Великий йог, магистр магии, волшебник, открыватель непознанного Шри Ходжачакья Чандрареддин застыл перед зрителями в неподвижной многозначительной одухотворенной позе. Он пребывал в нирване, созерцая недоступные обычному человеку грани реальность, тени иных измерений наложили глубокую сетку морщин на его немолодой заострённый лик. Геометрия изборождённой кожи являла собой фантасмагорический символ отрешенного глубокомыслия. Зрители, затаив дыхание, наблюдали за мастером медитации. Он должен был начать вещать о вечном, о бытии, о грядущем. Люди терпеливо ждали, что же современный оракул изречёт на этот раз. Каждое из редких его выступлений воспринималось многими как откровение. В словах, спешно записываемых во время проповеди, люди всегда искали подтекст, глубинный смысл, второй, третий, восемнадцатый уровень толкования…
- Ассоциации трансцендентного смысла солипсизма самовыражения творца – вдруг произнёс Потрясатель основ, в его небольшом хрупком теле ощущалось неимоверное напряжение, казалось, что вздувшиеся вены вот-вот лопнут – и гомеостатической интерсубъективности интенциональности мыслительного универсума, экспотенциально увеличивают ускорение фрактальной энтропии.
Толпа замерла, затаив дыхание, но, несмотря, на довольно длительное ожидание, Просветленный Учитель не произнёс больше ни слова – его лоб побагровел от прилившей крови – все видели нечеловеческую муку, с которой Великому Йогину давалось откровение, он задрожал, мимические мышцы свело судорогой – он был на пределе, и занавес закрылся, оставив зрителей в напряжении сопереживания…
Джибс, помощник Вселенского Трансцендентного Духовного Наставника, подошел к хозяину и, набросив на него яркий халат, почтительно отступил и, молча, замер в ожидании – после сеансов, особенно, в последнее время, Мастер Просветлённого Сознания часто бывал не в духе.
- Устал, - произнес Обиталище Возвышенных Помыслов, кряхтя и медленно поднимаясь с колен, - как же я устал, как мне всё надоело. Старость, скажу я тебе, Джибс, берёт своё, медленно, но неотвратимо. Я эти слова учил вчера полвечера – а сегодня, забыл два предложения из трёх. Знать бы ещё, что вся эта тарабарщина означает. Ну, да ничего, эти высоколобые найдут в них потаённый смысл, они так любят копаться в бессмыслицах, любят искать и находить смысл там, где его никогда не было…
- Но, Великий, на твоём лице такое неподдельное напряжение, титаническое усилие чувствуется в каждом мускуле, каждой жилке. Это невозможно подделать… - несмело, но с привычной убеждённостью вымолвил Джибс. Он подумал, что Наставник, вероятно, решил подшутить над его серьёзностью.
- Да, я ведь и говорю – старость, знаешь, метеоризм совсем замучил – еле сдерживаюсь, особенно в позе дза-дзен накатывает – вздохнул Учитель и, мыча что-то себе под нос и покачиваясь, направился к выходу.
Джибс принуждённо, немного механически кивнул – он, как и другие, истово верил в гениальность Просветлённого, как и другие, неизменно находил в его словах потаённый смысл, но сегодня его впервые посетило Сомнение …
