Путеводитель по той стороне.

Путеводитель по той стороне.

Писатель-романист Роберт Привалов оглядел группу из одиннадцати человек сидевших на стульях полукругом напротив него. В небольшом арендованном зале с прикреплёнными к одной из стен несколькими листами ватмана, было прохладно несмотря на погожий летний день.
- А это точно не клуб анонимных алкоголиков? - пошутил, качавшейся на стуле, худощавый парень в бейсболке.
- Вот сейчас и узнаем, - улыбнулся Роберт, раскрывая толстую тетрадь для записей и приспосабливая её на коленке.
Он вывел сегодняшнее число.
- И так, - начал Привалов, - повторю то, что говорил вам по телефону. Я собираю всевозможную информацию для нового романа. Главное условие – достоверность, поэтому обратился к вам. Ваши, рассказы показались мне наиболее полными. Так же они объединены темой транспорта и как бы дополняют друг друга. По окончании беседы, которая может продлиться несколько дней, вам заплатят в обязательном порядке.
- Вы сказали, что вы романист, - произнесла рыжая девушка. – О чем писали до этого дня?
- Криминально-любовные приключения, - ответил Роберт. – Но сейчас меня заинтересовала тема клинической смерти и видений с ней связанных.
- Криминально-любовные, - хохотнул грузный мужчина. – Не читал.
- Давайте начнём, - сказал Роберт. – Кто-нибудь помнит сам момент смерти?
Присутствующие вопросительно переглянулись, некоторые пожали плечами, грузный мужчина потянул руку вверх.
- Пожалуйста, - Привалов указал на него ручкой.
- Я копался в электрощите. Был уверен, что электричество отключено, оказалось ошибся. В сам момент смерти показалось, что падаю во что-то вязкое. Очнулся уже в реанимации, врачи сказали, что был мертв три минуты, мне же показалось, что несколько дней.
- Там время течёт по-иному, - кивнула женщина с каре. – Я, после отравления, была мертва одну минуту, а там, наверное, прошла почти неделя.
- У каждого по-своему, - подтвердил парень в бейсболке.
Присутствующие заёрзали на стульях, было видно, что момент перехода в иной мир их основательно напугал.
- Где вы оказались после перехода? – спросил писатель.
- На вокзале, - ответил мужчина. – Обычный с виду вокзал, но вы сразу поймете, что с ним что-то не так.
- Да, да, - оживилась было закемарившая старушка. – С освещением там плохо совсем, лампы от силы в пол накала светят. Полутьма, очереди во все кассы, кто с вещами, кто налегке. Потолки высокие, балконы с чугунными перилами, стены в темно-желтый цвет покрашены.
Роберт стал быстро записывать слова очевидцев. Постепенно к обсуждению вокзала присоединились все опрашиваемые. Выяснилось, что это вокзал поездов дальнего следования и составов по типу электричек, причем тянут их паровозы, либо очень старые тепловозы. Пассажиры появляются неоткуда, просто раз и они уже бродят по зданию или занимают очередь в кассу, покупают билеты, причём все инстинктивно знают куда ехать. Влезть в кассу без очереди нереально, не пустят. Выход с вокзала только на поезд.

- Я чувствовал на какой поезд мне надо, - влез в разговор спортивного вида парень. – Но заплатить за билет было нечем. На сколько понимаю, у тех, кто не совсем умер денег или что там у них, за проезд нет.
Присутствующие закивали.
- Тут меня подзывает цыганка, - продолжил спортсмен. – Сидит такая на тюках у стенки в темноте. Лет, наверное, 50-55. Ой, говорит, касатик, вижу ехать тебе надо, а грошей нет. Помогу тебе, что ж не помочь хорошему человеку. И протягивает билет. Хотел взять его, но тут меня за плечи мужик светловолосый хватает и в сторону тянет. Не бери, говорит, я тебя проведу на поезд. Даёт то ли конфету, то ли таблетку. Съел её и тут же в поезде оказался, точнее в электричке старого образца.

Присутствующие так же подтвердили про цыганку и мужика. Иногда вместо мужика была симпатичная девушка.
- Сначала поезд шёл сквозь сплошную, непроглядную, а местами жирную тьму, - включился в обсуждение лысеющий мужчина. – За окном ничего не видно, шум от колес приглушённый, иногда еле слышимый. Народу мало, все в окна смотрят, как завороженные.
Роберт прекратил записывать, поднялся со стула, подошёл к ватманам на стене, достал из кармана чёрный маркер. Нарисовал с краю прямоугольник подписав его «Вокзал». Повел в сторону от него две параллельные прямые.
- Железная дорога, - пояснил он.
Потом заштриховал небольшой участок, подписав его «Тьма».
- В поезде кондуктор ходит, - поёжилась рыжая девушка. – Он похож на человека, но это не человек.
- Не человек, не человек, - подтвердили рассказчики. – Внешне похож, но это что-то другое. Рост под потолок, здоровый как бык, мундир тёмно-синий, фуражка. Дырокол для билетов в руке, ходит дырки бьёт.
- Представьте, - сказал спортсмен, - что цыганка дала бы билет не в ту сторону или вообще поддельный, так и высадят во тьму, а что там, одному богу известно. Кстати, настоящий билет у меня в кармане оказался, непонятно как. Кондуктор или существо это, продырявило его и дальше пошло.
- После тьмы сразу раннее летнее утро, - добавил мужчина с бородкой. – Роса на траве, туман лёгкий, будто в деревне в детстве.
Роберт провёл две линии за заштрихованную область, подписав «Утро».
- Природа замечательная, - подключилась девушка лет восемнадцати, бывшая по ту сторону две с половиной минуты. – Все благоухает, сочные травы, на ветках лист к листу, деревья, как на подбор. Солнечный свет яркий, но Солнца не видно. Непонятно откуда оно светит.
- Первая станция – лес, - добавил подросток с короткой стрижкой.
Несколько человек закивало, подтверждая информацию. Роберт нарисовал несколько ёлок и прямоугольник, подписав над ним «Станция Лес». Потом спросил:
- Сколько ты был там?
- Пятнадцать минут, - ответил подросток.
- Не болтай, - нахмурилась женщина с каре. – Такого не бывает. Мозг умрет за такое время.
- Еще как бывает, - подросток грустно уставился на рисунок. – Редко, но бывает.
- Продолжай, - кивнул ему писатель, приготовив тетрадь.
- Короче сошел на ней, - опустил взгляд тот. – Даже не сошел, а просто появился на станции. Материализовался, так точнее. Направился в лес. Не знаю сколько шел, вышел к огромному, длиннющему дощатому столу, уставленному всякой едой. Стульев не было, деревья росли сквозь пропиленные в нём отверстия. Со всех сторон к нему сходились люди, это были строители, столяра, плотник. Обед у них был.
- Поел чего-нить? – спросила старушка.
- Это пища мертвых, не стал даже смотреть. Что-то отталкивало.
- Правильно, - одобрил мужчина с бородкой. – Мало ли….
- Вижу, бригадир их идет. Им мой дед покойный оказался, видать он меня и с поезда высадил как-то. Сложно всё объяснить, это на уровне догадки, инстинкта. Подошел он ко мне, поговорили, не помню, о чем, ни слова не запомнил. Потом повёл меня показать стройку в поле за лесом. Там они огромную пирамиду из очень высоких струганых деревьев строят. Эти деревья составляют грани пирамиды, сами стены еще не начаты были.
- Зачем пирамида? – спросил Роберт, рисуя её возле леса.
- Не знаю, а может не помню. Но это что-то очень важное для них.
- Видел её, - подтвердил дед в сером костюме, внимательно слушавший подростка. – Отец у меня там плотничает, - ухмыльнулся он. – Зачем строят тоже не понял, хотя он что-то пытался рассказать. Такое ощущение, что данная информация заблокирована.
- Еще там есть избушка посреди распаханного поля, это чуть дальше, - добавила рыжая девушка. – Там вроде женщина живёт. Видела её на крыльце. Будто ждёт кого-то.

Привалов нарисовал маленький домик посередине поля.
- Следующую станцию можно назвать «Санаторий», - произнёс дед в костюме. – Большое довоенное здание с обширной душевой, выложенной пожелтевшей, треснувшей плиткой до потолка, и крашенными в синий цвет коридорами с деревянными полами. Там тоже материализуешься. Пшик и ты в душевой. Отец там мылся после трудов праведных. Подошёл к нему, пальцем ткнул в грудь, а он тёплый и рыхлый словно тесто дрожжевое. Говорю, бать, ты же умер. Он полотенцем опоясался и ушел, но вроде как напоследок сказал, мол, с чего ты взял.
Роберт начертил квадратный дом, подписав его «Санаторий с душем».
- Уже что-то вырисовывается, - улыбнулся он.
- Ни хрена у тебя не вырисовывается, - отмахнулась старушка. – Это даже не целиковая ветка, так кусочек. Впереди развилка будет, вот где начнётся. Потом коты чёрные мерещится будут, не приведи господь.
- Вы тоже их видели? – оживился мужчина с бородкой.
- Как тебя.
- Я только боковым зрением. Уже и внимание перестал обращать, пусть следят сколько захочется.
Привалов быстро записал услышанное в тетрадь.
- А ко мне иногда по ночам мужик в балахоне приходит, - пожаловалась рыжая девушка. – Сядет в ногах на кровати и сидит с пол часа истуканом, потом исчезает.
Роберт вновь заскрипел ручкой по бумаге.
- Дааа, есть некоторые побочные эффекты, - отмахнулся лысеющий мужчина. – Чего только не примерещится. Главное вреда никакого, вроде нет. Думаю, теперь какой-то незримый проход между мирами временно открывается для нас.
- Интересное предположение, - Привалов записал это в тетрадь.
Старушка встала со стула, подошла к импровизированной карте, внимательно посмотрела на обозначения.
- Вот здесь, наверное, - она ткнула пальцем в сторону от домика в поле, - небольшой городок. Почти все поезда проходят мимо, сама видела. После него развилка, оттуда они идут во всех направлениях.
- Вы были в городке? – спросил спортсмен.
- Угу. Ничего примечательного, кроме пруда в бетонных берегах.
- Кто-нибудь еще был там? – поинтересовался Роберт, делая пометки в тетради после того, как нарисовал овал с надписью «Городок с прудом» и начертил развилку, подписав её.
- Я был, - поднял руку подросток. – За 15 минут много, где побывал. По их часам считай год прошёл, а может больше. В разных местах и для разных людей время течёт по-разному. Для одних быстро, для других минута там, десять лет тут. Для нас наоборот. Всё индивидуально.
- Что с прудом? – женщина с каре уставилась на подростка.
- Странное место, - сказал он.
- Еще какое странное, к воде лучше не подходить, - подтвердила старушка. – Издали видела кто там водится. Как они мальца утащить пытались. Тьфу, нежить.
- Так это меня утопленники в пруд загнать хотели, - сказал подросток. – Погулял, называется. Как сыпанули из воды. Все синюшные, кожа висит, зубы гнилые. Молча бегут, страшно до жути. Загнали на пожарную лестницу кирпичной трёхэтажки, она рядом с прудом стоит. Хорошо пожарный выход открыт был, коридорами ушел.

Старушка перекрестилась, все затихли. Было слышно только, как Роберт скрипит ручкой, записывая услышанное в тетрадь. Молчание прервал мужчина с бородкой.
- На развилке мой поезд повернул направо, - сказал он. – Ехали долго, но время совсем не ощущалось. Очутился на станции в горной местности, лил проливной дождь. Мне показалось, что он там идет всегда.
Роберт начертил параллельные линии, опустив их к низу листа. Там нарисовал несколько горных вершин, тучу со штрихом дождя, подписав «Дождливые горы».
- Горы вроде как известняковые, на них ничего не растёт, постоянно сходят оползни, осыпается всё, - продолжал мужчина. Место мрачное, холодно и сыро, но и там живут люди. Недалеко от станции стоят несколько обмазанных глиной домиков, жилой только один. Весь его двор уставлен старой мебелью из ДСП. Шкафы,