею!? Если бы она знала, какой ценой далась ей жизнь. Но, как говорится: Живое – живым!
За лето она пожелтела и пожухла. И тут спасительные дожди, на целый месяц.


Настроение у Саньки было подавленным.
Свою лепту в это внёс председатель колхоза "Пролетарий" Пантелей Гирин.

Пантелей Гирин - невзрачный, низкорослый мужичок с оспенным лицом, вместе с лесником обходили сараи и дома, в поисках срубленных молодых дубков в лесу. Потеря для леса небольшая, но кто посмел посягнуть на социалистическую собственность государства. Наказание к расхитителям должно быть скорым, суровым и неотвратимым.
В молодости - активный участник раскулачивания своих односельчан в Погарском районе, на Брянщине, проявил себя жёстким, порой жестоким активистом и был принят единогласно в члены большевистской партии ВКП(б). Не пощадил он семью пасечника Чмелева, единоличника, не вступившего в колхоз, и других зажиточных крестьян и середняков. Даже своего  родного дядю, середняка, пытался раскулачить. Угрожал физической расправой, требовал излишки сдать в колхоз.
Но случалось получал и отпор. Так, при раскулачивании Корнея Костромы, выскакивали активисты в окна и спасались бегством. Крепким мужиком оказался Корней, да и топор в его руках был веским аргументом. Корнея взяла карбовская беднота на поруки. Да не тут то было! Отсидел Корней несколько лет в Клинцах.
Раскулачили отца Владимира Бакушина(Цыркуна) и сослали на Соловки.
Раскулачили за то, что у него пали три овцы. Сдохли? Значит враг народа!
В двадцать четыре часа, большая семья Чмелева была выслана из деревни.
Зимой полураздетое семейство увозили на санях в неизвестность.
Жители деревни украдкой совали им продукты, обувку и одежонку, рискуя угодить под суд, за помощь врагам народа.
Много недобрых дел совершил коммунист Гирин, чем сыскал себе очень дурную славу среди односельчан и  жителей окрестных деревень и сёл.
Используя свое служебное положение (власть) и игнорируя доводы своего отца о близком родстве(кровосмешении), женился на своей двоюродной сестре, неописуемой красоты девушке. Ей едва исполнилось шестнадцать лет. У них родились три сына. Жизнь налаживалась, но началась война.

Коммунист Гирин, вместе со своим старшим сыном, ушёл в партизаны, оставив жену и двоих детей в чужой деревне на милость немцев. Впоследствии, жена и дети будут расстреляны немцами в Погарском питомнике.  После войны, в городе Клинцы, будет убит в драке его старший сын. А до этого, с приходом Красной армии на Брянщину, он "отмазал" сына от дальнейших боевых действий, отправив на войну своего родного племянника Николая. Николай был ранен и вернулся без ноги.
Став командиром партизанского отряда, совершал ночные рейды по окрестным сёлам. Под угрозой расправы забирал в партизаны молодых парней, забирал у жителей одежду и продукты (иногда последнее) обрекая их на голод и смерть.
Чем прославился его отряд, какими известными операциями по уничтожению фашистских захватчиков? – Не ведомо.

Три года назад не стало Санькиного отца, кормильца шести малых детей.
Положили батю полицаи из РОНА* в братскую могилу, а вместе с ним ещё более сотни мужиков и парней. Остались одни женщины и подростки - некому стало пахать и сеять. Спасали «тошнотики» - лепёшки из крапивы, лебеды, мёрзлой(гнилой) картошки. Летом было легче – полно щавеля, грибов, ягод, крапивы…
Саньке всего тринадцать исполнилось, а забот навалилось - не разгрести. Он теперь старший, на нём всё.

Мама Аня, молодая, но рано поседевшая женщина,  весь световой день работает в колхозе за трудодни-«палочки». Потом, за эти «палочки», может быть что-то полезное дадут семье. А пока надо выживать, кто как может.

От нищеты и безысходности,- Санька начал мастерить небольшие деревянные саночки и таскать их на продажу в Погар, за восемнадцать вёрст от деревни. Конечно волоком, конечно на себе...
Денег  давали за них мало, но на муку  хватало, а это единственное спасение для семьи. Зимой таскал по трое саночек сразу.
Оборванный, голодный приносил из леса молодые дубки для полозьев, парил их в печи и гнул на специальном шаблоне. Процесс был трудоёмким и опасным. Бывало, при загибе и стяжке полоза, рвалась проволока. Не успеешь увернуться, сломает ногу или рассечёт тело до костей.

Пантелей с лесником пришли рано, и начали стучать в дверь избы.
Мать открыла. Вошли и бросились обшаривать все углы.
Саночки, в количестве пяти штук, стащили с чердака.
Санька дрожал весь от страха и ужаса. Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать их угроз и мата, и бежать подальше от пришедших.
Последним аргументом, в этом ажиотаже, стал топор.
Председатель полоснул по полозьям топором, и саночки превратились в  ненужный хлам.
Надежда на «манну небесную» рухнула в одночасье.
Слава Богу, не тюрьма! Мал ещё пацан.  А может, сжалились!?
Учитывая послужной список Пантелея - это маловероятно. Не любил он людей,
да и себя любил только по советским праздникам.
Не всем "расхитителям" социалистической собственности так крупно везло в то непростое время. Саньке подфартило! "Спасибо", Пантелей, тебе потом зачтётся!


После того, как Пантелей Гирин (председатель колхоза «Пролетарий») порубил саночки  у  Смуковых, и  со спокойной совестью ушёл в правление - Саньку обуяла  лютая ненависть к председателю.
- Батьку немцы убили, а этот изверг чем лучше их? А ещё партизанский командир…
Лучше б этого гада в войну  убили.
Которую ночь Санька не мог уснуть. Его одолевала  невыносимая жажда мщения.
Решил бросить гранату в окно председателя. Этого добра было в избытке в первый послевоенный год.
Подкрался вечером  под окошко его дома и при тусклом свете лампы увидел жену(вторую)Антоновну, Пантелея и сына. О сыне тоже ходила нехорошая молва, а Антоновна была неплохим человеком .
Саньке стало жаль её.  Мал, Санька, но думы как у взрослого.
Дети войны взрослеют рано.
- Может поджечь хату? Так зима уже ни сегодня завтра…
Нет! Что-то другое надо придумать. Сделать ему одному больно.

Вечерело.
Пантелей копошился у пчелиных ульев.
Ульи ему достались ещё в 1931 году, от раскулаченного им пасечника Чмеля.
Другие брали барахло, зерно, скотину, а он взял пчёл. Мёд всегда в ходу.
Пасечник Чмель слёзно умолял сохранить его пчёл.
- Ну и дурак! - подумал Пантелей. Самого не сегодня, так завтра - в расход, а он о пчёлах...Пчёлами занимался  сперва отец Пантелея, а после и он стал интересоваться ими. Единственное занятие, которое пришлось ему по душе.
Готовил пчёлам подкормку на предстоящую зиму. Сахарку в райцентре сумел раздобыть.
Там, на складах, работает его бывший комиссар партизанского отряда «За Родину» - Родин.
Гирин и Родин - не друзья, но нужные друг другу люди.
Бывший комиссар медок любил, и потому сахарком  не поскупился.
Ветер с усердием гнал по небу мрачные снеговые тучи, зима приближалась неотвратимо.
Первые морозы уже стучались в сени, щекотали пальцы ног, выглядывающие из лаптей и дырявых башмаков, а снега пока не было.
- Ночью,  возможно, снег выпадет, – подумал Пантелей.  Главное пчёлки в тепле и сытости.
Отужинав, лёг спать.

Проснувшись, Пантелей первым делом зашёл в омшаник и обомлел.
Омшаник был пуст, и только уныло скрипела открытая настежь  дверь в огород.
- Украли, украли, украли… - заорал он на весь двор. Всполошились куры, замычала корова, заверещала свинья.
Проснулись  жена и дети,  очумело смотрели на Пантелея, не понимая, что украли, у кого украли…
- Пчёл украли! Эх! Посажу, б**дей!
В соседних домах затеплились ламповым светом окна.

Светало.
Вырисовывалась неприглядная картина минувшей ночи.
Внизу, под горкой, валялись пчелиные ульи, а на свежевыпавшем снегу виднелись трупики замёрзших пчёлок.
- Кто мог совершить такое злодейство? – терялся в догадках Пантелей.
Взрослые на такое не пойдут - это тюрьма, подсудное дело.  Может подростки?
Кто самый прыткий из них, не побоявшийся  покуситься на собственность представителя власти?!
Надо племянника Ивана подключать и выявить «душегуба».
Племяннику  тринадцать лет, а смышлёный не по годам.  Этот найдёт варнака!

Иван, вечно сопливый подросток, стал  не спеша обходить хаты своих корешей,
непринуждённо  «точить лясы», вести разговоры ни о чём, заодно осматривая лица и руки собеседников.
Дошла очередь и до Саньки.
- Тёть Ань! А Санек дома? – прогундел Иван.
Дома, на печке спит! – ответила Анна.
Иван прошёл в хату и сел на лавку.
- Привет, Сань! Слазь с печки! Вчера кто-то пчёл у моего дядьки сгубил. Часом не знаешь кто?
Я тут при чём!? – недовольным голосом ответил Санька. Спать не даёшь!
- А ты с печки слезь, я ж в гости пришёл…
Санька слез с печки.  Иван зорко осмотрел его лицо и руки - пчелиных укусов на Саньке не было.
Так и ушёл Иван ни с чем.

Прошло несколько лет, и у председателя сгорел новый, только что отстроенный колхозом, дом.
Но это уже другая история.