В кино
Я с грехом пополам успела просмотреть в журнале киноафишу, поскольку на работе даже вздохнуть толком некогда. Из агентства я вылетела пулей, и в итоге так быстро домчалась до кинотеатра, что, оказавшись у его дверей, даже растерялась, не зная, что делать. В такую рань очереди за билетами еще не было, и я, спокойно изучив, что и в каком зале крутят, подошла к кассе.
- Два билета в первый зал.
- Семнадцать евро.
Я заплатила, и кассирша протянула мне билеты через маленькое окошечко. Два входных билета: один для парня, второй для меня. Парень – не друг, не приятель, не двоюродный брат – это Мауро, а девушка – я сама. Мауро и я. Внезапно меня обдало жаром, и я, как веером, слегка помахала рукой.
- Салют! Давно ждешь?
- Привет, Мауро. Минут десять.
- Ничего себе. Билеты уже взяла? – спросил он.
- Взяла, но еще слишком рано, так что можем пойти и чего-нибудь выпить, если хочешь.
- Во сколько начало?
- В восемь двадцать, – я взглянула на часы мобильника. – Сейчас только шесть, так что у нас в запасе больше часа.
- О'кей. Куда пойдем?
- Ниже по улице есть несколько баров, довольно неплохих.
- Тогда идем.
Мы спускались по лестнице с площади Кубов на улицу Мартин де лос Эрос, и Мауро взял меня за руку. Сначала я подумала, что он поддерживал меня, чтобы я не упала, но вот уже и все ступеньки позади, а его пальцы все еще переплетались с моими. Я растерялась и не знала, что делать: то ли крепко сжать его руку, то ли ласково погладить, то ли вообще и пальцем не шевельнуть. В итоге, обуреваемая сомнениями, я попросту вытащила свою руку из его ладони. Мауро ничего не сказал, словно я только что не нарушила его планы, а я подумала: “Идти, держась за руки. По-твоему, мы жених с невестой, что ли?” Он продолжал идти как ни в чем не бывало, а при входе в бар, обнял меня за талию и шепнул на ухо:
- На какой фильм поведешь?
Прежде чем я ответила, Мауро слегка потянул носом возле моей шеи и куснул меня за мочку уха.
- На победителя фестиваля “Сандэнс”... – ответила я, возвращая поцелуй. [прим: “Сандэнс” национальный американский кинофестиваль независимого кино. Основан актером Робертом Редфордом в 1981году. Проводится в Парк-Сити, штат Юта, США каждый год в конце января.]
- “Сандэнс”?
(Не думаю, что он когда-нибудь слышал о нем.)
- Это фестиваль Роберта Редфорда?
(Ух ты, ничего себе!)
- Не то, чтобы его, но он – основатель.
- Ладно.
Мы заказали пару пива, салат из авокадо и чипсы, а потом поговорили о том, как прошел день, и пропустили еще пивка. Когда мы попросили счет, оказалось, что прошел почти час. Мы едва успели к началу сеанса и сели на места, когда начался анонс других фильмов.
- Слушай, – прошептал мне на ухо Мауро, – а фильм, случайно, не оригинал?
- Что?
(По-моему, я ослышалась.)
- Фильм, часом, не оригинал?
(Да нет, со слухом все в порядке.)
- Оригинал.
- Шутишь? Брось.
- Поверить не могу... ты смотришь фильмы с субтитрами?
- Малышка, мне тоже не верится... неужели ты будешь читать весь фильм?
(Блин, он касается моих волос.)
- Знаю я ваши премудрости, Ната. Сначала весь фильм читаете титры, не понимая ровно половину, а потом называете отличные фильмы дерьмом, потому что ничего не поняли.
(Ничего подобного. И не трогай мои волосы.)
- Говори тише.
- Фильм еще не начался!
- И что же? Люди хотят посмотреть анонсы.
- Бли-и-ин.
Вот и я говорю, блин. Выходит, он не любит кино. Ладно, пусть любит, но ему не нравится кино, которое люблю я. Невежа, да и только. Хотя, у него тоже могут быть свои вкусы, отличные от моих, и в этом нет ничего страшного. В конце концов, я его совсем не знаю. Не знаю какой он, о чем думает, за кого голосует, как живет, потому что до этого я была с ним только в постели. А постель и кино, как говорится, вещи разные. В постели мы существа, живущие в своем крошечном мирке, где нет даже одежды. В нем все просто и возможно. Но за пределами постели и, особенно при выходе из дома, мир становится огромным, и в нем приходится узнавать человека заново, час за часом, минута за минутой, наблюдая, как он приспосабливается к миру, в котором до этого ты жил как хотел. К миру, в котором ты появляешься рука об руку с тем, кто до тебя тоже жил здесь, как хотел. И ты понимаешь, что нет ничего страшного в том, что ему нравится что-то другое, и что, возможно, это даже круто.
- Ната...
- Что?
- О чем задумалась?
- Ни о чем, смотрю фильм.
- Не смотришь. Ты ушла в себя.
- Нет, смотрю.
- Смотришь в книгу, видишь фигу?
Когда мы вышли из кино, я сказала Мауро, что не могу остаться на ночь у него, потому что завтра мне нужно встать пораньше. У шефа наметилась видеоконференция с какими-то берлинскими партнерами, и неожиданно он изъявил желание, чтобы я тоже на ней присутствовала, так что ночью мне придется готовиться. Отчасти это правда, отчасти ложь. Вставать мне, действительно, рано, а вот никакой конференции нет и в помине. Просто мне вдруг без всякой причины стало лень оставаться спать у Мауро, и это вовсе не из-за кино. Лень, и все тут, так что я пошла к себе.
Я листала в гостиной какой-то журнал, когда почувствовала, что кто-то открыл на кухне холодильник. Я пошла посмотреть, кто же это.
- Бето?
- Привет, Ната.
Как ни в чем не бывало, Бето достал из формочки лед и положил в бокал.
- Что ты здесь делаешь?
- Ничего, зашел просто так.
Последний раз он заходил ко мне, когда я еще не встречалась с Мауро.
- Что у тебя с Мауро? – спросил Бето, доставая бокал и мне.
- Ничего.
- Ничего?
- Ничего, а почему ты об этом спрашиваешь? – мы пошли в гостиную и уселись на диван.
- Я заметил, что в кино ты была какой-то напряженной, словно тебя слегка разочаровало, что он не такой как…
- Кто?
- Ты, я, мы.
- Не смеши меня, Бето. Мы уже давным-давно не живем вместе, и мне не верится, что это говоришь ты.
- Не знаю… – продолжил он, словно не слыша меня. – Ты, будто, спрашиваешь себя, а любовь ли это? Кажется, ты опять собираешься терзать себя тем, что бытовуха одержит над тобою верх.
- Зачем ты так говоришь, Бето?
- Да потому что у тебя вечно одно и то же.
- А тебе-то какая разница? Я же не спрашиваю, любишь ты ту девицу с работы, которая до потери мозгов вскружила тебе голову, или уже маешься с ней от скуки? А может, ты до чертиков устал от недосыпа, потому что твой ребенок плачет по ночам? Я же не спрашиваю, похожа ли твоя теперешняя жизнь на ту, о которой ты мечтал, так ведь? Разве я когда-нибудь спрашивала тебя об этом? Ответь.
- Не спрашивала и не собиралась, да оно и к лучшему, потому что мой ответ вовсе не такой, какой ты ожидаешь.
- Так какого черта ты приперся, если они дали тебе всё, что ты хотел?
- Чтобы сказать, что идеальной любви не существует, Ната, а тот, кто ее ищет, любит только себя самого.
- Зачем ты приходишь, Бето? – Взбешенная, я вскочила с дивана. – Ты заваливаешься ко мне, чтобы нести ту же чушь, что болтал Дани? Заявляешься ко мне домой, чтобы сказать, что я не умею любить? Ты бросил меня из-за другой, и теперь говоришь мне о любви? Вот что я тебе скажу, красавчик, перестань пялиться на меня со своим дерьмовым снисхождением. У меня нет домового, который подскажет, кто моя любовь. Мауро это или нет, но я знаю одно – это не ты. А теперь – проваливай! Убирайся туда, откуда пришел. Ты мне осточертел.
Он ушел. Но, прежде чем захлопнуть дверь, я набрала в грудь побольше воздуха и заорала во все горло:
- Я тысячу раз предпочитаю постель киношке! Так и знай!
И грохнула дверью.
