Полукровка

Капли звонко ударялись о воду, медленно ползло из глубокого колодца ведро.
   Руки Ари занимались привычной работой, а мысли порхали далеко. И не видела девушка постылой харчевни, закопченной кузни и косых сараев постоялого двора. Грезился густой лес, зеленая трава, прохладные ручьи. Была бы птицей – улетела, не раздумывая. Некуда уйти нищей сироте без роду-без племени. Говорят, мать её пришла в харчевню уже тяжелая, попросила работы. Хозяйка нехотя приняла её, до сих пор жалеет об этом: новая служанка умерла родами, а девчонка осталась. Может, и отправилась бы вслед за матерью, если бы не крестьянка Берта. У той своя дочь на руках - Гайя. Вот и пожалела Берта девочку: забрала к себе да выкормила.
   - Ари! Ари! Ты куда запропастилась, дрянная девчонка! - визгливый голос хозяйки вырвал девушку из невеселых мыслей.
   - Я тебя за водой послала, а не в город на ярмарку! – частила хозяйка, - Прохлаждается возле колодца! А постояльцев кто должен обслуживать?
   Спорить - себе дороже. Девушка молча подхватила тяжелые ведра и, расплескивая воду, поспешила в харчевню, пока никто не умер от голода и жажды. Посетителей было мало, Гайя отлично справлялась сама. Ари отнесла на кухню ведра и, чтоб не злить хозяйку лишний раз, отправилась в зал, протирать и без того чистые столы. Только за одним сидело двое крестьян. Мужики шумно хлебали эль, степенно переговариваясь о будущем урожае, и о том, что светлый князь Редрик поссорился с соседом. Чем обернется эта ссора, не знал никто.
   Постепенно стемнело, разожгли масляные светильники. Трепещущие огни закоптили, наполнили таверну изменчивыми тенями. Народу прибавилось. Теперь Ари и Гайя едва успевали приносить заказы, да убирать пустую посуду. Все громче звучали голоса за столами, все быстрее пустели кружки с элем.
   - Хозяйка, мы хотим песню! – раздалось в углу, и вся таверна одобрительно загудела.
   Ари, невысокая и гибкая, проворно сняла фартук, поправила платок и взяла бубен. Вышла на середину зала, и, отбивая такт, запела:
   
   В моём стакане плещет эль,
   В моём стакане бродит хмель,
   Сидим в харчевне у огня,
   Вокруг старинные друзья.
   Пусть мало меди в кошельке,
   Но острый меч всегда в руке!
   Хейя!
   
   Она, танцуя, прошла по кругу и продолжила:
   
   В моём стакане плещет эль,
   В моём стакане бродит хмель,
   Дубовый стол накрыт всегда.
   И пусть проста наша еда!
   Не нужен тем вельможей пир,
   Кто сердцем к битве вдруг остыл.
   Хейя!
   
   Подвыпившие гости притихли: слушали незатейливую песню, глядя на веселый, задорный танец. Ари, кружила между столами, юбка с затейливым узором то раздувалась колоколом, то плотно прилегала к ладным ножкам девушки. Зеленый платок с золотой бахромой надежно прятал её волосы, зато глаза, зеленые, колдовские, сияли из-под него особенно ярко, затягивали, как глубокие омуты. Ари любила петь, танцевать и всегда делала это с радостью, а посетители охотно платили за зрелище.
   
   В моем стакане плещет эль,
   В моем стакане бродит хмель,
   Пусть будет кружка для вина,
   А дева крепко влюблена,
   Монеты, титулы, крестьян
   В войне всегда добуду сам.
   Хейя!
   
   Она закончила петь, гости одобрительно зашумели. Каждому казалось, что песня о нем, сильном и удачливом, который все себе добудет сам. Зазвенели монеты, девушка пошла между столами, собирая плату. В дверях кухни стояла хозяйка, хищно следила за ней, пересчитывала, кто сколько бросил. Ари про себя усмехнулась. Как только она окажется на кухне, хозяйка отнимет честно заработные деньги, но пара монет все равно ускользнёт от её внимания. За несколько лет у девушки кое-что скопилось в кошельке, еще немного – и она, наконец, сможет уйти.
   Поздно вечером, когда посетители разошлись, а немногие постояльцы разбрелись по номерам, девушек отпустили отдыхать в свою каморку. Гайя без сил рухнула на постель, Ари устало сняла с головы платок: волосы золотым водопадом рассыпались по хрупким плечам. Черноволосая смуглая Гайя с восхищением и завистью смотрела на подругу.
   - С этим сокровищем тебе место во дворце. Были бы у меня такие волосы и лицо, я бы давно от этой ведьмы ушла.
   - А с этим что бы делала? – спросила Ари, и подняла прядь, открывая острое ушко.
   - Они не такие уж и большие, всегда можно спрятать под прической! – фыркнула Гайя.
   - Тебе кажется. Это не так просто, – вздохнула Ари. - Знаешь ведь, что про эльфов говорят? Колдуны они, звериный язык знают. Порчу на человека могут наслать запросто. Потому боятся их люди. И меня боятся. Раньше, бывало, уши кто увидит – сразу гонит прочь.
   Ари снова вздохнула, но тут же улыбнулась и перевела разговор:
   – Ты лучше расскажи, как у вас с Браном. Все ли ладится?
   - Бран, - Гайя сразу расцвела улыбкой, - хочет осенью свадьбу сыграть.
   - А ты?
   - А я его немного помучаю…
   - Смотри, найдет себе другую! - укоризненно сказала Ари.
   - Пусть только попробует! – возмутилась Гайя.
   - Как попробует, так поздно будет. Хороший же парень.
   - Может, и не буду мучить, - лукаво глянула Гайя, - я еще не решила. Ладно, давай спать.
   Гайя заснула быстро, а к Ари сон все не шел. У названной сестры и подруги скоро появится своя семья, любящий муж, детишки. Хорошо будут жить – Бран кузнец, работящий да толковый. На всю округу золотыми руками славится. А ее саму кто замуж возьмет, кто полюбит? Так и останется одна... Отца бы найти… Да захочет ли он знать дочь-полукровку?
   
   Утром на постоялый двор пришли солдаты, принесли свежие новости.
   Светлому князю давно не давало покоя, что замок барона Бау стоит возле единственного речного брода, а значит, на торговом пути: все купцы туда заходят. Самые лучшие товары у барона оседают. А если из соседних земель кто на торг приезжал, то немалую пошлину платил, да за постой на баронских землях доплачивал. И решил князь вырубить эльфийский лес, вымостить дорогу и построить через реку мост. А за лес-то война предстоит немалая с эльфами! Вот и поскакали глашатаи, понесли княжеский указ собираться всем на войну. А за храбрость в сражениях, за работу да строительное мастерство обещал Его Светлость одарить наделами на отвоеванных землях.
   Желающих заработать и землицей эльфийской разжиться оказалось немало: мастеровые с пилами и топорами, солдаты, все имущество которых в кармане умещалось, младшие сыновья баронов и безземельные рыцари – все надеялись добыть богатства и славу. За ними двинулась ночная армия мародеров. Те вообще ничем не брезговали, убивали и грабили каждого, кто встречался на пути.
   Только эльфы дали князю достойный отпор, отбили наперво охоту их земли делить. Но не оставил князь надежду выстроить дорогу и расширить свои владения. Нападать на эльфов стал не открытой войной, а мелкими набегами: пока солдаты бьются, крестьяне лес рубят. А деревья - не трава, за лето не вырастут. Глядишь - полянка в поле превращается. Но и эльфы в долгу не оставались: то лошадей княжеских уведут, то коров и овец разгонят по роще - попробуй, собери. А то и вовсе волков натравят или болезнь на скотину напустят. Не стало в стране мира.
   
   Пришла осень, краски поблекли, ночи похолодали, в комнатах постояльцев приходилось протапливать печи.
   Однажды на рассвете Ари отправилась за хворостом на растопку. Девушка собрала вязанку и шла уже обратно, как вдруг услышала какой-то звук. Прислушалась: тихий, еле слышный стон доносился из высокой травы неподалеку. Бросив хворост, девушка побежала туда. «Скорее всего, - думала она, - кому-то из солдат не повезло».
   В самом деле, на земле лежал раненый. Завалившись на бок, он что-то бормотал в беспамятстве, а в его бедре глубоко засел обломок стрелы. Кровь еще сочилась, трава под ним была алой.
   Первым делом девушка хотела бежать, звать на помощь людей, чтобы перенести несчастного в таверну, но получше разглядев его, передумала. Раненый не был человеком. Гладкая кожа, тонкие черты лица, длинные светлые волосы и острые кончики ушей выдавали в нем эльфа. Если его найдут, то отдадут князю, а он в последнее время эльфов очень не жалует, убить прикажет – вот и весь разговор. Ари не хотела чьей-то смерти. Она немного подумала и решила спрятать его в старом хлеву, где раньше жили овцы. Для скотины построили новый, а в этот стаскивали разный хлам: доски, худые корзины, ненужное рванье и ветошь. Хозяйка все собиралась послать кого-нибудь разобрать да пожечь старье, только руки не доходили. Ари разгребла пыльные обломки в дальнем углу, из тряпья устроила постель и, кое-как, отдыхая через каждые десять шагов, оттащила туда раненого. Хоть не очень чисто да удобно, зато безопасно будет. Вернулась назад, подобрала хворост и поспешила в таверну, пока её не хватились.
   В кухне никого не было, только заспанный мальчишка чистил песком огромный медный котел.
   - Что, с вечера лень было? – весело спросила Ари.
   - Ты б помогла лучше, чем зубы скалить, – огрызнулся поваренок.
   - Чисти, давай, без помощников обойдешься. Скоро кухарка Мара придет, а у тебя посуда грязная, влетит так, что мало не будет.
   Мальчик, обиженно засопев, отвернулся и стал тереть с удвоенной силой. Девушка налила кружку молока, накрыла ломтем хлеба и, вернувшись в сарай, оставила так, чтобы раненный мог легко дотянуться.
   Целый день Ари вспоминала о нем за работой, но только вечером смогла улучить немного времени, чтобы навестить. Жив ли раненый? Может, она плохо рассмотрела и ранен эльф не только в ногу? Девушка взяла чистую тряпицу, хлеб, кусок вареного мяса и пошла к незнакомцу.
   Эльф лежал там же, где Ари его оставила. Глаза его остро и недоверчиво блеснули в полумраке сарая, рука потянулась к ножу на поясе.
   - Тише, я не причиню тебе вреда! – как можно мягче сказала девушка. – Меня Ари зовут, а тебя как?
   Раненый промолчал.
   - Не хочешь говорить - не надо.
   Девушка положила еду на прежнем месте и нагнулась над раненной ногой.
   - Дай мне нож, я штанину разрежу.
   Эльф протянул нож, девушка аккуратно вспорола заскорузлую от крови ткань и осмотрела ногу. Обломок стрелы едва возвышался над раной. Ари попыталась поддеть его ножом, но ничего не вышло, только боль причинила – эльф глухо застонал.
   - Потерпи, я что-нибудь придумаю.
   Она перевязала рану чистым куском ткани и вышла из сарая. «В кузне множество инструментов, - думала девушка, - может там найдется что-либо подходящее?»
   Дверь в кузню была прикрыта. Осторожно, как мышка, Ари проскочила внутрь. Угли в горне почти остыли и едва светились. Она постояла, привыкая к полумраку и вскоре смогла различить стол с инструментами. Там и отыскались подходящие по размеру щипцы. Так же осторожно, как вошла, Ари покинула кузню.
   Раненый, казалось, ждал её. Девушка поставила на утоптанный земляной пол кувшин с теплой водой и сама присела рядом. Она бережно размотала сухую тряпку и резким движением оторвала присохшую. Эльф всем телом вздрогнул от боли. Края раны распухли, почти скрыв застрявший обломок, но все же Ари смогла ухватить его щипцами.
   - Постарайся не кричать!
   Эльф закусил руку. Резким движением девушка дернула и вытащила обломок. Раненый замычал. Кровь опять потекла из потревоженной раны. Ари промыла её теплой водой и крепко перевязала.
   - Почему ты помогаешь мне?- тихо спросил