Ваганьковские рассказы. 6. Первое совместное патрулирование

Был день. Василий лежал в своей домовине и размышлял. Последнее время он пытался понять, что он есть такое на самом деле. Точнее, что конкретно вылезает по ночам на воздух и почему нельзя вылазить днем. Следует пояснить, что и до, и после смерти Василия, никто не проводил с ним никаких бесед и не давал инструкций, как покойнику надлежит себя вести. Никто не говорил, что нельзя вылазить на воздух днем и Василий несколько раз очень хотел это сделать, но каждый раз начинал испытывать панический ужас – ему начинало казаться, что на свету он тут же рассыпется в прах и перестанет вообще существовать, и тогда прощай его ночные прогулки! Хотя он не раз слышал от соседей, что некоторые отчаянные головы вылезают и днем, бродят по Москве и прекрасно себя ощущают. Но Василий себя пересилить не мог.
Еще более неясным оставался вопрос, кто он есть такой: ходячий труп, душа умершего, призрак, привидение или еще кто? Вообще не ясно. Он, правда, разговаривал тут недавно с одним бывшим профессором из Московского Университета. Тот посоветовал Василию не заморачивался, потому, как, в соответствии с философским законом единства и борьбы противоположностей, существуют миры познаваемые и непознаваемые. Мир мертвых принадлежит к мирам непознаваемым, а посему совершенно бесполезно пучить голову разными мыслями – все равно ответа на большинство вопросов получить не удастся и надо просто воспринимать все, как есть и радоваться загробной жизни. И не только загробной.
К ночи опять заявился Вольдемар, и стал звать Василия на защиту слабых и обездоленных. За поясом у него торчали два дуэльных пистолета. Василий вздохнул, и они пошли в сторону центра Москвы.
Погода была на редкость хороша – слабый морозец, небо чистое, полная луна ярко освещала улицы города.
— Небось, полно наших на воздух сегодня вылезет — подумал Василий, имея в виду полнолуние.
Неспешно они подошли к Коммерческому Купеческому Банку. Вдоль него по улице ночью всегда прогуливался городовой. Сейчас его не было.
— Подожди, Вольдемар — сказал Василий и подошел к двери банка. Наружный висячий замок был сорван и пустые петли наводили на некоторые размышления. Вольдемар, как и полагается начинающему сыщику, принял стойку курцхаара и, с двумя дуэльными пистолетами наперевес, встал у двери, приготовившись войти во внутрь.
— Только тихо, — сказал Василий, открыл дверь, и они вошли в залу.
Слева от входа, на полу, лежал полицейский. Под головой у него была лужица крови, сознания не было, сердце очень слабо, но билось. Видимо, грабители, на улице, подкравшись, ударили его по голове, а потом затащили в банк, чтобы на него никто не наткнулся.
По стенам залы находились двери, ведущие в различные помещения. Одна из них вела в коридор и в подвал, где, скорее всего, размещалось главное хранилище денег. На это указывали доносившиеся оттуда радостные мужские крики и смех. Видимо, грабители уже получили доступ к желаемому и были уверены в своей полной безнаказанности.
Надо сказать, что банк был создан купцом Степаном Епифановым. Все последующие владельцы банка были его сыновьями и внуками.  Банк был на хорошем счету у купечества и промышленников, работал честно и безотказно. И все бы хорошо, но последний владелец из рода Епифановых, Николай, душевной тяги к банковским делам не имел, больше увлекался балами и иными ассамблеями, и все дела свои переложил на нанятого им ушлого стряпчего Матвея Острецова. Мотя был парень не дурак, готовил и приносил на подпись Николаю все деловые бумаги, которые тот зачастую подписывал не глядя, и таким образом, втихаря, Мотя переписал всю недвижимость и движимость Епифановых на себя. Когда об этом было объявлено, Николай уже ничего изменить не мог, чувствовал себя погубителем всего рода Епифановых и застрелился. Перед тем как спустить курок, как утверждала молва, он пришел к своему погубителю и проклял его, а затем выстрелил себе в висок. Известно, что если человек проклинает кого-либо перед своей смертью, то это проклятье всегда сбывается.  Свидетелей этого разговора не было, но что он пожелал Мотьке подавиться уворованными деньгами, так это уж точно, потому как вскоре Мотька за обедом подавился рыбьей косточкой (рыбу-то он купил на деньги Епифановых) и преставился. И что-то еще было упомянуто в проклятье, потому как каждую ночь Матвей Острецов, против своей воли, являлся в хранилище банка, сторожил его, как цепной пес, и непрерывно пересчитывал деньги.
И еще, надо сказать, что в древней Москве многие увлекались рытьем подземных ходов на случай тайных вылазок и иных целей. В некоторых местах, земля была изрыта, как термитник. Вот и Степан Епифанов, при строительстве, соединил подземным ходом хранилище банка и подвал своего дома, благо, здание банка он построил недалеко от своего жилья. Этим ходом и пользовался Мотька каждую ночь, тем более что жилой дом теперь принадлежал его домочадцам.
В то время, когда Василий и Вольдемар рассматривали раненного городового, Матвей Острецов явился на свой пост в хранилище, открыв известную ему потайную дверь. Каково же было его удивление и удивление четырех грабителей, когда они неожиданно столкнулись нос к носу.
Больше всего, конечно, напугались грабители. Еще бы, после смерти внешность Матвея успели значительно подпортить могильные червячки и прочие личинки, да и одежда была далеко не в лучшем виде, поэтому вид у него был просто ужасный. Грабители вынести этого не могли и, побросав уложенные в мешки деньги вкладчиков банка, понеслись наверх к выходу, где и попали в руки нашей парочки с Ваганьковского. Нет нужды говорить, что Вольдемар тут же воспользовался предоставленной ему возможностью выстрелить сразу из обоих пистолетов и наполнил залу страшным грохотом. Это окончательно сломило незадачливых грабителей, они попадали на колени и слезно молили не убивать их (кстати, видок у Василия и Вольдемара тоже был еще тот!).
Убивать никто не собирался, поэтому их связали, в чем помог поднявшийся в залу Матвей Острецов.  С ним наши друзья держались очень холодно, ибо им была хорошо известна история этого банка. Раненного полицейского отправили на пролетке в ближайшую больницу, строго наказав извозчику заехать потом в ближайший полицейский участок и сообщить о происшествии. Острецов остался и дальше сторожить банк и грабителей, и пересчитывать деньги, а наши герои отправились на родное Ваганьковское отдохнуть от дел праведных.
Настроение у них было хорошее.